Как я пришел в Сознание Кришны...
Шрифт:
Однажды я беседовал с кем-то, сначала я ему что-то говорил и доказывал, а потом он начал рассказывать про маленького Кришну и о Его играх. Я сухо спросил:
— Он ведь Бог, зачем Ему это?
Он ответил:
В том-то и дело. Он Бог, но из-за любви к нам Он хочет Сам это почувствовать, понимаешь? Он не машина, Он хочет Сам любить, переживать, понимаешь?
Я понимал, и он продолжал рассказывать о маленьком Кришне. Это было потрясающе, что-то, давно забытое, стало возвращаться ко мне и так быстро! Мне стало стыдно из-за того, что у меня появился комок в горле и слёзы на глазах. Я убежал в другую комнату, чтобы вытереть их. Когда
Как я хочу снова плакать и радоваться от рассказов о Кришне, как я хочу научиться помнить всегда, как Он меня и сейчас любит, и как я хочу Его любить, всем своим существом любить Его.
Тогда я ничего не знал о Кришне, да и сейчас не знаю. Но я хочу вернуть это чувство, увидеть то, что я видел, и не забывать никогда, и видеть это вечно, но не сквозь призму своей тени и невежества. Я теперь понимаю, что я добрался тогда до чего-то, подобного брахмаджъоти, до духовного сияния. Я понимаю, что это не предел, но даже это было так потрясающе. А общаться с Ним — это так прекрасно, это такая сильная любовь от прикосновенья к Его любви и к Его словам!
Вайшнава-прана дас Новосибирск
Я в детстве часто слушал, как родители пытались размышлять о мире, о жизни, и, подражая им, я с восьми лет часами пытался говорить с друзьями, по-детски обсуждая «глобальные» вопросы человечества.
К четырнадцати — шестнадцати годам плоды моих философских поисков стали приобретать определённые очертания. А когда из Ленинграда вернулся мой друг на каникулы и терпеливо выслушал мои взгляды на жизнь, то сказал, что я мыслю, как кришнаит.
Пора юности принесла в мою жизнь проблемы со здоровьем, ужасную атмосферу в семье и большой поток идей, связанных с культурой, эстетикой, хиппи и неформалов. В этой противоречивой каше жизни я стал настолько подавленным и угнетённым, что уже не видел смысла жить. Но какой может быть выход из этого пошлого, засаленного, «колбасного» мира? И я ушел из дома в поисках более лучшего состояния бытия, решив, что если я не найду его, то просто попытаюсь следовать православной традиции исхода: идти по земле, пока не найду свою смерть. Начав бродяжничать, я открыл удивительную вещь: миру не особо-то и нужна моя смерть.
Через два месяца такой жизни, когда на меня нашло тупое безразличие ко всему, я вдруг встретил в Москве дорогих мне друзей. Мы гуляли по Арбату, и они вдруг схватили меня за руки и куда-то потащили, говоря на ходу, что сейчас тако-о-ое мне покажут!
То, что они мне показали, было действительно чудом. В самом конце Арбата ближе к вечеру дома своими тенями обрамляли островок света. И в этом светящемся круге танцевала и пела группа преданных, образуя собою солнечное поющее озеро. По их лицам не переставая, как по волнам, переливалось и искрилось счастье.
После этого мои друзья проводили меня домой, и всё вернулось на круги своя. От моих приключений осталась только картонная карточка, на которой была написана Харе Кришна мантра.
Через год, кто-то из преданных продал
С тех пор прошло тринадцать лет, и я чувствую, что мне пока не удаётся правильно использовать шанс, данный мне Кришной и преданными. Я много оскорблял и преданных, и Кришну, и просто остальных, поэтому прошу всех, кто меня знает или знал, простить меня, негодяя, и попросить милости для меня у духовных учителей и Кришны.
Валеева Юлия Томск
С детства я не сомневалась в существовании Бога. Мы с братом перед сном читали молитву «Отче наш», но когда я поступила в университет и стала жить в общежитии, то стеснялась читать ее в присутствии соседки по комнате. Сначала повторяла молитву в уме, а потом вообще перестала.
Осенью 1999-го года у нашей семьи наступил тяжелый период. Отец ушел в глубокий запой, пропил очень много денег. Мама начала потихоньку продавать мебель, чтобы прокормить себя и моего младшего брата. Я и мой другой брат Тагир были студентами, учились в разных городах, и ничем не могли ей помочь, так как не работали. Я даже стала думать о поиске работы, но мне было очень страшно, потому что я даже не представляла, что могу делать, кроме того, что мыть полы. Однажды, после очередного запоя и разговора с мамой, отец ушел.
Выйдя на улицу, я подошла к какой-то нищенке, которых всегда было полно около главпочтамта и отдала ей всю мелочь, что выгребла из кармана, попросив помолиться за мою семью. Наверное, я была в отчаянии, если даже какую-то пьянчужку — нищенку восприняла за посредника между мной и Богом... Но, по сути, факт остается фактом: в тот момент я чувствовала, что никто мне больше не поможет, кроме Бога.
Через неделю или даже раньше, я совершенно случайно встретила в университетской роще своего бывшего одноклассника Андрея Дворецкого. Он уже полгода общался с преданными и организовывал программы «Истоки Мироздания», где Чарудешна прабху читал лекции. Но в момент встречи я этого еще не знала. Мы немного поболтали с Андреем, и он дал мне буклет на программу.
Впечатление от первой лекции особо не помню... Помню, что совершенно ничего не понимала из того, что рассказывал лектор, но мне понравилась сама атмосфера, я просто сидела в кресле, отдыхала и наблюдала за людьми. Потом меня удивила раздача сладостей в перерыве, я осталась в восторге от вкуса бурфи, и мне очень захотелось узнать их рецепт.
В общем, я стала ходить на лекции почти каждую неделю в течение двух с половиной месяцев. Сначала просто чтобы пообщаться с Андреем, а потом я вдруг стала понимать то, о чем рассказывает Чарудешна прабху, стала слушать более внимательно и даже задавать вопросы. Эта философия не была «заумной», он рассказывал все очень просто и понятно, объяснял на пальцах, как ребенку... И притом она была очень необычной, никто никогда не говорил мне такого. До сих пор помню, как он объяснил мне, что душа и тонкое тело — вещи совершенно разные.