Как закалялась сталь - 2057. Том 3
Шрифт:
— Картинка хорошая, — сказал Сергей. — Звук тоже отменный. Будем надеяться, что с мозгами тоже все в порядке.
— Что вы там с ним сделали?
Мужчины стремительно обернулись. Они были уверены, что здесь они одни.
— Как? — невольно вырвался вопрос у Людоеда.
— «Каком» кверху, — пошутила Юта. — По проводам, как ещё? Законопатились тут… хуже чем в Вольфшанце.
— Лучше, — автоматически поправил Маузер. — Лучше чем в Вольфшанце.
— Лингвистический анализ уверяет, что дядя на экране говорит с искренностью девяносто девять и девять.
— Да больно надо его пугать, — отмахнулся Марат. — Он сам себя больше напугал. С чем пожаловала?
— Список вам принесла. Как заказывали, только по двадцати одному министерству, и девятнадцати ведомствам, а также двадцати восьми федеральным службам. И восьмидесяти крупнейшим компаниям. Только самые значимые люди, которые принимают конечные решения. На первый раз — всего восемьсот одиннадцать персон. Без касательства к администрации президента…
— О великий Юпитер, за что кары твои…, - поддельно простонал Марат.
Людоед вымученно улыбнулся:
— Ют, слушай, ты точно возьмёшь этих гавриков под круглосуточный контроль?
— Ну посадите тут десяток — два операторов, — пожала она плечами. — Пусть тоже следят, хотя рекомендую не слушать, и не просматривать клиентов, а ориентироваться если у них температура, давление и адреналин шалят. Проще будет, вот увидите…
— Надо будет «Наблюдателей» в редупликационном ящике понаделать, — сказал Тягодум и поднялся с кресла. — Штучек тысячу на первое время. А лучше тысячу двадцать четыре — для ровного счета.
— Так, я полетела, — быстро проговорила Юта. — Там опять Макаров с Кунгуром сейчас драться начнут, кому первую премию дать на художественной выставке.
— Метлу не забудь, — напутствовал ее муж.
Юта показала ему в спину непристойную фигуру.
— Я все вижу, — сказал он ровным голосом. Тогда экраны всех мониторов в комнате замерцали, и на них появилась сверкающая всеми цветами радуги надпись на английском языке, самый мягкий вариант перевода которой звучал так: «Да пошли вы….»
Через секунду Юты уже не было.
Людоед сгреб из редупликатора коробочки с «Наблюдателями», вернулся к Марату.
— Хороша, — сказал он с восхищением. Но сказано было больше для формы, у Людоеда после потери семьи — с женщинами было совсем плохо. В подробности Марат конечно не углублялся, но на всякий случай, не отвлекаясь от списка, сунул товарищу под нос кулак.
В ответ тот подвинул к Маузеру коробку с «Наблюдателями».
— На, — сказал Людоед. — Уменьшай, до рабочего состояния.
— Ничего без меня не можете, бестолочи, — проворчал Марат, и подвинул коробку еще ближе к себе.
Дальше дела пошли гораздо быстрей. Хотя нехватка людей была просто катастрофическая. Вообще, если бы Юты не было — даже при фактически неограниченных средствах и возможностях все этапы затянулись бы на месяцы, если не на годы. Её возможности по обработке и анализу информации казались просто фантастическими, даже для Марата.
Именно она с самого начала поставила машину саботажа
Но все они располагались очень далеко от реального Центра.
В своем городе они взяли под контроль каждую контору. То есть не только служба федеральной безопасности, но и полиция, включая районные отделы, следственный комитет, суд, таможня, служба исполнения наказаний и так далее — везде в руководителях сидели люди с Наблюдателями. Естественно, они не подозревали, что объединены в одну цепь.
На всех дорогах стояли вооруженные патрули, причем в два слоя. Тормозили всех, кто не здешний. Всех «здешних» — сканировали. Как и прибывших на поезде. Естественно, аэропорт был под еще более пристальным контролем. По всему периметру города, и далеко за ним, даже на лесных тропинках — висели камеры, причем зачастую — дублирующие.
Внешне город оставался тем же — кривые улочки, заваливаемые за ночь снегом; люди спешащие на работу пешком и на машинах; вороны в воздухе. Но все как-то поменялось. Улицы чистились вовремя. Трубы менялись молниеносно. Прыжков напряжения в сетях больше не было. Странно подешевело топливо на заправках.
Происходило что-то необычное. Сергей Петрович Межицкий, довольно высокий, представительный мужчина, с седой пышной шевелюрой, постоянный и бессменный Первый Секретарь официальной областной коммунистической организации — тоже это чувствовал.
Вот уже четверть века он стоит на своем посту. Нюх у него до сих пор отменный. Только что он звонил своему старому наставнику, бывшему офицеру службы безопасности, восьмидесятилетнему Семену Семеновичу Белову. Именно Белова он заменил когда-то на этом ответственном месте, но постоянно держал старика под рукой — на должности второго секретаря, то есть главы контрольно-ревизионной комиссии. Семен Семенович был еще более опытным человеком, с многочисленными связями, с потрясающий кругозором. Именно Семен Семенович разрабатывал многочисленные планы и воплощал в жизнь хитроумнейшие схемы — как убирать из партии любых конкурентов, особенно молодых да ранних. Как не допускать никакого вольнодумства, и всю неуёмную энергию спускать на дела политические, но далекие от реальной власти, и особенно — без каких либо правонарушений.
Межицкий посвятил этому всю жизнь, и был доволен результатами — коммунисты органично вплелись в современное общество, и по большому счету нет ни малейшей зацепки чтобы как-то можно было запретить партию — в общем, все было сделано для того, чтобы основная ячейка из пяти-шести человек продолжала свое существование чуть ли не до бесконечности. Самое главное — сохранить партию, остальное не важно — вот главный девиз, которому посвятили остаток жизни и Межицкий, и Белов, и несколько других, сейчас очень престарелых товарищей.