Как я заболел и как я выздоровел. Экзематический псориаз. История выхода на устойчивую ремиссию
Шрифт:
Но абсолютными чемпионами в дисциплине «эмпатия» становятся те, кто говорит, что «ты любишь страдать». Человек, имеющий болезнь – даже в том случае, если болезнь эта психосоматическая, то есть являющаяся выражением некой негативной подсознательной программы, – не любит «страдать». Он, так же, как и все, хочет счастья себе и, возможно, другим – просто в его жизни присутствует болезнь. Все мы любим те моменты, когда мы счастливы, и пытаемся достичь таких моментов – с разными степенями успеха и разными способами. Счастья для себя хотел даже битцевский маньяк Александр Пичужкин, просто он избрал для этого очень «токсичный» метод.
Встречались и такие комментаторы, кто говорил, что с помощью болезни я от чего-то прячусь.
Окружающие никогда не поймут, как сильно вы страдаете. Один из психологов, а всего я побывал у трёх, однажды сказал, что мне нет смысла сильно заморачиваться, ведь «в конце концов, это же не рак, а всего лишь пятна на коже». Не побыв в шкуре кожного больного, трудно узнать, насколько это тяжёлая и выедающая психику история. Летом 2018 года я ехал в больницу на гастроэнтерологическое исследование. Замученный многолетней болезнью и непониманием её причин и механизмов, проголодав сутки, я ехал туда с лёгкой надеждой, что вот сейчас-то у меня найдут рак или ещё что-то такое страшное и понятное. И наконец-то всё встанет на свои места. Ведь спланировать 3 года жизни со смертельной болезнью наверняка проще, чем спланировать ещё 35 лет жизни с экзематитом, который никто не может ни вылечить, ни объяснить. Впрочем, на том исследовании у меня не нашли ничего, что являлось бы сильным отклонением от нормы. Как и на всех остальных стандартных медицинских исследованиях.
Когда-то моя коллега спросила меня, чем я занимаюсь, кроме работы (намекая на то, что, похоже, у меня нет никаких хобби). В те дни, как и очень часто в 2018–2019 годах, болезнь буквально затягивала меня: язвы почти целиком покрывали плечи и верх спины. По утрам я больше часа собирался на работу, сначала выпарив проблемные части своего тела под горячим душем, а затем намазав их мазями. Сил в такие периоды моей жизни хватало только на то, чтобы доехать до работы, а на работе хотелось лишь одного – скорее вернуться домой, чтобы лечь на кровать и не двигаться. Я всего лишь ездил на работу и обратно, но каждый вечер, придя домой и с облегчением закрыв за собой входную дверь, мысленно хвалил себя за этот прожитый день, как будто совершил какой-то подвиг. Примерно так я тогда жил, но я не хотел казаться слабым и рассказывать все эти подробности своей коллеге.
Окружающие не понимали, какое тяжёлое состояние скрыто за теми язвами, которые они иногда замечали. Хотя заметить было не так-то и просто, ведь мои руки почти всегда были спрятаны в карманы или зажаты в кулаки. Я мастерски прятал свою болезнь. На встречах моих рук никогда не было на столе. Очень забавно смотреть фотографии в телефоне, сделанные в тот период времени. Фото язв по всему телу в период обострения соседствуют с фотографиями людей в рубашках и красивых выставочных стендов – в общем, я, как мог, старался жить жизнью обычного человека. При этом страшно вспомнить, в каком состоянии я оставлял простыни в гостиницах в некоторых командировках – они были испачканы лимфой и кровью из моей расчёсанной спины.
Однажды я попал на небольшую операцию в институт челюстной хирургии. Я выпал из обычной жизни всего на 3 дня, но от грозного названия отделения и страшного слова «операция» перепугались все мои родственники. В мире болезней, как и в мире вне болезней, существуют свои «бренды». Некоторые диагнозы и термины звучат так внушительно, что хочется сразу сопереживать и помочь. «Рак» и «операция» звучит серьёзно, «аутоиммунное заболевание», «гипотериоз» или «болезнь Бехтерева» звучит непонятно. «Псориаз» ассоциируется с каким-нибудь лишаем, аллергией. В общем, ерундой.
(Стоит отметить, что даже мне самому, перечитывающему эти строки спустя два года после написания, при взгляде на эту историю как бы немного со стороны эти поражения кожи уже не кажутся чем-то очень страшным. Вот так удивительно работает мозг. Даже
Жизнь человека становится всё более быстрой и сложной. Мы ускоряемся и умнеем. Нынешним поколениям уже не приходится бороться за еду – вместо этого мы смотрим много контента, много рассуждаем, много едим и ходим к психотерапевтам. Становимся более сложными мы, усложняется/консервируется/становится более химическим наше питание, становятся более сложными и наши болезни. Говорят, что аборигены Амазонки до сих пор не знают аллергий. Образ жизни древнего человека, охотника и собирателя, исключает эти болезни. Медицина как будто не успевает за диагнозами и за нашим меняющимся образом жизни.
Некоторые, а может быть, и все болезни находятся на стыке физики и психики, но этому не учат в медицинских институтах. Многие из нас работают в больших организациях и выполняют строго регламентированные действия, не стремясь проявить инициативу и стать новаторами. Точно так же поступает и множество врачей, и в частности, врачей-аллергологов. Система научила их прописывать больным гормональные мази для временного облегчения. Система научила их устранять последствия, а не причины.
< image l:href="#"/>Суперцель на 1 год
В последние годы я увлёкся различными способами постановки и достижения целей. И заметил, что неплохо умею добиваться ровно одной большой цели за один год.
Я давно считал себя «человеком одного проекта». Например, в отпуске я не люблю переключаться на работу – а люблю целиком находиться в отпуске. Будучи студентом, я почти не занимался спортом в течение года, зато летом уходил в туристический поход, и за 2 или 4 недели разнообразных нагрузок преображался настолько, что по возвращении ощущал себя как будто в другом, более скоординированном и мускулистом теле. А в последние годы я очень часто с головой погружался в работу. Посвятив себя рабочему проекту, я почти полностью забывал о себе, своём теле и своих увлечениях. Бывало, что через пару месяцев такой всепоглощающей работы я вдруг замечал себя на фото или просто всматривался в своё отражение в зеркале внимательнее, чем обычно. И удивлялся, увидев какого-то другого, бледного и обрюзгшего человека, а не того, кем представлял себя по привычке.
Все люди устроены по-разному. Кто-то ставит множество целей сразу во всех сферах своей жизни, а кто-то не ставит их вовсе. Кто-то может легко представить себе выигрыш в лотерею или стремительный карьерный рост, а кто-то не допускает в своей жизни быстрых результатов и, к примеру, всю жизнь работает на одной должности. Я где-то на середине между этими двумя крайностями. Мне сложно поверить в быстрый результат, но я верю в большой результат как следствие десятков и сотен маленьких действий.
В начале 2018 года я поставил перед собой цель – заработать в течение года 1,5 млн руб. В первые месяцы это число казалась мне слишком амбициозным, ведь в тот момент я зарабатывал менее 80 тысяч в месяц, и лишь изредка с фрилансом могло получиться 90 или 100. Но для достижения цели я должен был зарабатывать существенно больше – 125 в месяц, и это только среднее значение, а ведь ещё предстояло скомпенсировать «низкие» первые месяцы! Вскоре начало происходить нечто удивительное. Фриланса стало так много, что я часто сидел за компьютером до поздней ночи и работал по выходным. Вдобавок я стал получать премии на основной работе, а осенью меня и вовсе повысили. У меня было полное ощущение, что во всём этом мне помогла моя цель.