2. Дочь воздуха опускается в море, где, забеременев от ветра и воды, становится матерью воды.
3. Утка свивает гнездо на колене матери воды и кладет там яйца.
4. Яйца выкатываются из гнезда, разбиваются на кусочки, и кусочки превращаются в землю, небо, солнце, луну и тучи.
5. Мать воды сотворяет мысы, заливы, берега, глубины и отмели моря.
6. Вяйнямёйнен рождается от матери воды и долго носится по волнам, пока, наконец, не достигает суши.
Мне пришло одно желанье,Я одну задумал думуБыть готовым к песнопеньюИ начать скорее слово,Чтоб пропеть мне предков песню,Рода нашего напевы.На устах слова уж тают,Разливаются речами,На язык они стремятся,Раскрывают мои зубы.Золотой мой друг и братец,Дорогой товарищ детства!Мы споем с тобою вместе,Мы с тобой промолвим слово.Наконец мы увидались,С двух сторон теперь сошлися!Редко мы бываем вместе,Редко ходим мы друг к другуНа пространстве этом бедном,В крае севера убогом.Так давай свои мне руки,Пальцы наши вместе сложим,Песни славные споем мы,Начиная с самых лучших;Пусть друзья услышат пенье,Пусть приветливо внимаютМеж растущей молодежью,В подрастающем народе.Я собрал все эти речи,Эти песни, что держалиИ на чреслах Вяйнямёйнен,И в горниле Ильмаринен,На секире Каукомъели,И на стрелах Ёукахайнен,В дальних северных полянах,На просторах Калевалы.Их певал отец мой прежде,Топорище вырезая;Мать меня им научила,За своею прялкой сидя;На полу тогда ребенкомУ колен их я вертелся;Был я крошкой и питалсяМолоком еще, малютка,Пели мне они о СампоИ о чарах хитрой Лоухи,И старело Сампо в песнях,И от чар погибла Лоухи,С песней Випунен скончался,В битве умер Лемминкяйнен.Слов других храню немалоИ познаний, мне известных:Я нарвал их на тропинке,Их на вереске сломал я,Их с кусточков отломил я,Их набрал себе на ветках,Их собрал себе я в травах,Их я поднял на дороге,Пастухом бродя по тропкам,И на пастбищах мальчишкой,Где луга богаты медом,Где поляны золотые,Вслед за Мурикки-коровойИ за пестрой идя Киммо.Насказал мороз мне песен,И нанес мне песен дождик,Мне навеял песен ветер,Принесли морские волны,Мне слова сложили птицы,Речи дали мне деревья.Я в один клубок смотал их,Их в одну связал я связку,Положил клубок на санки,Положил на сани связкуИ к избе привез на санках,На санях привез к овинуИ в амбаре под стропилаВ медном ларчике их спрятал.Долго песни на морозе,Долго скрытые лежали.Не убрать ли их с мороза?Песен с холода не взять ли?Не внести ль ларец в жилище,На скамью сундук поставить,Под прекрасные стропила,Под хорошей этой кровлей;Не открыть ли ларчик песен,Сундучок, словами полный,За конец клубок не взять лиИ моток не распустить ли?Песню славную спою я,Зазвучит она приятно,Если пива поднесут мнеИ дадут ржаного хлеба.Если ж мне не будет пива,Не предложат молодого,Стану петь и всухомяткуИль спою с одной водою,Чтобы вечер был веселым,Чтобы день наш был украшенИ чтоб утренним весельемЗавтра день у нас начался.Я, бывало, слышал речи,Слышал, как слагались песни.По одной идут к нам ночи,Дни идут поодиночке —Был один и Вяйнямёйнен,Вековечный песнопевецДевой выношен прекрасной,Он от Ильматар родился.Дочь воздушного пространства,Стройное дитя творенья,Долго девой оставалась,Долгий век жила в девицахСредь воздушного простора,В растянувшихся равнинах.Так жила – и заскучала,Странной жизнь такая стала:Постоянно жить одноюИ девицей оставатьсяВ той большой стране воздушной,Средь пустынного пространства.И спустилась вниз девица,В волны вод она склонилась,На хребет прозрачный моря,На равнины вод открытых;Начал дуть свирепый ветер,Поднялась с востока буря,Замутилось море пеной,Поднялись высоко волны.Ветром деву закачало,Било волнами девицу,Закачало в синем море,На волнах с вершиной белой.Ветер плод надул девице,Полноту дало ей море.И носила плод тяжелый,Полноту свою со скорбьюЛет семьсот в себе девица,Девять жизней человека —А родов не наступало,Не зачатый – не рождался.Мать воды, она металасьТо к востоку, то на запад,То на юг, а то на северИ ко всем небесным странам,Тяжко мучимая болью,Полнотой в тяжелом чреве —А родов не наступало.Не зачатый – не рождался.Тихо стала дева плакать,Говорить слова такие:«Горе мне, судьбой гонимой,Мне, скиталице, бедняжке!Разве многого достигла,Что из воздуха я вышла,Что меня гоняет буря,Что волна меня качаетНа морской воде обширной,На равнинах вод открытых.Лучше б в небе на простореДочкой воздуха осталась,Чем в пространствах этих чуждыхСтала матерью воды я:Здесь лишь холод да мученья,Тяжело мне оставаться,Жить, томясь, в холодных водах,По волнам блуждать бессменно.О ты, Укко, бог верховный!Ты, всего носитель неба!Ты сойди на волны моря,Поспеши скорей
на помощь!Ты избавь от болей девуИ жену от муки чрева!Поспеши, не медли боле,Я в нужде к тебе взываю!»Мало времени проходит,Протекло едва мгновенье —Вот летит красотка утка,Воздух крыльями колышет,Для гнезда местечка ищет,Ищет места для жилища.Мчится к западу, к востоку,Мчится к югу и на север,Но найти не может места,Ни малейшего местечка,Где бы свить гнездо сумелаИ жилище приготовить.Полетала, осмотрелась,Призадумалась, сказала:«Коль совью гнездо на ветре,На волне жилье поставлю,Мне гнездо развеет ветер,Унесут жилище волны».Мать воды то слово слышит,Ильматар, творенья дева,Подняла из волн колено,Подняла плечо из моря,Чтоб гнездо слепила утка,Приготовила жилище.Утка, та красотка птица,Полетала, осмотрелась,Увидала в синих волнахМатери воды колено.Приняла его за кочкуИ сочла за дерн зеленый.Полетала, осмотрелась,На колено опустиласьИ гнездо себе готовит,Золотые сносит яйца:Шесть яичек золотые,А седьмое – из железа.Вот наседкой села утка,Греет круглое колено.День сидит, сидит другой день,Вот уж третий день проходит —Ильматар, творенья дева,Мать воды, вдруг ощутилаСильный жар в своем колене:Кожа так на нем нагрелась,Словно в пламени коленоИ все жилы растопились.Сильно двинула колено,Члены сильно сотрясает —Покатились яйца в воду,В волны вод они упали,На куски разбились в мореИ обломками распались.Не погибли яйца в тинеИ куски во влаге моря,Но чудесно изменилисьИ подверглись превращенью:Из яйца, из нижней части,Вышла мать – земля сырая;Из яйца, из верхней части,Встал высокий свод небесный,Из желтка, из верхней части,Солнце светлое явилось;Из белка, из верхней части,Ясный месяц появился;Из яйца, из пестрой части,Звезды сделались на небе;Из яйца, из темной части,Тучи в воздухе явились.И вперед уходит время,Год вперед бежит за годом,При сиянье юном солнца,В блеске месяца младого.Мать воды плывет по морю,Мать воды, творенья дева,По водам, дремотой полным,По водам морским туманным;И под ней простерлись воды,А над ней сияет небо.Наконец, в году девятом,На десятое уж лето,Подняла главу из моряИ чело из вод обширных,Начала творить творенья,Создавать созданья сталаНа хребте прозрачном моря,На равнинах вод открытых.Только руку простирала —Мыс за мысом воздвигался;Где ногою становилась —Вырывала рыбам ямы;Где ногою дна касалась —Вглубь глубины уходили.Где земли касалась боком —Ровный берег появлялся;Где земли ногой касалась —Там лососьи тони стали;И куда главой склоняласьБухты малые возникли.Отплыла от суши дальше,На волнах остановилась —Созидала скалы в мореИ подводные утесы,Где суда, наткнувшись, сядут,Моряки найдут погибель.Вот уж созданы утесы,Скалы в море основались,Уж столбы ветров воздвиглись,Создались земные страны,Камни ярко запестрели,Встали в трещинах утесы,Только вещий песнопевецВяйнямёйнен не рождался.Старый, верный ВяйнямёйненВ чреве матери блуждает,Тридцать лет он там проводит,Зим проводит ровно столько жНа водах, дремотой полных,На волнах морских туманных.Он подумал, поразмыслил:Как же быть и что же делатьНа пространстве этом темном,В неудобном, темном месте,Где свет солнца не сияет,Блеска месяца не видно.Он сказал слова такиеИ такие молвил речи:«Месяц, солнце золотоеИ Медведица на небе!Дайте выход поскорееИз неведомой мне двери,Из затворов непривычныхОчень тесного жилища!Дайте вы свободу мужу,Вы дитяти дайте волю,Чтобы видеть месяц светлый,Чтоб на солнце любоваться,На Медведицу дивиться,Поглядеть на звезды неба!»Но не дал свободы месяц,И не выпустило солнце.Стало жить ему там тяжко,Стала жизнь ему постыла:Тронул крепости ворота,Сдвинул пальцем безымянным,Костяной замок открыл онМалым пальцем левой ножки;На руках ползет с порога,На коленях через сени.В море синее упал он,Ухватил руками волны.Отдан муж на милость моря,Богатырь средь волн остался.Пролежал пять лет он в море,В нем пять лет и шесть качался,И еще семь лет и восемь.Наконец плывет на сушу,На неведомую отмель,На безлесный берег выплыл.Приподнялся на колени,Опирается руками.Встал, чтоб видеть светлый месяц,Чтоб на солнце любоваться,На Медведицу дивиться,Поглядеть на звезды неба.Так родился Вяйнямёйнен,Племени певцов удалыхЗнаменитый прародитель,Девой Ильматар рожденный.
Руна вторая
1. Вяйнямёйнен выходит на пустынный берег и велит Сампсе Пеллервойнену сеять деревья.
2. Вначале дуб не всходит, но, посеянный вновь, разрастается, распространяется по всей стране и загораживает своей листвой луну и солнце.
3. Маленький человек поднимается из моря и срубает дуб; луна и солнце опять становятся видны.
4. Птицы поют на деревьях; травы, цветы и ягоды растут на земле; только ячмень еще не растет.
5. Вяйнямёйнен находит несколько ячменных зерен на прибрежном песке, вырубает лес под пашню и оставляет только одну березу для птиц.
6. Орел, обрадованный тем, что для него оставлено дерево, высекает Вяйнямёйнену огонь, которым тот сжигает свою подсеку.
7. Вяйнямёйнен сеет ячмень, молится об его хорошем росте и выражает пожелание успеха на будущее.
Вот поднялся Вяйнямёйнен,Стал ногами на прибрежье,На омытый морем остров,На равнину без деревьев.Много лет затем он прожил,Год за годом проживал онТам на острове безлюдном,На равнине без деревьев.Он подумал, поразмыслил,Долго голову ломал он:Кто ему засеет землю,Кто рассыпать может семя?Пеллервойнен, сын поляны,Это, Сампса, мальчик-крошка,Он ему засеет землю,Он рассыпать может семя!Засевает он прилежноВсю страну: холмы, болота,Все открытые поляны,Каменистые равнины.На горах он сеет сосны,На холмах он сеет ели,На полянах сеет вереск,Сеет кустики в долинах.Сеет он по рвам березы,Ольхи в почве разрыхленнойИ черемуху во влажной,На местах пониже – иву,На святых местах – рябину,На болотистых – ракиту,На песчаных – можжевельникИ дубы у рек широких.Высоко растут деревья.Потянулись вверх побеги:Ели с пестрою верхушкой,Сосны с частыми ветвями,Поднялись по рвам березы,Ольхи в почве разрыхленнойИ черемуха во влаге;Также вырос можжевельник,Ягоды его красивы,Плод черемухи прекрасен.Старый, верный ВяйнямёйненПоднялся: хотел он видеть,Как у Сампсы сев удался,Пеллервойнена работу.Увидал он рост деревьев,Их побегов рост веселый;Только дуб взойти не может,Божье дерево не всходит.Дал упрямцу он свободу —Пусть свое узнает счастье;Ждет затем подряд три ночи,Столько ж дней он ожидает.Так проходит вся неделя,Посмотреть тогда идет он:Все же дуб взойти не может,Божье дерево не всходит.Вот четыре Девы вышли,Вышли пять девиц из моря.Занялись они покосом,Стали луг косить росистыйНа мысочке, скрытом мглою,На лесистом островочкеКосят луг, сгребают сено,Все в одно сгребают место.Тут из моря вышел Турсас,Богатырь из волн поднялся.Запалил огнем он сено,Ярко сено запылало,Все осыпалось золою,Потянулось тучей дыма.Вот зола застыла кучей,Пепел лег сухой горою;В пепел нежный лист кладет он,Вместе с ним дубовый желудь.Дуб из них былинкой вырос,Стройно стал побег зеленый,Стал на почве плодороднойДуб развесистый, огромный,Дал широких веток много,Веток с зеленью густою,До небес вершину поднял,Высоко он вскинул ветви:Облакам бежать мешает,Не дает проходу тучам,Закрывает в небе солнце,Заслоняет месяц ясный.Старый, верный ВяйнямёйненТак подумал и размыслил:Кто бы с силою собрался,Кто бы дуб свалил ветвистый?Жизнь людей идет печально,Плавать рыбе неудобно,Если солнце не блистает,Не сияет месяц ясный.Не нашлося человека,Богатырь не находился,Кто бы дуб свалил ветвистый,Сто вершин его обрушил.Старый, верный ВяйнямёйненСам слова сказал такие:«Каве, ты меня носила,Мать родная, дочь творенья!Из воды пошли мне силы —Много сил вода имеет —Опрокинуть дуб огромный,Злое дерево обрушить,Чтоб опять светило солнце,Засиял бы месяц ясный!»Вот выходит муж из моря,Богатырь из волн поднялся;Не из очень он великих,Не из очень также малых:Он длиной с мужской был палец.Ростом – в меру женской пяди.Был покрыт он медной шапкой.Сапоги на нем из меди,Руки в медных рукавицах,Чешуей покрытых медной,Медный пояс был на теле,И висел топор из меди:С топорищем только в палец,С лезвием в один лишь ноготь.Старый, верный ВяйнямёйненТак подумал и размыслил:Видом он похож на мужаБогатырского сложенья,А длиной в один лишь палец,Вышиной едва с копыто!Говорит слова такие,Молвит сам такие речи:«Что ты, право, за мужчина,Что за богатырь могучий?Чуть покойника ты краше,Чуть погибшего сильнее!»И сказал морской малютка,Так морской герой ответил:«Нет! Я муж на самом деле,Богатырь из волн могучих.Дуба ствол пришел срубить я,Расщепить здесь дуб высокий».Старый, верный ВяйнямёйненГоворит слова такие:«Но, как видно, ты не создан,Сотворен не для того ты,Чтоб сломать здесь дуб огромный,Злое дерево обрушить».Но едва сказал он это,Взор едва к нему направил,Как малютка изменился,Обратился в великана,В землю мощью ног уперся,Головою держит тучи;С бородою по колено,Волосы висят до пяток;Между глаз косая сажень,Шириной штаны у бедер —В две сажени, у коленей —В полторы, у пяток – в сажень.Великан топор свой точит,Лезвие острит острееНа шести кусках кремневых,На семи точильных камнях.Вперевалку зашагал он,Тяжкой поступью затопал,Он шагал в штанах широких,Развевавшихся от ветра.С первым шагом очутилсяНа земле песчаной, рыхлой,Со вторым он оказалсяНа земле довольно черной,Наконец, при третьем шаге,Подошел он к корню дуба.Топором он дуб ударил,Лезвием рубил он гладким.Раз ударил и другой раз,В третий раз он ударяет;Искры сыплются с железа,А из дуба льется пламя;Гордый дуб готов склониться,Вот уж громко затрещал он.И вот так при третьем взмахеСмог он дуб свалить на землю,Смог сломать он ствол трещавший,Сто верхушек опрокинуть.Положил он ствол к востоку,Бросил к западу верхушки,Раскидал он листья к югу,Разбросал на север ветки.Если кто там поднял ветку,Тот нашел навеки счастье;Кто принес к себе верхушку,Стал навеки чародеем;Кто себе там срезал листьев,Взял для сердца он отраду.Что рассыпалось из щепок,Из кусочков, что осталосьНа хребте прозрачном моря,На равнине вод открытых,То под ветром там качалось,На волнах там колыхалось,Как челнок в воде открытой,Как корабль в волнистом море.К Похъёле понес их ветер.В море Похъёлы девицаСвой большой платок стирала,Платья в море полоскала,Там на камне их сушила,На краю большого мыса.Увидала щепку в море;Забрала себе в кошелку,Принесла домой в кошелке,Перевязанной ремнями,Чтоб колдун оружье сделал,Заколдованные стрелы.Только дуб свалился наземь,Только гордый ствол был срублен,Снова солнце засияло,Засветил прекрасный месяц,В небесах простерлись тучи,Снова весь простор открылсяНад мысочком, скрытом мглою,Над туманным островочком.Густо рощи разрослися,Поднялись леса на воле,Распустились листья, травы,По ветвям порхали птицы,Там дрозды запели песниИ кукушка куковала.Вышли ягоды из почвыИ цветочки золотые;Разрослись густые травыИ цветами запестрели.Лишь один ячмень не всходитИ не зреет хлеб прекрасный.Старый, верный ВяйнямёйненК морю синему подходитИ у моря размышляет,На краю воды могучей.Там шесть зернышек находит,Семь семян он поднимаетС берега большого моря,С отмели песчаной, мягкой;Спрятал их в мешочке куньем,Сунул в лапку желтой белки.Он пошел засеять землю.Он пошел рассыпать семяВозле речки Калевалы,По краям поляны Осме.Вот поёт синица с ветки:«Не взойдет ячмень у Осмо,Калевы овес не встанет,Не расчищено там поле,Там не срублен лес под пашню,Хорошо огнем не выжжен».Старый, верный ВяйнямёйненТут топор устроил острыйВырубать леса принялся,Побросал их на поляне.Посрубил он все деревья;Лишь березу он оставил,Чтобы птицы отдыхали,Чтоб кукушка куковала.Вот орёл летит по небу,Прилетел издалека он,Чтоб увидеть ту березу;«Отчего ж одна осталасьЗдесь нетронутой берёзаСтройный ствол её не срубаем?»Вяйнямёйнен отвечает:«Оттого она осталась,Чтоб на ней дать отдых птицам,Чтоб орел слетал к ней с неба».И сказал орёл небесный:«Хороша твоя забота,Что берёзу ты не тронул,Стройный ствол ее оставил,Чтобы птицы отдыхали,Чтоб я сам на ней садился».И огонь орёл доставил,Высек он ударом пламя.Ветер с севера примчался,И другой летит с востока;Обратил в золу он рощи,В тёмный дым леса густые.Старый, верный ВяйнямёйненВсе шесть зёрен вынимает,Семь семян берёт рукою,Взял из куньего мешочка,Взял из лапки белки желтой,Летней шкурки горностая.Вот идёт засеять землю,Он идёт рассыпать семя.Говорит слова такие:«Вот я сею, рассеваю,Сею я творца рукою,Всемогущего десницей,Чтоб взошло на этом поле,Чтоб росло на этой почве.О ты, старица земная,Мать полей, земли хозяйка!Дай ты почве силу роста,Дай покров из перегноя!И земля без сил не будет,Не останется бесплодной,Если ей даруют милостьДевы, дочери творенья.Ты вставай, земля, проснися,Недра божьи, не дремлите!Из себя пустите стебли,Пусть поднимутся отростки!Выйдет тысяча колосьев,Сотня веток разрастётся,Где вспахал я и посеял,Где я много потрудился!О ты, Укко, бог верховный,Укко, ты, отец небесный,Ты, кто правит туч грозою,0бяаками управляет!Ты держи совет на тучах,В небесах совет правдивый!Ты подай с востока тучу,Тучу с севера большую,А от запада – другую,Тучу с юга побыстрее!Ниспошли ты дождь небесный,Пусть из тучи мед закаплет,Чтоб колосья поднялися,Чтоб хлеба здесь зашумели!»Укко, этот бог верховный,Тот отец небесный, мощный,Совещанье держит в тучах,В небесах совет правдивый.Вот с востока шлет он тучу,Тучу с севера другую,Гонит тучу от заката,Посылает тучу с юга;Бьёт он тучи друг о друга,Край о край их ударяет.Посылает дождь небесный,Каплет мёд из туч высоких,Чтоб колосья поднялися,Чтоб хлеба там зашумели.Затемнели там колосья,Поднялись высоко стеблиИз земли, из мягкой почвыВяйнямёйнена трудами.Вот проходит день ближайший,Две и три проходят ночи,Пробегает вся неделя,Вышел старый ВяйнямёйненПосмотреть на всходы в поле,Где пахал он, где он сеял,Где он много потрудился:Видит он ячмень прекрасный,Шестигранные колосья,Три узла на каждом стебле.Старый, верный ВяйнямёйненОсмотрелся, оглянулся.Вот весенняя кукушкаВидит стройную березу:«Для чего ж одна осталасьЗдесь нетронутой береза?»Молвил старый Вяйнямёйнен:«Для того одна осталасьЗдесь береза, чтоб расти ей,Чтобы ты здесь куковала.Ты покличь на ней, кукушка,Пой, с песочной грудью птица,Пой, с серебряною грудью,Пой ты, с грудью оловянной!Пой ты утром, пой ты на ночь,Ты кукуй в часы полудня,Чтоб поляны украшались,Чтоб леса здесь красовались,Чтобы взморье богателоИ весь край был полон хлебом!»
Руна третья
1. Вяйнямёйнен постигает мудрость и становится знаменитым.
2. Ёукахайнен идет состязаться с ним в знаниях и, не победив, вызывает его биться на мечах; разгневанный Вяйнямёйнен песней гонит его в болото.
3. Ёукахайнен, попав в беду, обещает, наконец, выдать свою сестру замуж за Вяйнямёйнена, который, смилостивившись, выпускает его из болота.
4. Огорченный Ёукахайнен уезжает домой и рассказывает матери о своих злоключениях.
5. Мать радуется, узнав, что Вяйнямёйнен станет ее зятем, но дочь опечалилась и начинает плакать.
Старый, верный ВяйнямёйненПроводил покойно времяВ чащах Вяйнёлы зеленых,На полянах Калевалы.Распевал свои он песни,Песни мудрости великой.День за днем все пел он песниИ ночами распевал их,Пел дела времен минувших,Пел вещей происхожденье,Что теперь ни малым детям,Ни героям непонятно:Ведь пришло лихое время,Недород, и хлеба нету.Далеко проникли вести,Разнеслась молва далекоО могучем пенье старца,О напевах богатырских,И на юг проникли вести,И дошла молва на север.В Похъёле жил Ёукахайнен,Тощий Молодой лапландец.Как-то раз пошел он в гости,Речи странные там слышит,Будто можно петь получше,Песни лучшие составитьВ чащах Вяйнёлы зеленых,На полянах Калевалы,Чем те песни, что певал он,У отца им научившись.Рассердился Ёукахайнен:Зависть в сердце пробудилиВяйнямёйнена напевы,Что его всех лучше песни.К старой матери идет он,К предводительнице рода.Говорит, что в путь собрался,Отправляется в дорогу,В села Вяйнёлы он едет,В пенье с Вяйнё состязаться.Но его не отпускаютНи отец, ни мать-старухаВ села Вяйнёлы поехать,С Вяйнё в пенье состязаться:«Нет, тебя там околдуют,Околдуют и оставятГолову твою в сугробе,Эту руку на морозе,Чтоб рукой не смог ты двинутьИ ногой ступить не смог бы».Молвил юный Ёукахайнен:«Мой отец во многом сведущ,Мать намного больше знает,Но всех больше сам я знаю.Если я хочу поспоритьИ с мужами состязаться,Посрамлю певцов я пеньем,Чародеев зачарую;Так спою, что кто был первым.Тот певцом последним будет.Я его обую в камень,Ноги в дерево одену,Наложу на грудь каменьев,На спину дугу из камня,Дам из камня рукавицы,Шлемом каменным покрою!»Так, упрямый, он решаетИ берет коня в конюшне:Из ноздрей огонь пылает,Брызжут искры под копытом:Он взнуздал коня лихогоИ запряг в златые сани.Сам уселся он на сани,Сел удобно на сиденьеИ коня кнутом ударил,Бьет кнутом с жемчужной ручкой.Лошадь добрая рванулась,Конь помчался по дороге.Вот уж дом родной далеко,Скачет день, другой день скачет,Третий день он быстро мчится;А когда прошел и третий,Прибыл к Вяйнёлы полянамИ просторам Калевалы.Старый, верный Вяйнямёйнен,Вековечный прорицатель,Был как раз на той дороге,По пути тому он ехалСреди Вяйнёлы полянок,По дубравам Калевалы.Ёукахайнен юный, буйный,На него наехал быстро;Зацепилися оглобли,И гужи переплелися,Хомуты вдруг затрещали,И дуга с дугой столкнулась.Тут они остановились,Стали оба, размышляя…Из двух дуг сочилась влага,От оглобель пар поднялся.И промолвил Вяйнямёйнен:«Ты откуда это родом,Что так скачешь безрассудно,Не спросяся, наезжаешь?Ты зачем разбил хомут мойИ дугу из свежей ветки,Ты зачем сломал мне сани,Изломал мои полозья?»Молвил юный Ёукахайнен,Сам сказал слова такие:«Молодой я Ёукахайнен,Но теперь и ты скажи мне:Ты, дрянной, откуда родом,Из какой семьи негодной?»Старый, верный ВяйнямейненНазывает свое имя,Говорит слова такие;«Так ты – юный Ёукахайнен!Уступи-ка мне дорогу,Ты годами помоложе».Молодой же ЁукахайненГоворит слова такие:«Тут важна не наша старость,Наша старость или юность!Кто стоит в познаньях выше,Больше мудрости имеет —Только тот займет дорогу,А другой ему уступит.Так ты – старый Вяйнямёйнен,Вековечный песнопевец,Приготовимся же к пенью,Пропоем мы наши песни,Мы прослушаем друг другаИ откроем состязанье!»Старый, верный ВяйнямёйненГоворит слова такие:«Что ж, певец я безыскусный,Песнопевец неизвестный.Жизнь я прожил одинокоПо краям родного поля,Посреди полян родимых,Слышал там одну кукушку.Но пусть будет, как кто хочет.Ты дозволь себя послушать;Что ты знаешь больше прочих,Чем ты прочих превосходишь?»Молвил юный Еукахайнен:«Я всего так много знаю;Но вот это знаю ясноИ прекрасно понимаю:В крыше есть окно для дыма,А очаг внизу у печки.Жить тюленю превосходно,Хорошо морской собаке:Ловит он вблизи лососей,И сигов он поглощает.Сиг живет на плоскодонье,А лосось – на ровном месте.Класть икру умеет щукаСредь зимы, средь бурь свирепых.Но горбатый окунь робок —В омут осенью уходит,А икру он мечет летом,Берег плеском оглашая.Если ж ты не убедился,То еще я много знаю,Рассказать могу, как пашутСеверяне на оленях,А южане на кобылах,За Лапландией – быками.Знаю я леса на Писе,На утесах Хорны сосны:Стройный лес растет на Писе,Стройные на Хорне сосны.Страшных три есть водопадаИ озер огромных столько ж;Также три горы высокихПод небесным этим сводом:Хялляпюёря у Хяме,Катракоски у карелов,Вуокса неукротима,Иматра – непобедима».Молвил старый Вяйнямёйнен:«Ум ребячий, бабья мудростьНеприличны бородатымИ женатому некстати.Ты скажи вещей начало,Глубину деяний вечных!»Молвил юный Еукахайнен,Говорит слова такие:«Я вот знаю про синицу,Что она породы птичьей;Из породы змей – гадюка;Ёрш в воде – породы рыбьей;Размягчается железо,А земля перекисает;Кипятком обжечься можно,Жар огня – весьма опасен.Всех лекарств – вода старее;Пена – средство в заклинаньях;Первый чародей – создатель;Бог – древнейший исцелитель.Из горы вода явилась,А огонь упал к нам с неба,Стала, ржавчина железом,На утесах медь родится,Всех земель старей – болота;Ива – старше всех деревьев;Сосны – первые жилища;Камни – первая посуда».Старый, верный ВяйнямёйненГоворит слова такие:«Может, что еще припомнишьИль уж высказал всю глупость?»Молвил юный Ёукахайнен:«Нет, еще немного помню.Помню древность я седую,Как вспахал тогда я мореИ вскопал морские глуби,Выкопал я рыбам ямы,Опустил я дно морское,Распростёр я вширь озера,Горы выдвинул я кверху,Накидал большие скалы.Я шестым был из могучих,Богатырь седьмой считался.Сотворил я эту землю,Заключил в границы воздух,Утвердил я столб воздушныйИ построил свод небесный.Я направил ясный месяц,Солнце светлое поставил,Вширь Медведицу раздвинулИ рассыпал звезды в небе».Молвил старый Вяйнямейнен:«Лжешь ты свыше всякой меры!Никогда при том ты не был,Как пахали волны моря,Как выкапывали глубиИ как рыбам ямы рыли,Дно у моря опускали,Простирали вширь озера,Выдвигали горы кверхуИ накидывали скалы.И тебя там не видали,Тот не видел и не слышал,Кто тогда всю землю создал,Заключил в границы воздух,Утвердил и столб воздушныйИ построил свод небесный,Кто направил ясный месяц,Солнце светлое поставил,Вширь Медведицу раздвинулИ рассыпал звезды в небе»Молодой же ЁукахайненГоворит слова такие:«Коль рассудок мой потерян,Так мечом его найду я!Ну-ка, старый Вяйнямёйнен,Ты, певец со ртом широким,Станем меряться мечами —Поглядим, чей меч острее»Молвил старый Вяйнямёйнен:«Не страшат меня нисколькоНи мечи твои, ни мудрость,Ни оружие, ни хитрость.Но пусть будет, как кто хочет,И с тобой, с таким несчастным,Я мечей не стану мерить.Ты – негодный и противный!»Обозлился Ёукахайнен,Рот от гнева искривился,Головой трясёт косматой,Говорит слова такие:«Кто мечи боится мерить,Осмотреть клинки боится,Я того моею песнейПревращу в свиное рыло.Я таких людей презренныхПо местам упрячу разным:Уложу в навозной кучеИль заброшу в угол хлева!»Омрачился ВяйнямёйненИ разгневался ужасно.Сам запел тогда он песню,Сам тогда он начал речи.Не ребячьи песни пел онИ не женскую забаву —Пел геройские он песни,Не поют их вовсе дети,Мальчики наполовину,Женихи лишь в третьей части:Ведь пришло лихое время,Недород, и хлеба нету,Начал мудрый Вяйнямёйнен.Всколыхнулися озёра,Все заливы ими полны,И одни по ветру ходят,А другие против ветра.Вновь запел, и ЁукахайненПогрузился в топи глубже.Молвил юный Ёукахайнен:«Два коня в моей конюшне,Жеребцов
прекрасных пара;И один летит как ветер,А другой силен в запряжке.Выбирай, какого хочешь».Молвил старый Вяйнямёйнен:«Мне коней твоих не нужно,Жеребцов твоих хваленых;У меня их дома столько,Что стоят при каждых ясляхИ стоят во всяком стойлеНа хребтах с водою чистой,На крестцах с пудами жира».Вновь запел, и ЕукахайненПогрузился в топь поглубже.Молвил юный Ёукахайнен:«О ты, старый Вяйнямёйнен!Поверни слова святыеИ возьми назад заклятья!Шапку золота доставлю,Серебром насыплю шапку,Их с войны принес отец мой,С поля битвы их доставил».Молвил старый Вяйнямёйнен:«В серебре я не нуждаюсь,Твое золото на что мне!У меня его довольно,Кладовые им набиты,Сундуки набиты ими;Золото – луны ровесник,Серебро – ровесник солнцу».Вновь запел, и ЕукахайненПогрузился в топи глубже.Молвил юный Еукахайнен:«О ты, старый Вяйнямёйнен!Отпусти меня отсюда,Дай свободу от несчастья!Весь мой хлеб тебе отдам я,Все поля я обещаю,Чтобы голову спасти мне,От беды себя избавить!»Молвил старый Вяйнямёйнен:«Мне полей твоих не нужно,В хлебе вовсе не нуждаюсь!У меня его обилье,Где ни глянешь, там и полеИ скирды стоят повсюду.А мои поля получше,Мне скирды мои милее».Вновь запел, и ЁукахайненПогрузился в топи глубже.Наконец уж ЁукахайненИ совсем перепугался:Он до рта ушел в трясину,С бородой ушел в болото,В рот набился мох с землею,А в зубах кусты завязли.Молвил юный Ёукахайнен:«О ты, мудрый Вяйнямёйнен!Вековечный прорицатель!Вороти назад заклятье,Жизнь оставь мне дорогую,Отпусти меня отсюда!Затянула топь мне ноги,От песку глазам уж больно!Если ты возьмешь заклятье,Злой свой заговор воротишь,Дам сестру тебе я Айно,Дочку матери любимой.Пусть метет твое жилище,В чистоте полы содержит,Будет кадки мыть и парить,Будет мыть твою одежду,Ткать златые одеяла,Печь медовые лепешки».Старый, верный ВяйнямёйненПросиял, развеселился,Рад он был, что ЕукахайненВ жены даст сестру родную.На скале, веселый, сел он,Сел на камень и распелся;Спел немного, спел еще раз,В третий раз пропел немного —Повернул слова святые,Взял назад свои заклятья;Вышел юный Ёукахайнен:Из болота тащит шею,Тащит бороду из топи;Вновь конем скала предстала,Сани вновь из веток вышли,Стал камыш кнутом, как прежде.Он спешит усесться в сани;Опустился на сиденье,Уезжает с тяжким сердцем,Грустный едет он оттуда,К милой матери он едет,Он к родителям стремится.Он помчался с страшным шумом,К дому бешено подъехал;Об овин сломал он саниИ оглобли о ворота.Мать не знает, что подумать,А отец промолвил слово:«Глупо сделал, что сломал тыЭти сани и оглобли!Что ты едешь, как безумный,Словно бешеный, примчался?»И заплакал Ёукахайнен.Плачет горькими слезами,Головой поник уныло,Шапка на сторону сбилась,Губы сжаты, побледнели,Нос повесил он печально.Мать узнать, в чем дело, хочет,Хочет дело поразведать:«Ты о чем, сыночек, плачешь.Чем, мой первенец, расстроен,Губы сжаты, побледнели,Нос повесил ты печально?»Молвил юный Ёукахайнен:«Ох ты, мать моя родная!Ведь со мной беда случилась,Ведь со мной несчастье было,Не без повода я плачу,Есть причина для печали!Век свой слез не осушу я,Буду жизнь вести в печали:Ведь сестрицу дорогую,Дочь твою родную, Айно,Вяйнямёйнену я отдал,Чтоб певцу была женою,Старцу слабому опорой,В доме хилому защитой».Мать захлопала в ладошиИ всплеснула тут руками;Говорит слова такие:«Ты не плачь, мой сын родимый,Нет тебе причины плакать,Нет причины для печали.Я жила надеждой этой,Много лет я ожидала,Чтоб герой могучий этот,Песнопевец Вяйнямёйнен,Стал моим желанным зятем,Мужем дочери родимой».Слышит то младая Айно,Плачет горькими слезами,Плачет день, другой день плачет,На крыльце сидит, рыдая;Плачет жалобно от горя,От сердечной злой печали.Говорить тут мать ей стала:«Что ты плачешь, дочка Айно?У тебя жених могучий;К мужу сильному идешь ты,Чтоб сидеть там под окошком,У забора тараторить».Дочь на это молвит слово:«О ты, мать моя родная!Есть о чём, родная, плакать:Жаль мне кос моих прекрасныхИ кудрей головки юной,Жаль волос девичьих, мягких,Мне так рано их закроют,С этих лет мне их завяжут.И всю жизнь жалеть я будуЭто солнце дорогое,Этот месяц ясный, тихий,Этот синий свод небесный,Если мне их бросить надо,Если надо мне забыть ихБратца – у станка с работой.Под окном – отца родного».Мать же дочери сказала,Молодой старуха молвит:«Брось ты, глупая, печали,Горемычная стенанье!Плачешь ты без основаньяИ тоскуешь без причины.Божье солнце дорогоеОзаряет всюду землю,Не одно отца окошко,Не одну скамейку брата.Есть повсюду много ягод,На полянах – земляники.Ах ты, доченька! Ты можешьТам набрать их, а не толькоПо лесам отца родного,На полях родного брата».
Руна четвёртая
1. Вяйнямёйнен встречает сестру Еукахайнена в лесу и просит ее стать его женой.
2. Девица в слезах бежит домой и рассказывает об этом своей матери.
3. Мать запрещает ей печалиться, велит радоваться и нарядно одеться.
4. Девушка продолжает плакать и говорит, что не хочет идти замуж за старика.
5. Опечаленная, она уходит в лес, попадает на безлюдный берег моря, хочет выкупаться в море и тонет.
6. Мать дни и ночи оплакивает свою утонувшую дочь.
Айно, дева молодая,Еукахайнена сестрица,В лес пошла нарезать веток,В роще веников наделать.Для отца связала веник,Веник матери связала,Наконец, и третий веникКрепышу связала братцу.И идёт, спеша из лесу,Прямо к дому меж ольхами.Вот подходит Вяйнямёйнен.Он девицу в роще видитНа траве в нарядном платье,Говорят слова такие:«Не носи ты для другого,Для меня носи, девица,Ожерелье из жемчужин,На груди носи ты крестик,Для меня плети ты косы,Перевязывай их лентой!»Так ответила девица:Ни о ком не помышляя,На груди ношу я крестик,В волосах ношу я ленту.Не ищу привозных платьев,Белых хлебов мне не нужно;Я ношу простое платье,Ем я чёрную краюшку;Я сижу в отцовском домеВместе с матушкой родимой».Вот с груди бросает крестик,С пальцев кольца золотые,С шеи жемчуг побросала,Ленту красную швырнула,Чтоб земля их погубила,Чтобы лес себе забрал их,И в слезах пошла дорогой,С горьким плачем в дом отцовский.У окна отец работал,Вырезал он топорище:«Что ты, дочь-бедняжка, плачешь,Что, девица молодая?»«Есть, отец, причина плакать,Есть для слёз и для рыданья;Вот причина, что я плачу,Что я плачу и рыдаю:Потеряла с шеи крестик,С пояска мои застёжки:Был серебряный мой крестик,Были медные застёжки».У калитки брат работал,Вырезал дугу искусно:«Что, сестрица, горько плачешь,Что, девица молодая?»«Есть причина, братец, плакать,Есть для слёз и для рыданья;Вот причина, что я плачу,Я и плачу и рыдаю:Потеряла кольца с пальцев,С шеи жемчуг драгоценный;Золотые были кольца,Серебрист на шее жемчуг».Вот сестра сидит у двери,Ткет из золота весь пояс:«Что, сестрица, горько плачешь,Что, девица молодая?»«Есть, сестра, причина плакать,Есть для слез и для рыданья;Вот причина, что я плачуИ горюю, что пропалиИ подвески золотые,И серебряный кокошник,Синий шелковый налобник,Лента красная из шёлка».В кладовой, у самой двери,Мать снимала ложкой сливки:«Что ты, дочь-бедняжка, плачешь?Что, девица молодая?»«О ты, мать моя родная!Ты меня, дитя, кормила!Плачу, матушка, от скорбиИ, несчастная, горюю.Вот причина, что я плачуИ пришла домой, рыдая:В лес пошла я резать ветки,В роще веников наделать.Веник батюшке связала,Для тебя связала веник,Наконец, и третий веникКрепышу связала братцу.Уж домой идти хотела,Шла поспешно по дубраве,И сказал мне так Осмойнен,Калевайнен так промолвил:«Не носи ты для другого,Для меня носи, девица,Ожерелье из жемчужин,На груди носи ты крестик,Для меня плети ты косы,Перевязывай их лентой!»Я с груди швырнула крестик,С шеи жемчуг побросала,Синий шелковый налобник,Ленту красную швырнула,Чтоб земля их погубила,Чтобы лес себе забрал их.А сама ему сказала:«Ни о ком не помышляя,На груди ношу я крестик,В волосах ношу я ленту.Не ищу привозных платьев,Белых хлебов мне не нужно;Я ношу простое платье,Ем я чёрную краюшку;Я сижу в отцовском домеВместе с матушкой родимой».Мать девице отвечает,Молодой старуха молвит:«Перестань ты, дочка, плакать,Не горюй, моя родная!Целый год ты кушай масло:Ты тогда красивей станешь;На другой ты ешь свинину,И еще статнее будешь;А на третий – хлеб молочный,И красавицею станешь.На горе есть кладовая:Там в прекрасном помещеньеК сундуку сундук поставленИ шкатулка на шкатулку.Ты открой сундук там лучшийИ найдешь под пёстрой крышкойЗолотых шесть подпоясок,Семь прекрасных синих платьев.Мне дочь Месяца ткала их,Солнца дочь их мне нашила.В годы юности прошедшей,В молодых летах, бывало,Я в лесу рвала малину,Там однажды увидалаДочку Месяца за станом,Дочку Солнышка за прялкойНа краю поляны ровной,На опушке синей рощи.Подошла я боязливо,Подле них я тихо стала,Начала просить смиренно:Так я девам говорила:«Девы Месяца и Солнца!Дайте мне сребра и злата,Дайте девочке-бедняжке,Дайте бедному ребенку!»Серебра дала дочь Солнца,А дочь Месяца мне злата.Золотой кокошник вышелИ серебряный налобник.Как цветок, домой пришла я,В дом отца. вошла веселой.День, другой я их носила,А на третий поснимала,Золотой сняла кокошникИ серебряный налобник,Унесла на горку в домик,Спрятала под крышку в ящик;Там лежат они доселе,Я их больше не видала.Ты надень из шёлку лентыИ из золота налобник.,Ты надень блестящий жемчуг,Золотой на шею крестик,Полотняную сорочку.Шерстяное вынь ты платьеИз тончайшей мягкой шерсти,Пояс шёлковый наденешь,Там возьмёшь чулки из шёлку,Башмаки из тонкой кожи.Заплети получше косы,Лентой шёлковой свяжи их;Не забудь на пальцы кольца,Золотые вынь запястья!Вот тогда домой придешь ты,В кладовой принарядившись,И родителям на радость,И родным всем на утеху.Как цветочек, ты пройдешься,Как малинка, по дорожке,Станешь ты стройней, чем прежде,И красивей несравненно».Так ей матушка сказала,Так промолвила девице.Но она словам не внемлет,И речей она не слышит.Вышла быстрыми шагами,По двору идёт, рыдает,Говорит слова такиеИ такие речи молвит:«Что такое мысль блаженных,Помышления счастливых?Ведь не то ли мысль блаженных,Помышления счастливых,Что вода при колыханье,Что волна воды в ведерке.Что такое мысль печальных,Помышлёнья бедной утки?Ведь не то ли мысль печальных,Помышленья бедной утаи,Что весенний свет в овражке,Что вода в колодце темном.Ах! как часто мысль девицы,Дума девушки несчастной,Боязливо полем ходят,Пробирается лесочком,По траве ползет тихонько,По кустам, по мхам засохшим!Дума та смолы чернее,Дума та угля темнее.Мне б гораздо лучше было,Если б я не родилася,Если б я не подрастала,Не видала бы на светеДней печали и несчастья,Если б я жила немного;На шестую ночь скончалась,На восьмую умерла бы;Мне б тогда не много нужно:Чуть холстины на рубашкуДа под дерном уголочек.Мать поплакала б немножко,А отец еще поменьше,Брат совсем не стал бы плакать»День, другой девица плачет.Мать опять её спросила:«Ты о чём, девица, плачешь,Дочка бедная, горюешь?»«Оттого, бедняжка, плачу,Горевать всю жизнь я буду,Что меня ты обещала,Отдала ты дочь роднуюСтарику тому утехой,Быть для старого защитой,Быть для дряхлого опоройДа в избе его охраной.Лучше б дочь ты обещалаВ глубину морей холодных,Чтоб сигам была сестрицейИ подругой быстрым рыбам,Лучше мне там в море плавать,Проживать в волнах глубоких,В море быть сигам сестроюИ подругой быстрым рыбам,Чем быть старому защитой,Старцу слабому подмогой;Он о свой чулок споткнется,Упадёт, чрез сук шагнувши».Вот идёт она к постройкеИ проходит в кладовую;Там открыла лучший ящикИ нашла под пёстрой крышкойЗолотых шесть подпоясок,Синих семь прекрасных платьев.Одевается богато,Выбирает, что получше:И подвески золотые,И серебряный кокошник,Синий выбрала налобник,Ленту красную на косу.Так пошла она оттудаПо лугам и по полянам,По болотам и равнинам,По лесам прошла дремучим.А сама поёт тихонько.Проходя, она запела;«Тяжелы мои печали,И тоска на бедном сердце.Пусть тоска сильнее будет,Тяжелей печали станут,Как скончаюсь я, бедняжка,Так с мучением покончу,С этой тягостной печалью.Бесконечной, горькой скорбью!Да, теперь настало времяНавсегда с землей проститься,В Маналу пора сойти мне,В Туонелу пора спуститься.Обо мне отец не плачет,Мать родная не жалеет,У сестры лицо не мокро,И глаза у брата сухи,Хоть уж в воду я спускаюсь,В море к рыбам направляюсь,В глубину пучины тёмной,В тину, смешанную с илом».День она идёт, другой день,Наконец, уже на третийДостигает края моря,Берегов, травой поросших.Начинало уж смеркаться,Небо тёмным становилось.Там проплакала весь вечерИ всю ночь протосковала,На прибрежном сидя камнеУ широкого залива;Дождалась она рассвета,Поглядела: там три девыПо волнам морским стремятся.Айно легким, тихим шагомХочет к ним идти четвёртой,Подойти к ним пятой веткой.Быстро сбросила рубашку,На осину скинув платьеИ чулки свои на землю,Башмаки свои на камень,На песок свой крупный жемчуг,На прибрежный камень кольца.Там надтреснутый утёс был,Он блестел в далёком мореИ к нему плывет девица,До скалы доплыть стремится.Но едва туда ступила,Отдохнуть присесть хотелаНа растрескавшемся камне,На скале, блестевшей в море,Как упал вдруг в воду камень,Та скала на дно морское,А с тем камнем и девица,С той огромной глыбой Айно.Так та курочка упала,Так погибла та бедняжкаИ сказала, умирая,С белым светом расставаясь:«К морю я пошла купаться,На волне морской качаться.Вот я, курочка, упала,Птичка бедная погибла.Никогда, отец мой милый,Никогда в теченье жизниНе лови в волнах здесь рыбыНа пространстве вод широких!Я пошла на берег мыться,К морю я пошла купаться:Вот я, курочка, упала,Птичка бедная, погибла.Никогда ты, мать родная,Никогда в теченье жизниНе бери воды в заливе,Чтоб месить для хлеба тесто!Я пошла на берег мыться,К морю я пошла купаться:Вот я, курочка, упала,Птичка бедная, погибла.Никогда, мой брат любимый,Никогда в теченье жизниНе пои коня ты в мореНа песчаном этом месте!Я пошла на берег мыться,К морю я пошла купаться;Вот я, курочка, упала,Птичка бедная, погибла.Никогда, моя сестрица,Никогда в теченье жизниТы не мой лицо здесь в море,Не мочи водою здешней.Ведь все волны в этом море —Только кровь из жил девицы;Ведь все рыбы в этом море —Тело девушки погибшей;Здесь по берегу кустарник —Это косточки девицы,А прибрежные здесь травыИз моих волос все будут».Так та девушка скончалась,Так та курочка исчезла…Кто бы взялся молвить слово,Кто бы взялся весть доставитьВ дом красавицы прекрасный,На родимый двор девицы?Не медведь то слово скажетИ возьмётся весть доставить!Он доставить весть не может;На коров он нападает.Кто бы взялся молвить слово,Кто бы взялся весть доставитьВ дом красавицы прекрасный,На родимый двор девицы?И не волк то слово скажетИ возьмётся весть доставить!Он доставить весть не может:На овец он нападает.Кто бы взялся молвить слово,Кто бы взялся весть доставитьВ дом красавицы прекрасный,На родимый двор девицы!Не лиса то слово скажетИ возьмётся весть доставить!Весть лиса подать не может:Лишь гусей подстерегает,Кто бы взялся молвить слово,Кто бы взялся весть доставитьВ дом красавицы прекрасный,На родимый двор девицы?Это заяц слово молвитИ возьмётся весть доставить!Заяц так и отвечает:«Да, за храбрым речь не станет».Вот бежит, несётся заяц,Поспешает длинноухий,Скоро скачет кривоногий,Быстро мчится косоротыйК дому славному девицы,Ко двору её родному.Подбежал он быстро к банеУ порога приютился.А в той бане все девицы,И в руке у каждой веник.«Что, косой, в котёл собрался?Лупоглазый, не попался льТы хозяину на ужин,А хозяюшке на завтрак,Милой дочке на закуску,На обед хороший сыну!»Но ответил заяц девам,Молвил громко пучеглазый:«Пусть сюда приходит Лемпо,Пусть себе в котле варится?Я пришёл, чтоб вам поведатьЧтоб сказать такое словомВедь красавица погиблаС оловянным украшеньемИ с серебряной застежкой,С пояском, обшитым медью.Погрузилась в волны моря,В глубину морей обширных,Чтоб сигам там быть сестроюИ подругой быстрым рыбам».Мать тогда по милой дочке,По исчезнувшей девицеГорько, горько зарыдала,Говорит слова такие:«Матери! Вы не качайтеНикогда в теченье жизниВ колыбели ваших дочек,Не воспитывайте деток,Чтоб насильно выдать замуж,Как, бедняжка, я качалаВ колыбели мою дочку,Дорогого мне цыпленка!»Мать заплакала, а слезы,Слезы горькие сбегаютИз очей старухи синихНа страдальческие щеки.Слезы льются, слезы каплют,Слезы горькие стремятсяОт щеки ее опавшейДо груди, дышавшей тяжко.Слезы льются, слезы каплют,Слезы горькие стремятсяОт груди, дышавшей тяжко,На подол нарядный платья.Слезы льются, слезы каплют,Слезы горькие стремятсяОт краев нарядных платьяНа чулок с прошивкой красной.Слезы льются, слезы каплют,Слезы горькие стремятсяОт чулка с прошивкой краснойНа башмак, что вышит златом.Слезы льются, слезы каплют,Слезы горькие стремятсяС башмака, что вышит златом,Прямо под ноги старухи.Слезы в землю – ей на благо,В воду – и воде на благо.Как стекли они на землю,Три ручья образовали;Потекли тремя рекамиСлез печали материнской,Из очей они бежали,От висков они стремились.На реке такой, на каждой,Водопады огневые,А средь пены водопадовТри скалы там поднялися;На верху скалы на каждойЗолотой поднялся холмик;На верху холма на каждомВырастало по березке;На березках тех сиделиЗолотые три кукушки.Все три вместе куковали:Та «любовь! любовь!» кукует,Та «жених! жених!» покличет,Третья кличет: «радость! радость!»Что «любовь! любовь!» кукует,Та три месяца все кличетТой девице, что погиблаБез любви в волнах глубоких.Что «жених! жених!» кукует,Та шесть месяцев все кличетЖениху тому, которыйВ одиночестве остался.А что кличет «радость, радость!»,Та всю жизнь кукушка кличет,Кличет матери несчастной,Что все дни в слезах проводит,И сказала мать сквозь слезы,Услыхавши клич кукушки:«Мать несчастная не слушайСлишком долго клич кукушки.Как раздастся клич кукушки.Сердце горестно забьется,На глаза выходят слезы,По щекам вода струится,Как горох, бегут те капли,Как бобы, идут большие;Становлюсь на локоть старше,Делаюсь на четверть ниже,Тело всё моё трепещет,Лишь услышу клич кукушки».
Руна пятая
1. Вяйнямёйнен идет к морю, чтобы поймать сестру Ёукахайнена, и ловит её, превратившуюся в рыбу, на удочку.
2. Он пытается разрезать ее на куски, но рыба выскальзывает из рук в море и объясняет, кто она такая.
3. Напрасно старается Вяйнямёйнен словами и сетями поймать рыбу снова.
4. Огорченный, возвращается он домой и получает от своей матери совет идти свататься за дочь Похъёлы.
Вот домой доходят вести,Вот дошел рассказ печальныйО погибели девицы,О кончине юной девы.Старый, верный Вяйнямейнен.Все узнавши, стал унылым,Плакал вечер, плакал утро,Ночи целые проплакалО красавице погибшей,О девице, утонувшейВ волнах вод широкошумных,В темноте морей глубоких.Вот со вздохами, с заботой,Он пошел с тяжелым сердцемК морю синему на берег,Говорит слова такие:«Спящий Унтамо, скажи мне,Сны свои открой, ленивец:Где живут родные Ахто,Девы Велламо таятся?»Спящий Унтамо ответил,Сны свои открыл ленивец:«Вот родные где у Ахто,Девы Велламо таятся:На мысочке, скрытом мглою,На туманном островочке,В темноте морей глубоких,В тине илистой и черной.Там живут родные Ахто,Девы Велламо таятся,Там сидят в каморке узкойПосреди избушки тесной,Под скалою полосатойИ под выступом утёса».Вышел старый Вяйнямёйнен,Стал на лодочную пристань,Взял он удочку тихонько,Осмотрел он тихо лески,Положил в мешочки крючочкиИ уду в карман запрятал.Вот грести он сильно начал,Лодку к острову направил,На мысок туманный вышел,Мглою скрытый островочек.Приготовился к уженью,Леску длинную расправил,Повернул уду рукою.Вот крючок закинул в воду,Стал удить, таща за леску;Медь удилища дрожала,Серебро шуршало в леске,И в шнурке шумело злато.Рассветать на небе стало,Зорька утренняя вышла,За крючок схватилась рыбка,За крючок железный – семга.Тащит он ту семгу в лодкуИ на дно кладет тихонько.Пристально глядит на рыбку,Говорит слова такие:«Удивительная рыбка!Никогда таких не видел,Сиг столь гладким не бывает,Не пестреет так пеструшка,Щука – та не столь седая,Чешуи у самки меньше,У самца ж ее побольше.Девушки повязки носят,А русалки носят пояс,А у курочки есть уши;Эта ж рыба – точно семга,Точно окунь вод глубоких».Был на поясе у старцаНож в серебряной оправе.Нож он с пояса снимает,Вынул нож из светлых ножен,Распластать он хочет рыбкуИ разрезать эту семгу,Из нее чтоб сделать завтрак,Закусить пораньше ею,На обед себе сготовитьИ оставить часть на ужин.Вот пластать он хочет рыбкуИ брюшко пороть ей начал:Вдруг из рук скользнула семга,В море бросилася рыбка,С края лодки красноватой,Из ладьи широкой Вяйнё.Подняла из волн головку,Правым боком показаласьНа волне морской, на пятой,При шестом станке у сети.Правой ручкой потянуласьИ сверкнула левой ножкойНа седьмой полоске моря,На валу зыбей девятом.Говорит слова такиеИ такие речи молвит:«Ой ты, старый Вяйнямёйнен!Не затем я вышла в море,Чтоб меня, как семгу, резал,Чтоб распластывал, как рыбку,Из меня готовил завтрак,Закусил пораньше мною,На обед себе сготовилИ оставил часть на ужин».Молвил старый Вяйнямёйнен:«Так зачем ты вышла в море?» —«Для того я вышла в море,Чтобы курочкой спокойнойНа руках твоих садиться,Быть всю жизнь твоей женою,Чтоб тебе постель готовить,На постель взбивать подушку,Убирать твое жилище,Подметать полы в покоях;Чтоб дрова носить в избушку,Раздувать большое пламя,Печь тебе большие хлебыДа медовые лепешки,Подносить и кружку пива,Угощать тебя чем хочешь.Я совсем не семга моряИ не окунь вод глубоких:Я девица молодая,Ёукахайнена сестрица;Ты меня искал так долгоИ желал в теченье жизни.Ох, старик ты неумелый,Вяйнямёйнен безрассудный!Не сумел меня поймать ты,Деву Велламо, русалку,Дочь единственную Ахто»./TD> Молвил старый Вяйнямейнен,Молвил грустный и унылый:«Ёукахайнена сестра ты?О, вернись ко мне скорее!»Не придет она обратноНикогда в теченье жизни.Быстро в волны погрузилась.Сразу в море опустиласьВниз, к каменьям полосатымИ к расщелинам гранитным.Старый, верный ВяйнямейненПоразмыслил и подумал:Как же быть и что же делать?Потащил свои он сетиИз конца в конец чрез волны;Через бухты, чрез заливы,По воде спокойной тащит,Тащит чрез лососьи рифы,Через Вяйнёлы потоки.Через рифы Калевалы,По бездонным черным безднам,Беспросветным глубям моря,Ёуколы прозрачным рекам,Чрез лапландские заливы.Много всяких рыб поймал он;Но из рыб, живущих в море,Не поймал он милой рыбки,Той, о кой он только думал,Что у Велламо русалкой,Что у Ахто всех прекрасней.Тут-то старый ВяйнямёйненГоловой поник печально,Шапка на сторону сбилась;Сам сказал слова такие:«О я, глупый и безумный!Человек я без рассудка!Был мне дан и ум здоровый,И рассудок был дарован,И отзывчивое сердце.Прежде я имел все это,А теперь уж всё исчезлоВ хилой старости печальнойИ в упадке сил бывалых;Мой рассудок точно умер,Прозорливость отлетела,Стал я вовсе бестолковым.Ту, к которой я стремилсяИ искал в теченье жизни,Ту у Велламо русалку,Дочь волны широкошумной,Чтоб иметь подругой жизни,На всю жизнь моей супругой, —В море удочкой поймал яИ втащил на лодку быстро;Но её не удержал я,Не принёс в моё жилище,Упустил обратно в море,В глуби тёмные морские!»И пошёл он по дороге,Озабоченно вздыхая,Шёл домой прямой дорогой,Говорил слова такие:«Пели некогда кукушки,Мне кукушки пели радость,Рано утром, поздно на ночьИ один раз в час полудня.Что ж испортило их голос,Как погиб, напев чудесный?Грустью голос их надорван,Унесло его унынье.Не слыхать его призыва,И, когда заходит солнце,Нет вечерней мне отрады;Не слыхать кукушки утром.Не могу совсем понять я,Как мне быть и что мне делать?Как прожить мне в этом мире,Как скитаться в здешнем крае?Если б мать в живых осталась,На земле жила б родная,Мне тогда б она сказала,Что теперь с собой мне делать,Чтоб печали не поддаться,Не погибнуть от уныньяВ эти дни мои плохие,Время горести жестокой!»Мать в могиле пробудилась,Из воды в ответ сказала:«Мать твоя не умирала,Так же бодрствует роднаяИ тебе ответит ясно,Что теперь ты должен делать,Чтоб печали не поддаться,Не погибнуть от уныньяВ эти дни твои плохие,Время горести жестокой:В Похьёле девиц немало!Есть там девушки получше,Вдвое лучше и красивей,В пять и в шесть раз веселееЭтих Ёуколы бездельниц,Этих медленных лапландок.Там, мой сын, возьми жену ты,Похъёлы красотку деву,Ту, что обликом прелестна,Ту, что стан имеет стройный,У которой ноги быстры,У которой гибко тело».
