Калейдоскоп
Шрифт:
Маринка Шереметьева самая красивая из нас. Высокая, стройная и холеная женщина. На первый взгляд она кажется высокомерной. Но это далеко не так. Она добрая и отзывчивая. В любое время суток ее можно позвать на помощь. И Маринка сделает все, что будет в ее силах. Она никогда не считается ни со своим временем, ни с деньгами. И она умеет слушать как никто. Марина – домохозяйка. Она и работала-то всего два года, когда окончила институт, но вышла замуж и после рождения сына решила, что от нее больше пользы будет дома. Ее муж был с ней согласен и даже радовался тому, что Марина сможет больше времени проводить с ним и сыном. Он хорошо зарабатывал.
И наконец, Вероника Викентьева. Мы зовем ее Адамовна, по отчеству. Она наша умница. Окончив институт вместе с нами, Вероника получила еще и педагогическое образование. Наша Адамовна доросла до директора школы, и мы все очень гордимся ею. Муж Вероники Валентин Анатольевич – дирижер симфонического оркестра. Строгий, высокий и элегантный мужчина. Он с большим уважением относится к жене и прислушивается к ее советам. Адамовна довольно полная женщина и постоянно истязает себя какими-то диетами, то на одной диете посидит, то на другой. Хотя Валентин и подсмеивается над желанием жены похудеть, однако и сам иногда подсовывает ей рецепт какого-нибудь низкокалорийного блюда. При этом он всегда приговаривает, что любит свою Веру такой, какая она есть.
– Девочки, вот скажите мне, когда наступит зима? – Адамовна сняла свою дорогущую дубленку и аккуратно повесила на вешалку. – Уже конец декабря, а снега – кот наплакал. Если бы не баня сегодня, я, наверное, так и не надела бы свою новую дубленку. И никто бы не увидел, какая я в ней красавица.
– Верочка, ты у нас и без своей дубленки хороша, – искренне сделала комплемент подруге Марина. Она осторожно распаковывала свою сумку: – Дамы, посмотрите, мне мой Сергей привез какой-то новый крем для тела. Немецкий. Кожа после него должна быть, как у младенца – гладкая и мягкая.
– На ком будем испытывать? – спросила я, вытаскивая полотенце из необъятной спортивной сумки.
– Конечно же на тебе! – воскликнула Валюшка и как-то загадочно улыбнулась.
– Почему это на мне? – поинтересовалась я, состроив удивленную мину.
– Потому что у тебя глаза блестят. Я этот блеск хорошо знаю. У тебя всегда так глаза блестят, когда ты влюблена. Я хорошо помню тот день, когда Сашка сделал тебе предложение. Выражение твоих глаз было точно таким же. Но влюбиться в мужа второй раз ты не могла. Отсюда я делаю вывод: у тебя кто-то появился. А значит и тело твое требует сейчас особенно тщательного ухода. Ты должна сверкать и благоухать, чтобы еще больше покорить своего нового поклонника.
– Да, Валюша, от тебя ничего не скроешь, – неохотно согласилась я и оглядела девчонок, которые вооружившись мочалками уже ожидали меня у выхода из раздевалки.
– Девочки, пойдемте уже мыться, – Адамовна поманила нас рукой и первой двинулась к душевой. Там она быстро открыла кран и встала под обжигающую горячую струю воды. Мы гуськом потянулись за ней.
– Ланочка, не обижайся, но я тоже знаю, что у тебя появилась симпатия, – Маринка неторопливо наносила гель на свое красивое стройное тело. – Звоню я тебе вчера вечером. Сашка твой трубку поднимает. Я спрашиваю, где ты. Он отвечает, что на работе. Какая такая работа у тебя, дорогая подруга, в девять часов вечера?
– Совещание затянулось, – почему-то начала
– Зелинская, брось завирать, – продолжала подруга, смывая с себя ароматный гель. – Знаю я такие совещания. Тогда я спрашиваю у твоего мужа: «А ты, Саша, чем занимаешься?». «Пирожки с капустой делаю, – отвечает. – Ланочка придет уставшая, вот я ее и побалую пирожками». Вкусные хоть были пирожки?
– Восхитительные! Считайте, девочки, что вам повезло. Сашка пирожков наделал много, так я сегодня прихватила и для вас. Попробуете.
– Прекрасно. Только я буду смотреть, как вы будете пирожки эти трескать, – огорченная Адамовна уже направлялась в парилку. – Мне эти вкуснятины строго противопоказаны.
– Ничего с тобой от одного пирожка не случится. Один можно, – милостиво разрешила Валюша.
– Саша прекрасно готовит. Когда только успевает? – Маринка удобно расположилась на полке парной.
– Кухня – это его хобби. Он отдыхает, когда что-нибудь готовит. А мне еще и лучше. Все меньше у плиты стоять. Ромка мой особенно его стряпню любит. Ну что, добавить жару?
– Давай, – согласились в один голос девчонки.
Какое-то время мы молчали, наслаждаясь сухим горячим паром. Первой не выдержала Адамовна и задала вопрос, который у всех вертелся на языке:
– Так кто же он?
Девочки заинтересованно посмотрели на меня, а Маринка томно произнесла:
– Не тяни, Ланочка…
– Он… просто, симпатичный мальчик, – небрежно бросила я и, прикрыв глаза, мысленно представила весьма симпатичного молодого человека.
– Так он моложе тебя? – Валюшка удивленно приподняла брови и поправила на голове шапочку с полями.
– Да. И намного.
– Намного? Это насколько же? – не унималась Валюша.
– На шесть лет, – ответила я, стараясь сохранить в голосе безразличные нотки.
– Ого! – воскликнула Маринка.
– Ой, девочки, несерьезно это! – сделала свой вывод Вера и расслабленно улеглась на полке парной.
– Как сказать, – тихо сказала я, открыла глаза и посмотрела на девчонок.
Подруги переглянулись.
– Не хочешь же ты сказать, дорогая, что на самом деле влюбилась? – строгой Адамовне было невдомек, как можно в нашем возрасте влюбиться в мальчишку. И как ей объяснить, что я и сама не ожидала, что случайное знакомство может обернуться для меня подобным образом.
Честно признаюсь, я этого не хотела. Я очень счастлива в браке. Мой муж замечательный человек. Сашенька очень предан семье. Когда я с ним познакомилась, то сразу почувствовала: вот тот, кто мне нужен. Саша умен и красив. Он добрый и очень порядочный человек. Я всегда говорила подругам, что хочу выйти замуж так, чтобы не я с кем-то нянчилась, но, чтобы нянчились со мной. Так и было в нашей семье. Я и мои желания всегда были на первом месте. Как я смогла добиться этого? Не знаю. Но я была окружена такой любовью и заботой, что многие женщины могли бы мне позавидовать.