Калейдоскоп
Шрифт:
Хилари удалила из своей жизни все, что могло о них напоминать; отказалась от мужчин, детей, любви. Остались лишь работа и стремление подняться на вершину карьеры. В движении по выбранному направлению Хилари не считалась ни с кем, не испытывала ни вины, ни сожаления. Она рассчитывала только на себя.
— Слишком поздно, мистер… Как вас?
— Чепмен. Джон Чепмен.
— Так вот. Скажите ему, что меня это не интересует. Он опоздал на двадцать лет… даже на тридцать.
С искаженным от боли лицом она опустилась в кресло. С одной стороны,
— А что мне сказать вашим сестрам?
— Скажите им… Скажите им… — Хилари запнулась и грустно взглянула на Джона. — Скажите им, что я их тогда очень любила, но… теперь для меня слишком поздно.
Джон покачал головой и сел за стол напротив нее, в глубине души надеясь, что не все ее чувства оказались убитыми перенесенной в детстве болью и что ему удастся их затронуть.
— Нет, Хилари, еще не поздно… не может быть поздно… Вы были для них всем…
Так говорил Артур. Однажды он рассказывал, как Хилари заботилась о сестрах, и плакал при этом.
— Вы не можете теперь отвернуться от них. Хилари посмотрела ему в глаза, задаваясь вопросом, кто этот человек, как он ее нашел и откуда столько знает.
— Они во мне больше не нуждаются, Чепмен. Они теперь взрослые. Кто они?. Секретарши? Домохозяйки?
«Лучшей судьбы она, вероятно, для них не мыслит», — подумал Джон и улыбнулся:
— Одна — баронесса во Франции, имеет двоих детей, а другая — врач в Кентукки. Обе милые женщины и интересные личности. Думаю, они вам понравятся.
— А кто из них врач?
Трудно было представить врачом кого-либо из тех маленьких девочек.
— Меган. Она молодец. И Александра тоже. Она душевная, добрая и отзывчивая.
— Александра такой была и в детстве, — прошептала Хилари и, закрыв лицо руками, покачала головой:
— Надежда на нашу встречу позволила мне пережить десять лет ада. Я украла десять тысяч долларов, принадлежавших моей тетке, и приехала в Нью-Йорк, чтобы разыскать сестер.
Она глухо рассмеялась, не отнимая ладоней от лица, и Джону стало не по себе от этого смеха.
— И тогда Артур сообщил мне, что потерял их след, не имеет понятия, где они находятся… Я тоже не смогла их найти…
Когда она опустила руки, взгляд ее был опустошенным и надломленным.
— Что может принести такая встреча, кроме боли и воспоминаний о случившемся?
— Эти воспоминания есть только у вас, Хилари. У других их нет. Александра помнит только вас, а Меган вообще ни о чем не знала. То, что случилось с вашими родителями, теперь не важно. Главное, что вы теперь нужны друг другу. Не отвергайте своих сестер, даже не повидавшись с ними.
— Этот старый негодяй разделил нас. С какой стати я буду потакать его желанию успокоить свою больную совесть? Моя жизнь не изменится, даже если я с ними увижусь. Все кончено. Они ушли. Как… как мои родители. Как прошлое.
— Ваши родители ушли навсегда,
Она медленно покачала головой и снова встала. Ее глаза опять горели холодным зеленым пламенем.
— Нет. Скажите Паттерсону, что я его ненавижу… Вы не можете даже себе представить, как я его ненавижу.
— Почему? Я знаю, что он вас разделил, но разве было еще что-то?
Джон хотел спросить ее об этом с тех пор, как впервые прочел материалы о ней.
— Теперь это не имеет значения. Он знает, что с нами сделал. Ну и пусть умирает с сознанием вины… Для меня все кончено… У меня своя жизнь… своя работа… Больше мне ничего не надо.
— Такая жизнь чертовски пуста, Хилари. Я знаю это, потому что сам живу так же. С кем вы можете поговорить в тишине ночи? Кто берет вас за руку, когда вы больны, устали или испуганы? У меня есть бывшая жена, родители и двое братьев. А кто есть у вас? Можете ли вы себе позволить отвернуться от тех двух женщин?
— Убирайтесь из моего кабинета!
Хилари подошла к двери и распахнула ее. Она больше не в силах была это слушать.
Однако Джон, прежде чем уйти, достал из кармана и положил ей на письменный стол листок бумаги с инструкциями, как добраться до дома Артура в Коннектикуте, его телефоном и адресом. У двери он посмотрел Хилари в глаза и произнес:
— На протяжении нескольких месяцев я жил вашей жизнью. Страдал за вас. Побывал в Чарлстауне, Джексонвилле, говорил с вашей соседкой, которая нашла вас едва живую на своем крыльце… Я знаю, что Паттерсон нанес вам тяжелейшую рану… Знаю, сколько вы пережили… — Голос Джона дрогнул. — Но ради бога, пожалуйста, не делайте этого, не отворачивайтесь теперь от них. Они нуждаются в вас, и вы нуждаетесь в них… Хилари, прошу вас… приезжайте. Я тоже там буду и сделаю все, чтобы вам помочь.
Хилари изумленно глядела на него, не понимая, как он до всего докопался.
— Приезжайте… пожалуйста.
С этими словами Джон легонько дотронулся до ее руки и вышел из кабинета.
Хилари стояла и смотрела ему вслед. Вся боль прошлого ожила с новой силой. Она не хотела ехать и встречаться с ними, не хотела вспоминать рыжих кудрей Акси и тихого посапывания Меган по ночам.
Сестры ушли из ее жизни. Ушли навсегда. И она не могла к ним вернуться. Даже по просьбе обаятельного детектива Джона Чепмена.
Глава 29
— Все-таки едешь?
Анри стоял на пороге спальни. В Кап-Ферра она была у них общая. Но после того как Александра все рассказала ему, Анри переселился в гостевую комнату. Его поступок был достаточно красноречив.
— Да, еду.
Вид у Александры был серьезный и решительный. Девочки и багаж ждали внизу. С Маргарет предстояло встретиться в аэропорту Ниццы. Им удалось достать билеты на прямой рейс в Нью-Йорк, без необходимости пересадки в Париже.
— Не передумаешь?