Как я стал боевым магом
Шрифт:
– Дай воды. Сухо здесь, не могу.
– Что не сделаешь для русалки, – протянул тот в ответ, отцепляя полевую емкость.
– Только в принцы не записывайся, максимум на краба потянешь.
– Вот ты колючая, как ежевика.
– Сейчас я засохшая ежевика, – ответила Оксана и жадно приложилась к горлышку фляжки, – последний раз дождь был три дня назад.
– Ну что ж, молодцы, управились, – начал подполковник Сошкин, когда мы пришли на исходный рубеж. – Сейчас еще раз.
По строю прокатился вздох недовольства. Снова лезть под пули не хотелось. Ладно бы бутафорские, настоящие ведь.
– Отставить гундеж, – рявкнул начальник
Мы молча упаковали патроны в магазины, дождались ворчащей Оксаны и приготовились к выполнению упражнения.
– Готовы? – спросил Сошкин, а потом произнес напутственное: – Ну, с Богом. К бою!
Первые сто метров были такие же, как и тогда. А потом по телу пошла волнами боль. Волны возникали с каждым выстрелом из НСВС [1] , когда я отклонял пули калибра двенадцать и семь, выпущенные из этого станкового пулемета. Послышались матюги солдат, которые не ожидали такого.
1
НСВС – станковая версия крупнокалиберного пулемета НСВ «Утес».
Несколько раз над нами хлопнули разрывы гранат от АГС [2] . Тактический щит держал и их, вызывая еще большую боль в теле. На фоне этого я даже не замечал стрельбы из десятка автоматов. Наверное, нам следовало залечь и дождаться объяснений, но мы шли вперед зло и сосредоточенно.
Темп наступления возрос. Из игры в пострелушки занятие переросло в нечто большее. Мы продвигались дальше, забыв про свое оружие, снаряженное холостыми. Наше оружие – это магия и дымовые шашки.
2
АГС – автоматический гранатомет станковый АГС-17 «Пламя».
Ольха затравленно пряталась у меня под ногами, отчего я два раза чуть не споткнулся.
До амбразуры осталось всего метров пятьдесят, когда передо мной хлопнул фокусный импульс. Против меня применили магию. Потом заломило зубы. Я рассеял еще один импульс, который норовил поразить пространство перед моим лицом. Они, конечно, не работают на поражение, и даже пулемет бил не прицельно, а просто в нашу сторону. Но это было слишком натурально.
А потом я проворонил пулю, и не одну. Канал в щите пробил маг противника. Пули предназначались не мне. Я видел, как Оксана остановилась и схватилась за живот. Между пальцами потекла скупая черная кровь. Я подскочил к ней. Она удивленно смотрела на рану, а потом одними губами прошептала: «Серебро?» Мне стало не по себе. Просвистела еще одна пуля, войдя в правое легкое Оксаны. Я зажмурился и прочесал внутренним зрением пространство вокруг себя.
Вот они. Снайпер при поддержке мага. Я их не знал. Ауры товарищей и преподавателей я сразу бы отличил.
По рации пронесся крик: «Какого черта?! Прекратить стрельбу! Немедленно отставить огонь!» Но очередная пуля все же прилетела. И прилетела мне. Я схватился за плечо, передавливая его сначала пальцами, а затем сделав телекинезом то же самое. Левая рука повисла плетью, но кровь еле сочилась. Навыки экстренной медицинской магии прививались не зря. Поврежденная конечность сразу потеряла чувствительность, словно в нее вкололи обезболивающее.
К Оксане подскочил Сидоров,
Свистнула еще одна посланница смерти. Но я был готов. Я вложил все силы, чтобы развеять канал для пули и закрыть барьер. Обтекаемый кусочек серебра повис в воздухе. Непонятно кому он предназначался, но это и не важно. Тот, кто стрелял, игнорировал команды о прекращении огня, хотя явно слышал их. Это враг, независимо от того, как он здесь оказался и какие цели преследует. Внутри все вскипело. Я двинулся к позиции противника. Я видел их.
Еще два выстрела, остановленных мной, отдались зубной болью. Зря вы так. Я зачерпнул силы и ударил фокусным импульсом по снайперу. Раздался протяжный, полный боли крик. Неизвестный маг вскочил и бросился бежать. Я попытался достать и его, но сил уже не хватило, и он развеял мои удары. Единственное, что удалось – это дойти до раненого. Снайпер держался за оторванную по локоть, словно разрывом гранаты, руку.
А потом я упал. От истощения и вернувшейся в мое плечо боли. Я не видел подскочившего ко мне на бронетранспортере Сошкина, других людей, начавших суету вокруг меня. Я провалился во тьму.
Свет все же вернулся. Потихоньку, с болью, но вернулся. Я лежал на больничной койке. В руку была воткнута игла капельницы, и от нее вверх, к стеклянной бутылке уходила прозрачная трубка.
Через какое-то время в палату заглянула пожилая медсестра. А еще минут пятнадцать спустя вошел Сошкин. Он поставил на тумбочку упаковку яблочного сока, а затем присел на табуретку.
– Ну, ты, блин, настоящий супермен, – заговорил он.
– Что с Оксаной?
– В соседней палате лежит. В нее три серебряные пули вогнали. Когда врачам доставили, то они испугались. Раньше нежить не лечили никогда. Представляешь, черная кровь, и пациент не дышит. Но ничего страшного. Она на ноги встанет раньше тебя. А ты быстро поправишься, здесь и простые врачи очень хорошие, и маги-целители сильные. Недельку поваляешься и снова в строй.
– Кто это был?
– Не знаю пока. Стрелка спецслужбы с собой забрали, а мага так и не поймали. Но как только все прояснится, ты первый узнаешь. Но ты монстр. Три мегаджоуля как с куста. Обычным фокусным импульсом руку оторвало.
– Это много?
– Много. Я в лучшей форме до двух недотягиваю. А я не самый последний маг в нашей стране.
– Тот маг тоже не слабый был. Он меня блокировал.
– Вот если бы не вбухал все силы в снайпера, то, глядишь, и на того бы хватило, студент.
– Простите, не смог.
– Да ладно. Главное, сам жив. И к тебе еще один посетитель.
– Я уже понял, – ответил я, улыбнувшись, когда услышал мурчание Ольхи под боком.
– А я не о ней, – проговорил Сошкин, улыбнувшись шире, чем я.
Глава 10
Не буду говорить, какие мысли промелькнули у меня в голове по поводу гостя, но вошел человек совсем незнакомый. Мужчина средних лет с накинутым поверх официального пиджака халатом хмыкнул при виде упаковки сока, стоящей на тумбочке, и поставил туда еще одну, точно такую же. Он молча взял стул и придвинул его к кровати. Я вполне мог самостоятельно сесть, пулю извлекли, а рана под действием лекарств и врачебной магии начала затягиваться. Но я не хотел и поэтому остался лежать, лишь немного подняв подушки.