Каков Цвет Ночи, Шиноби?
Шрифт:
— Да.
— Не сможешь. Для этого нужно иметь кое-что ещё.
— Что?
— Мозги. А у тебя, видимо, их нет, раз ты снова снял робу.
— А как мне ещё использовать чакру? Ты же мне сам сказал, что она угнетает чакру.
— Быстро надевай обратно!
— Хорошо, хорошо.
— Отлично. А теперь, пусти чакру и ноги. Роба никак не влияет конкретно на эту технику, можешь не волноваться. Да и вообще, через пару недель всё напыление выветрится.
Повторить показанное оказалось намного сложнее, думалось изначально. Прежде, чем Люсьен беззаботно взял за шиворот Ситиса, тот упал около
— Полетели.
Ситис с опасением смотрел, как Люсьен, держа его за робу, прыгает с ветки на ветку, чтобы спуститься с крутого оврага. Пару раз бедный мальчик ударился о дерево и бесчисленное количество раз ветки хлестали того по лицу.
— Всё. Теперь сам.
Не говори ни слова, Сит отправился дальше. На ум пришла мысль, его снова проверяют и достаточно одного возражения, малейшей жалобы, как тот выиграет. Именной по этой причине Нара вытер кровь с лица, оставленную сухими ветками и, пропустив через себя весь негатив, сжал кулаки.
— Понравилось?
— А… а… пчи, — чихнул Ситис. — Очень.
С трудом, Ситис выдержал переход и вскоре упал, в месте, где Люсьен объявил новый привал.
— Устал? — снова спросил Люсьен.
— Нет.
"Как же тяжело, — вздыхал Нара. — Ноги, руки, спина. Вообще всё. Я точно выживу до границы Огня? А что потом? Куда идти?"
В таком темпе прошла неделя. В основном, беглец из Конохи отдыхал и медитировал, скидывая робу. Также он постоянно пытался пустить чакру в ноги и ходить по деревьям. Ничего не получалось. Когда Ситис в очередной раз упал, не сумевший пробежаться по дереву, Люсьен истошно засмеялся. В своё время он научился этому трюку за вечер и для него удивительно, что кому-то может понадобится пару дней, не говоря уже о неделе.
— Поздравляю, — остановился Люсьен. — Мы прошли половину пути. Дальше — Тэнзаку.
— Деревня?
— Нечто подобное. Небольшое поселение, для любителей азартных игр. Мы в любом случае туда не пойдём.
— А куда-нибудь зайдём?
— Хочешь отдохнуть, да? Зайдём. У Тэнзаку есть деревня, по картам она называется… дай посмотрю… — Люсьен достал карту. — Китанаи. Посидим там пару дней, найдём ирьерина и отправимся дальше, а то судя по твоим ногам их скоро придется ампутировать.
Ситис мог только согласиться. За время пути его ноги постоянно болели, особенно места потертостей. Особенные опасения вызывал текущий гной. С каждым днём с боль становилась сильнее, но Ситис чувствовал этом не преграду, а брошенный к пути истинной силы вызов.
56
"Если я сдамся сейчас от лёгкого дискомфорта в ноге, то как буду преодолевать настоящие трудности? Великий генерал Мао писал, что его подчинённый в течение двух недель полз по пустыне и болотам, чтобы доложить о секретной операции в клан. А у того была более серьезная рана — две стрелы в груди! И он смог. Чего стоит моя боль, по сравнению с ним?! Или я терплю сейчас, или сдохну!".
На следующей день, в первый раз за всё это время, Люсьен объявил привал ночью, а не утром. Выжатый лимон, коим сейчас ощущал себя Ситис, лег спать прямо под камень, не заботясь даже о тепле.
Люсьен, искоса наблюдавший за подопечным с дерева, хмыкнул. Мальчик своим упорством и несгибаемой волей, поражает в самое сердце.
На рассвете путешественники поднялись на холм.
"Мне наконец-то удалось прорвать барьер и провести полный цикл медитации, — улыбнулся Сит. — Не знаю, что случилось с моим телом, но теперь я могу сделать только один цикл. Все что выше — каменная стена. Зато эффект превосходит все ожидания. По времени выходит так, что мне достаточно делать медитацию три раза, чтобы поддерживать тело в боевом состоянии. Притом не обязательно стоять на месте! Можно идти и делать вид, что со мной ничего не происходит. Даже Люсьен не догадался. Наверно".
— Что ты видишь?
С холма открывался вид на небольшую деревню, примерно тридцать домов. Особняком стояла северная территория, явно богаче, чем остальные.
— Дома?.. — с непониманием спросил Ситис.
— Дурень. Людей ты видишь?
— Нет, деревня же далеко.
— Это ничего не меняет. Люди должны быть. Их нет. Это значит, что в деревне что-то случилось.
Люсьен кинул на землю сумку и принялся вытаскивать разные баночки. Спустя пару минут, он изменил внешность, постарев на пару десятков лет. Заодно поменял черный цвет волос на оттенок коричневого.
— Бери, выливай на волосы, — кинул Люсьен. — С такими волосами тебя даже собака запомнит. И смыть не забудь, вот вода.
Ситис, вместо "выливания на волосы", в точности повторил действия Люсьена и даже смыл практически в то же время.
— Хм-м, — Люсьен окинул взглядом почерневшие волосы. — Сойдёт. Бери.
На лице у мальчика оказалась кожаная серая маска, закрывающая все, кроме глаз.
— Другое дело. А то твои шрамы выглядят чересчур запоминающе.
— Почему бы не использовать техники для изменения внешности?
— А кто тебе сказал, что я их не использовал?
Действительно, шиноби использовал технику для маскировки, только никто этого не заметил. Самое удивительное было в другом: чем больше Ситис смотрел на шиноби, тем больше пытался понять, кто сейчас перед ним идёт. Маскировка превратилась не просто в косметическое изменение внешности, а в полноценное преображение. Даже рост сменился, чего уж говорить о лице.
"Что за? — не понимал Ситис. — Кто он вообще такой?"
— Запоминай: тебя зовут Сюдзи Тэраяма. Меня — Куро Тэраяма, я твой старший брат. Мы — странствующие монахи, можно сказать проповедники. Как раз выглядит подходяще.
— Что проповедуем?
— Ты — ничего, будешь молчать. — Люсьен показал жестом перерезанной горло. — А вот я — добро и справедливость.
— Мне нравится.
— Не привыкай. Легенду нужно менять каждый раз, когда выходишь в люди. В противном случае тебя найдут, не успеешь пискнуть. Действуем по обстановке, главное, слушай меня и делай в точности, как скажу.
— А если нас раскроют?
— Не раскроют.
На территории деревни никого не было, даже домашних животных. Люсьен сложил руки в молитвенный жест и стал что-то петь от чего у Ситиса пошли мурашки.