Калейдоскоп жизни

Май Юлия

И вместе с тем было стыдно. Ну ситуация-то ерундовая на самом деле. И потом, что они сделают? Так же начнут дергать рюкзак и рвать его. А самой хотя бы не так обидно.

От напряжения я даже сняла куртку, т.к. от моих скачек стало жарко. Сижу с раскрасневшимся лицом на этой самой скамейке и думаю: что же теперь делать? И тут меня осенило. Если я не могу вытащить лямки через верх, значит это нужно попытаться сделать внизу скамейки. И это помогло! Мой рюкзак был спасен.

Потом я вдруг подумала: почему никто не подошел и не поинтересовался, в чем дело? Неужели я настолько неадекватно выглядела? Или просто людям нет дела

до такой ерунды?

А потом я поняла. Просто люди почти никогда не помогают по своей инициативе незнакомым людям. В конце концов, я же не котенка с дерева снимала! Мой рюкзак – мои проблемы. И, наверное, это правильно – не помогать, пока не просят.

Вместе с тем вспомнился еще один случай. Когда я уходила с прошлой работы, я очень переживала, потому что очень ее любила. Просто в отделе возникли трудности, так бывает. И девочки-коллеги обещали дать мне знать, когда в компании появятся новые вакансии. Я верила и ждала. Но вакансии появлялись, время шло, а меня не звали.

Как же так? Почему? Ведь я была такой хорошей коллегой! Почему вы меня бросили? Такая гамма чувств была тогда внутри. Мне казалось, что меня в каком-то смысле предали. Сразу забыли меня, как только за мной закрылась дверь.

Но и это я поняла. С чего ты взяла, что тебе кто-то что-то должен? Тебе надо – возьми и отправь отклик. Мало ли кто и что там обещает. У людей свои дела и проблемы. Но бубнящий человек внутри меня не дает покоя.

Никто нам ничего не должен. И не нужно ждать манны небесной для того, чтобы тебе помогли. Не бойся просить помощи, и ты ее получишь.

Из душевных диалогов

Сегодня я с удивлением обнаружила, что существует два вида обид: обида в моменте и обида «на потом». Точнее даже не обида, а ее нанесение. И это выяснилось совершенно случайно.

В поездках на машине мы с папой очень часто беседуем о чем-то жизненном. И сегодня я задала ему вопрос, напрягает ли его тот факт, что их взрослая дочь все еще обитает с ними. И он сказал, что в целом не напрягает, но есть моменты, на которые мне надо обратить внимание, если хочу быть безукоризненной женой, хозяйкой в доме и т.д.

И как-то незаметно речь зашла о том, что я готовлю вроде съедобно, но без души. То есть, например, пюре без маслица (хотя это не так), блюда без какого-то эстетичного оформления и т.д. И тогда я спросила, почему он ни разу не сказал мне о своих претензиях прямо во время обеда. Ведь у остальных домочадцев таких вопросов не возникало. Тогда папа сказал, что не хотел меня обижать по каждой ерунде.

И тогда я поняла две вещи. Первая: это все-таки ерунда (подумаешь, огурчики рядом с пюре не разложила, помидорки не нарезала). Вторая: по папиной логике лучше выдать мне за все вопросы сразу, но потом, чем за те, что возникли прямо сейчас. Я это назвала замечаниями в моменте и впоследствии.

Так вот, мне действительно было обидно. И даже не потому, что оказывается, я плохо готовлю. Свою неидеальную готовку я как раз признаю. Дело в том, что обида в моменте хотя бы имеет под собой реальное основание. Я ошиблась здесь и сейчас. Здесь и сейчас мне об этом сообщили (и, кстати, это можно сделать не в виде претензии, а просто замечанием). А не то, что это всплывает в каком-то диалоге, и я узнаю о себе много нового.

И в бездушности меня обвинить уж никак нельзя. Потому

что для меня она заключается в том, что я могла бы вообще не готовить своей семье, сославшись на миллион причин. Но я готовлю уставшая, порой падая с ног, чтобы завтра моим родным было чем пообедать. Да, это не подвиг, а вполне обычное дело. Но из них и складываются семейные отношения.

Ты не станешь хуже

Недавно видела в фильме одну интересную ситуацию. Одному человеку срочно понадобились деньги на важный проект. Он попросил своего знакомого дать ему эти деньги в долг. Тот отказал, ссылаясь на то, что друзьям он в долг не дает, чтобы не портить отношения. И тот, кто попросил денег, обсудил это со своими друзьями.

Те, в свою очередь были глубоко возмущены. Но один из них возразил: богатый знакомый не захотел помочь, хотя у него есть деньги. А друзья искренне хотят оказать помощь, но у них нет финансовой возможности. И они, якобы, ничем не лучше этого богача, потому что тоже ничего не могут сделать. Один из приятелей попытался возразить, что это не одно и то же. Но не смог объяснить. А я задумалась. И поняла.

Дело в том, что богач не хочет помочь, а друзья – не могут. И в этом вся разница. «Не хотеть» и «не мочь» – это не одно и то же. Иногда искреннее желание помочь гораздо важнее, чем сто бессмысленных поступков (тот приятель, что отказал в деньгах, все искал встречи с героем, даже поехал за ним в другой город, прекрасно понимая, что общаться с ним, мягко говоря, не хотят). А друзья придумывали варианты, предлагали решения.

Мы не станем плохими, не имея возможности кому-то помочь. Скажем, я хочу подать нищему милостыню на улице, но наличности у меня с собой нет, только карточка. Соответственно, я ничего не могу ему дать и прохожу мимо. И сразу грызу себя. А стоит ли? Да, он не знает, что я хотела ему помочь, но я-то знаю. Просто в этот раз не сложилось. И хуже я от этого не стала, в другой раз обязательно помогу.

На те же грабли

Меня всегда удивляло, что людей иногда так и тянет вернуться туда, где им было плохо. И со мной это иногда бывало. Но я не понимаю, откуда растут ноги у этого желания снова причинять себе боль и негатив? И если в случае с позитивными моментами все понятно, то ответа на этот вопрос я так и не нашла.

Например, есть классные блогеры. Их читает достаточно большое количество людей, и пишут они им совершенно разные мнения. Кто-то поддерживает, а кто-то – придирается и смеется над постами. Но интересно другое.

По моим наблюдениям, большинство из авторов не просто погружается в изучение негативных комментариев, но и комментирует их, вызывая новые приступы нападок в свою сторону. Я и сама через это проходила.

И так не только с Интернетом. Мы имеем привычку пересматривать грустное кино, зная, что в конце будем плакать. Прощаем тех, кто обидел, зная, что они снова это сделают, чтобы только они подольше остались рядом с нами. И не думаем о том, что дальше.

А порой я одумываюсь, и мне хочется самой себе дать подзатыльник, чтобы забыть эту минутную слабость. Хочется сказать себе: «Не ходи туда, там уже было плохо, и тебе опять будет плохо!». Но я падаю, набиваю шишки, отряхиваюсь и упорно иду туда же.