Как я прогуляла урок некромантии
Шрифт:
И уж это обстоятельство меня расстраивало больше дождя.
– Ты где был? – хмуро спросила я фамильяра, поднимаясь на кровати, - Бросил меня одну, бесстыжий! Не стыдно на глаза показываться?
Чешуа точил когти об стол, занимаясь своим любимым занятием. К счастью, завхоз в студенческое общежитие заглядывал редко. Я вполне могла рассчитывать, что до конца моего обучения никто и не заметит, что половина стола уже превратилась в требуху.
Конечно, при условии, что меня не отчислят.
– Гелла, тебе-е-е-е
– Только не говори об этом громко! – нахмурилась я, - И это было не потому, что… не в том смысле, что… ну… мне нужно было упокоить зомби. Остановить их…
– И для этого ведьме надо прижиматься к чьим-то губам? – кот сел посреди стола и хвостом прикрыл свои лапы. Смотрелся красиво, как статуэточка.
Говорящая неправильные вещи.
– Чешуа! – грозно начала я, - Если хоть кто-нибудь узнает, я развоплощу тебя!
– Я твой фамильяр, а не палач! – обиделся кот, - Если бы не я, ты вообще проспала бы физкультуру.
– Проспала бы! – согласилась, быстро взглянув на часы.
Я поспала от силы часа два. Не выспалась, конечно. о и то дело.
– Чешуа, там, на кладбище никого не было. Никто не знает, что я упала так низко, - рассуждала вслух, переодеваясь в спортивный костюм, - Поэтому, моей совести ничего не грозит. И не угрожает… У меня не было другого выхода, Чеш! Он так смотрел, так смотрел!..
– Что ты решила его поцеловать, - кивнул кот с умным видом, - Я так и понял. Хорошо, что этим всё и ограничилось.
– Ну ты вообще! – покраснела я и в сердцах кинула в кота свою блузку. Да, она у меня имелась – с рюшечками и воланчиками… Всё-таки, форма академии. Только носила я ее редко, - Еще раз скажешь… намекнешь… и я тебя!
– Нервная ты слишком! – протянул кот. Разумеется, он отпрыгнул за одну секунду до того, как блузка приземлилась на его голову, - И глупая! Нельзя целовать некромантов!
– Это еще почему?
Я села зашнуровывать ботинки и не видела, как кот возвел глаза к небу.
– Они тоже нервные. Влюбятся еще – что делать будешь?
– Сам ты глупый! – я поднялась, взглянула еще раз на настольные круглые часы – подарок бабушки, и бросилась к ящику, чтобы достать резинку для волос. Мне нужна была крепкая и толстая, чтобы не слетела с косы. К сожалению, с обычными резинками это происходило постоянно. А радовать Гибса своей грязной шевелюрой мне жутко не хотелось.
– Так вот… если у кого-то и есть сердце, то точно не у Формблю, - со знанием дела отозвалась я, одновременно, быстро сплетая косу, - Сколько сумасшедших за ним бегало? Говорят, даже наша ведьма Урсула когда-то хотела с ним отношений…
– И что?
Кот у меня непробиваемый. Он только свое мнение считает ценным. А к другим – и не прислушивается.
– А то! – возразила я, вытаскивая спортивную кофту.
– Двадцать восемь, - отозвался кот, - И всё равно, мой тебе добрый совет: держись от своего магистра подальше. Сосредоточься на учебе, на других мальчиках. Не на нем.
– Он не мой! – вздохнула я и махнула рукой, - А ты, Чеш, как всегда преувеличиваешь… Принести тебе с завтрака колбаски?
Физиономия моего фамильяра, такая постная и недовольная, тут же расплылась в довольной улыбке:
– Конечно. Если после физкультуры у тебя не будут трястись руки…
Фамильяр снова оказался прав! Гибс явно сошел с ума. Плюясь слюнями и грозясь отчислить халтурщиков, он заставил нас пробежать пять кругов вокруг академии. А потом, после того, как мы еле доплелись до финишной отметки, приказал сделать двадцать приседаний и… повисеть на турникетах. На время. Под дождем.
По очереди…
Я думала, что прокляну его до восьмого колена бабушкиным фирменным проклятием. Останавливал меня тот факт, что Гибс работал чуть ли не всю свою жизнь рядом с моей бабушкой, и уж точно не один и не два раза вызывал на себя ее гнев.
Уж с её-то темпераментом, он наверняка уже несколько недель провалялся с поносом, запором, иглами в неожиданных местах и прочими неприятными штуками. И, наверняка, выучился ставить контр-проклятие.
Так что это было бы пустой тратой своих сил.
… Я провисела на турнике три секунды и упала кулем в грязь. Жидкую и такую жирную! Хоть хижины строй…
Подняться сразу не получилось – мышцы тряслись так сильно, что совсем не держали меня. Я решила сначала встать на четвереньки, потом трясущимися руками обхватить столбик и после этого, переведя дыхание, попытаться принять вертикальное положение.
Алехандро ржал так, что не сразу смог разогнуться.
Диндон, провисевший минуту тридцать секунд первым, и поставивший рекорд, пытался броситься ко мне на помощь. Гибс обложил его трехстолбными ругательствами и обозвал меня болотной тиной.
Я не стала запоминать и простила ему это оскорбление. Пусть это будет один плюсик к моей душе. Бабушка говорила, что иногда надо прощать врагов. Чтобы чувствовать себя лучше.
Если ведьма истощена, то последнее проклятие забирает ее силы. И начинается отходняк. Противная вещь сродни горячке. Уж чего-чего, а ею я болеть не хочу.
Заставляя ноги двигаться в направлении травки и девчонок, я гордо прошла пару шагов и всё-таки рухнула на траву. Сил стоять больше не было.
– Удивительная слабачка! – гаркнул в мою сторону физрук, - Кто следующий?