Как закалялась сталь - 2057. Том 3
Шрифт:
— Магнум, — раздался по внутренней связи голос Глока. — Смотри, как я умею…
Андрей с недовольной миной обернулся, и в тот же момент его округлое лицо вытянулось. Глок полз по отвесной стене красного кирпича головой вниз. Как натуральная муха, только без крыльев. Когда до земли оставалось метра три, "Тень ночи" свалился прямо в можжевеловые кусты, обильно росшие у подножья.
«Он их пытается запугать, — сообразил Магнум. — Сейчас будет показывать, на что мы способны. Чтобы они почувствовали себя обреченными. А потом предложит выход… Давай, Леха, постараемся без
Глок не показывался из кустов, и Магнум повернулся к обоим командирам Кремля.
«Тень Ночи» стоял напротив полковника Филейчикова, буквально в трех шагах, и смотрел тому прямо в лицо. Командир полка играл желваками, и крепко сжимал в руках оркестровый жезл.
— Полковник, не надо, — тихо сказал Глок. — Мы знаем, что вы задумали. Заманить сюда как можно больше бунтовщиков, а потом захлопнуть мышеловку… Это бесполезно. И не нужно, в этом нет ни славы, ни чести.
Полковник молчал.
— Мы даем вам шанс, — продолжал меж тем Глок. — Вы давали клятву, в свое время, я знаю. Горячо любить и защищать свою Родину. Мы даем вам возможность исполнить эту клятву. Защитите нас, помогите нам возродить социалистическое Отечество. Встаньте рядом с нами. С теми, кто помнит вашу клятву.
Меж тем три «десятки» из бригады Глока вышли из проема Спасской башни, и выстроились позади своего комиссара.
— Вот мы пришли, полковник. Мы — это народ. Посмотрите, вот он, — Глок указал рукой на бойца позади себя. — Учитель. Вот этот — хирург, врач. Следующий — бывший работник Сбербанка. Вот этот — охранник в торговом центре. Студент. Разнорабочий. Программист. Летчик. Тракторист. Моряк. Еще учитель. Рабочие — этот литейщик, а вот этот токарь. Клерк в департаменте. Мастер участка. Вот он, народ. Мы пришли. К вам, к армии. Мы не хотим сражаться против вас. Мы хотим сражаться с вами, плечом к плечу. Мы требуем чтобы вы сражались за нас. Чтобы вы вспомнили, и выполнили свои клятвы и присяги. Это единственное, что мы хотим.
Лицо полковника казалось высеченным из камня. Руки до абсолютной белизны сжимали несчастный жезл.
— Я помню эту клятву, и выполню её, — сказал он вдруг глубоким и сильным голосом. — Но…
Вдруг брусчатка под ногами колыхнулась. Послышался звук, как будто под глубоко по землей взорвался мощный заряд… Магнум, Глок и его бойцы даже не обратили внимания на это, наблюдая за строем курсантов и их командирами.
— Но… — чуть шатнувшись, продолжил полковник. — Я не могу препятствовать присяге и клятве, которую дали другие.
Он высоко вскинул оркестровый жезл над головой. Еще секунду была тишина, а потом курсанты единым, хорошо заученным, волшебно-прекрасным движением скинули карабины со спины… Грянули выстрелы. В Глока, Магнума и бойцов в «уникомах» попали сразу десятки пуль, выпущенных из окон. По верху стен застучали сапоги кадетов, занимающих позиции.
— Убить их всех! — прорычал в воздухе страшный голос, совсем не похожий на обычный голосок Овода. — Убить их всех быстро! Магнум, я иду!!!
Мощный звук ее голоса заставил всех вжать головы в плечи, а башни Кремля содрогнулись от звучащей в нём ненависти.
— Президент ушел! —
— Спасибо, — сказал неслышимо Глок, и одним выстрелом отправил полковника на небеса.
Стоя во весь рост, не обращая внимания на пули, которые барабанной дробью стучали по «эфирному доспеху», Глок сказал прямо в воздух, прекрасно зная, что его услышат:
— Змея уходит через нору. С ним охрана. Переодет в женское.
— Приняла, — услышал он в глубине головы голос Юты. — Как вы там? Помощь нужна?
— Да уж как-нибудь сами разберемся, — проворчал Алексей, и, выдернув из кобуры пистолет, пошагал под огнем к ближайшему зданию.
* * *
— Да что там такое? Прием, — яростно прошипел в передатчик на плече полковника Семейкина, командира отряда сопровождения.
— Не можем понять, — с хрустом отвечала рация. — Огромный зал, и посередине препятствие. Прием.
— Обходите!
— Да не можем мы, не получается…
— Впереди точно чисто? Прием.
— Нет никого… Прием.
Семейкин матерно выругался, еще раз оглянулся на «сопровождаемых», и принял решение.
— Всем оставаться здесь. Ждать команды. Черников, Загвоздкин — за мной.
В пыльном воздухе свет от фонарей — как лезвия футуристических мечей. Здесь, в подземелье, не часто прибирались. Тайные ходы потому и называются таковыми, что чем меньше людей о них знают — тем лучше. По этому коридору надо пройти почти два километра, открыть несколько дверей, оснащенных довольно хитроумными замками и запорами — и после этого выйти чуть ли не посередине станции метро, дойти до тайного гаража, а дальше — взлетная полоса, самолет, и курс, который знает только пилот. Все отработано и проверено до мелочей, загвоздок и задержек быть не должно… Но тройки авангарда сообщают что-то немыслимое.
Нет в этом тоннеле никаких залов. Даже расширений особых нет, чтобы их назвать «залами». Есть несколько боковых отводов, оставшихся позади. Как и полтора километра пути. Осталось пройти каких то пятьсот метров — а они остановились, и ждут уже десять минут. Непростительная задержка.
Тоннель имел несколько фортификационных изгибов, поэтому не просматривался насквозь. Миновав очередной из них, полковник Семейкин увидел впереди яркий белый свет, и действительно… зал, о котором ему уже десять минут как прожужжали все уши.
Медленно, до сердечного пульса в ладонях сжимая пистолет, Семейкин бесшумным шагом двинулся вперед.
Помещение. Большое. Светлое. Ламп не видно. Примерно тридцать метров в длину. Пятнадцать — в ширину. И в высоту метров пять, а то и больше. Вдоль левой стены — какие-то стойки и ящики. Колонн нет, вообще ничего нет. Просто открытое ярко освещенное пространство, пол, стены и потолок покрыты белым мрамором, на первый взгляд. Прямо посередине залы стояли обе авангардные «тройки», выстроились рядком, словно бойцы уперлись в невидимую преграду.