Какого цвета страх
Шрифт:
Дальнейшее вам известно.
В штаб-квартире внешней разведки в Ясеневе случившееся произвело впечатление разорвавшегося снаряда. Ничего подобного в КГБ не знали. Да, были случаи, когда чекисты попадали в вытрезвитель, устраивали драки и дебоши. Но все это было понятно.
История Ветрова не укладывалась в сознание людей. Как кадровый сотрудник разведки, старший офицер, коммунист, награжденный шестью медалями, мог убить двоих человек — этого не понимал никто.
Из письма Ветрова жене. 6 апреля 1983 г.
Милая,
Все время думаю о вас, тебе и Владьке. Сколько не успели сделать, а все было так реально, и вот эту реальность я себе воображаю. Квартира превратилась бы в музей.
3 ноября 1982 года военный трибунал Московского военного округа признал виновным Ветрова Владимира Ипполитовича в покушении на умышленное убийство с особой жестокостью, умышленном убийстве и ношении холодного оружия. Он был приговорен к максимальному сроку — пятнадцати годам колонии строгого режима с лишением воинского звания и наград.
Однако вдова убитого Кривича и Людмила Ошкина не удовлетворились решением суда. Они направили кассационные жалобы и потребовали приговорить Ветрова к смертной казни.
Военная коллегия Верховного суда Союза ССР оставила прежний приговор без изменений. И бывший подполковник КГБ отправился по этапу в далекий Иркутск, в колонию № 272/3.
Из письма Ветрова жене. Июнь 1983 г.
Я совершил преступление, но такое клеймо остается на всю жизнь. Так что же остается? Только борьба за существование, за самовыживание. Каким образом? Ты знаешь, я это реализую, это точно…
А в это время за сотни километров от иркутской колонии произошло беспрецедентное событие.
28 марта 1983 года советник-посланник посольства СССР Афанасьевский был вызван в Министерство внешних сношений Франции. Официальные представители МВС вручили ему список сотрудников посольства и совзагранучреждений, которые занимаются технологическим шпионажем на территории страны. В документе значилось сорок семь фамилий.
— Необходимы доказательства, — возразил советский дипломат.
— Пожалуйста, — широко улыбнулся высокий чиновник МВС. И протянул Афанасьевскому ксерокопию совершенно секретного документа — решение Комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам. Там шла речь об итогах изучения и использования полученных научно-технической разведкой материалов.
Аргумент был настолько сильным, что дипломат не сумел ничего возразить.
Вскоре 47 (!) советских граждан были объявлены персона нон грата и выдворены из Франции.
Руководство КГБ обеспокоилось. Столь секретный документ мог попасть на Запад только одним путем — его передал кто-то из сотрудников разведки или Совета Министров.
Кто? В этом-то и заключался вопрос. Западные резидентуры КГБ начали рыть
К концу августа на Лубянке уже знали примерный перечень секретных сведений, которые стали известны спецслужбам стран НАТО.
Объем утечек говорил сам за себя. За границу просочились записки и особые сообщения КГБ, данные о конкретных операциях разведки, о направлениях сбора информации. И даже клички, имена и приметы агентов КГБ — граждан США, Франции, Германии.
Что примечательно, все материалы относились к сфере научно-технической разведки.
30 августа в Следственном отделе КГБ СССР было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного статьей 64, пункт «а» — измена Родине.
Дело возбудили именно по признакам преступления. Обвиняемого пока ещё не было. Но в том, что его имя скоро станет известно, на Лубянке не сомневались…
Из письма Ветрова родным. 2 июня 1983 года
Трудно и тяжело жить в России, а человеку любящему особенно, любящему ближнего, уважающему равно во всех людях достоинство и независимость бессмертной души. Из всего того, что со мною произошло, я яснее стал понимать, что из всего этого я спас свою честь и сознание того, что я не стал предателем…
Прежде чем перейти к дальнейшему повествованию, вернусь к фигуре Владимира Ветрова.
Его судьба достаточно типична. Родился в Москве. Родители работали на заводе. Жили бедно.
Окончив школу, Ветров поступил в бауманский институт. Два года проработал инженером на московском заводе счетно-аналитических машин. Женился.
В 1959 году на молодого специалиста положили глаз кадровики КГБ.
Это было время новых надежд и желаний. Советский Союз начал заметно отставать от Запада в области технологий.
Перед руководством страны встала альтернатива: или догонять «их» своими силами, или шпионить. Второй путь, конечно, был легче.
Так в КГБ появилось подразделение научно-технической разведки — Управление «Т».
За годы существования управление доказало, что хлеб ело не зря. Вот только несколько примеров.
Самолеты-радары ВВС СССР были содраны с американского аналога «Авакс». Бомбардировщики «Блэкджек» — с американских «ВI-В». Транспортный самолет «АН-72» — с «Боинга УС-14». И так далее.
Владимир Ветров попал на службу именно в это управление. В 1962 году он окончил разведшколу № 101 (теперь это Академия Службы внешней разведки России). В 65-м отправился в первую заграничную командировку, во Францию, под прикрытием старшего инженера ВО «Машприборинторг».
В Москву вернулся в 70-м. За его спиной осталось несколько удачных вербовок, благодарность председателя КГБ. Характеристика по итогам работы была написана в превосходных тонах.
В 74-м последовала вторая командировка, в Канаду, на этот раз неудачная. Через год Ветрова досрочно отозвали домой, объявили выговор по партийной линии. Якобы он злоупотреблял спиртными напитками и нарушал нормы поведения советских граждан за рубежом. Кроме того, чекисты засекли вербовочные подходы к Ветрову со стороны канадской контрразведки.