Какого цвета ночь?
Шрифт:
Подруги удивленно пожали плечами и подошли к патлатому.
— У меня коттедж, — равнодушно произнес тот, почти не глядя в сторону девчонок. Глаза у него были темные и пустые. — Точнее, половина. Хотите?
О такой удаче, как коттедж, подруги и мечтать не могли.
— Конечно согласны!
— Стив! — послышался истошный крик откуда-то сверху, из кузова крытого грузовика. — Аппаратуру погрузили, давай!
— Поехали? — небрежно бросил патлатый, направляясь к машине.
Он помог подругам влезть в кузов, где белозубые
Патлатый оказался известным московским ди-джеем Стивом (в домашнем обиходе Семой Степановым). Он прибыл на фестиваль с грузовиком аппаратуры и верной командой безоговорочно подчинявшихся ему помощников. Помощников распихали где-то по хатам в Щелкино, а их руководитель поселился в отдельных апартаментах с видом на море и даже с горячей водой.
В комнате стояли две узкие односпальные кровати. На трех человек это показалось маловато.
— Как же мы будем спать? — растерянно спросила Маша.
— Ничего, сейчас устроим здесь царское ложе!
Стив сдвинул кровати вплотную друг к другу и с утомленным видом шлепнулся на постель:
— Чур, я посередине!
Подруги переглянулись. Им предстояло спать вповалку. Но деваться было некуда, поэтому они про себя решили, что утро вечера мудренее и нечего заранее бояться, вроде Стив на психа не похож.
К вечеру в их коттедж набилась целая толпа, человек двадцать парней и девчонок. Все они были самыми ближайшими друзьями и соратниками Стива, без которых он не мыслил своего существования, и все боготворили его. Одной рукой обнимая за талию Машу, а другой — Наташу, ди-джей со снисходительным видом принимал знаки поклонения.
— Мои девчонки, — представлял он их каждому вошедшему, — прошу любить и жаловать.
Компания с видимым уважением посматривала на девиц, имеющих непосредственный доступ к телу их культового героя. Особы женского пола откровенно бросали на них завистливые взгляды.
От пестротканой, гудящей, курящей молодежи у Маши зарябило в глазах. Наташка между тем чувствовала себя как рыба в воде и уже громко смеялась чему-то, окруженная неплохо прикинутыми парнями. В комнате стоял густой плотный дым, все присутствующие были как будто немного навеселе, немного под мухой, а между тем ни бутылок со спиртным, ни даже пивных банок не видать. Но этот дым… Казалось, он разъедал внутренности, вплывал в ноздри и уши, проникал в мозг, окутывал голову непрозрачной удушливой пеленой.
С сигаретой в зубах Стив приблизился к Маше и обнял ее за плечи. Его длинные волосы противно защекотали лицо, изо рта несло тухлятиной.
— Скучаешь? — благосклонно прошептал он, прикасаясь губами к ее уху и медленно водя по нему сухими губами.
Глаза у него были абсолютно бездонные. Зрачок едва угадывался в густой страшной темноте.
— Голова что-то болит. От дыма,
— Голова? — задумчиво произнес Стив, как будто с трудом припоминая, что может означать это слово. — Рыжий! — громко крикнул он в сторону, перекрывая шум. — У моей девушки болит голова.
— Сделаем, шеф! — мгновенно отозвался парень с лицом землистого цвета и рыжими патлами и тут же исчез.
Через минуту он появился вновь и вручил Маше стакан воды и белую таблетку.
— Что это? — спросила она, морщась от головной боли при каждом звуке.
— Лекарство, — произнес парень. — От головы.
— Пей, — ласково шепнул Стив и снова стал водить губами по ее уху, отчего Маше становилось щекотно и как-то пусто-безразлично.
Маша решилась. Она взяла в рот таблетку и залпом выпила воду.
— Умничка! — зашептал ей на ухо Стив. — Ты мне нравишься все больше и больше. Сейчас пойдем на данс-площадку, у меня здесь работа.
Изрядно обкуренная компания, хохоча и выкрикивая что-то несуразное, вывалилась из коттеджа на улицу. От свежего соленого ветра Маше стало гораздо легче.
На фестивале ежедневно и почти круглосуточно проходили так называемые бич-пати — танцы на берегу. Музыка начинала атаковать барабанные перепонки уже с одиннадцати утра, а к десяти вечера плавно перетекала в какое-нибудь концептуальное действо: птюч-вечеринку «Ренессанс», фестиваль электронных групп — и дальше до шести утра проходила на естественном танцполе, украшенном пальмами, подвесными шалашами-бунгало и тентами из бамбука.
Маша не узнавала некогда дикого и привольного побережья. Ночное небо, волнующееся море и кусочек пляжа перед танцполом пронизывали перекрестные лучи прожектора, высвечивая громадные каменные ступени, пещеры непонятного происхождения (сохранившиеся еще от скифов, что ли?), проржавевший дырявый остов вытащенного на берег баркаса, и все это сливалось в вышине с белой полосой Млечного Пути. Сверкала неоновыми огнями светомузыка, ритмично бухали огромные динамики, сотрясая невероятными децибелами непривычную к разгулу современных техно-стихий степь. На площадке размеренно дергались в танце непонятного пола личности, они содрогались, точно в припадке эпилепсии, и светомузыка бросала на их лица мертвящий отсвет.
Маша оглянулась. Стива около нее уже не было. Подруга Наташа плавно растворилась в волнах окружающего их народа со своими новыми приятелями. Около Маши вертелся только тот рыжий парень, который принес ей таблетку.
— Потанцуем? — небрежно бросил он, перекрикивая музыку, и сразу же задвигался в танце.
— А где Стив? — проорала Маша, изо всех сил напрягая связки, чтобы перекричать музыку.
Рыжий кивнул — вопрос понял, взял ее за руку и, плавно огибая танцующие тела, порой сталкиваясь с ними, повел ее туда, откуда вырывалась эта адская, неземная, космическая музыка.