Калгари 88. Том 6
Шрифт:
Лучше ли была хореографически Антонова, чем Хмельницкая или Скарабеева? Вопрос трудный. Девушки достигли такого уровня мастерства, когда только вкусовщина судей и техническая оценка могли расставить их по разным местам. В программах что Хмельницкой, что Скарабеевой проступала чувственность. Они катали любовь и высокие чувства, которые могли мастерски поднять из музыкального сопровождения и тут же изобразить их, передав чувственные эмоции зрителю. Антонова была другой, более рафинированной фигуристкой. Она изображала некую высокую абстракцию в пустоте хореографической вселенной. Она катала чистый воздух знойным летом, прохладный зефир, несущий прохладу жаркой стране в полуденный час. В более широком хореографическом смысле она была антиподом Соколовской, которая во главу катания поставила красивую спортивную составляющую и выражала силу и мощь.
Пока
Потом тренировочные группы поменялись, и Татьяна Петровна увидела всё. И детскую браваду Соколовской, и ответ на эту браваду Денисенко, и выверенные, точные движения Хмельницкой, делавшей своё дело, невзирая ни на что. Тарасова заметила, что Люда не разменивалась на мелочи и доставание соперниц, что говорило о разуме и сдержанности.Тем более, Тарасова видела, что это именно она остановила буйную Соколовскую, чуть не устроившую побоище на льду.
Люда провела всю тренировку тонко и точно, прыгнув и лутц, и флип, перетянув на себя внимание и спортсменок, и тренеров. Девушка в очередной раз показала свой профессионализм и надёжность. Подтвердила, что на неё можно положиться. Что, например, за границей, она не вовлечётся в ледовые авантюры на разминках, вроде закатывания соперниц в борта, что могло быть поводом для дисквалификации. При прочих равных, этим она выигрывала у Денисенко и Соколовской, которые своим невольным состязанием и принижением соперниц значительно осложнили своё положение на этом турнире.
Тарасова досмотрела тренировку юниорок до конца, потом сделала перерыв, чтобы размяться и попить чай, а потом продолжила свою работу по наблюдению за тренировками уже юношей — работа предстояла немереная, до самого вечера… И самое главное, предстояло ещё одно очень важное организационное мероприятие…
…В 17 часов 40 минут жеребьёвка была закончена для участников первенства, выступающих во всех видах фигурного катания. Спортсмены и тренеры разошлись кто в буфет Дворца спорта, кто на трибуны ожидать своей очереди тренироваться, попутно наблюдая за окончанием тренировки юниорок. А чуть позже в комментаторской, где до этого Татьяна Петровна Тарасова оценивала этот процесс, началось совещание судейского корпуса первенства. Присутствовали на нём все девять судей, два технических специалиста, рефери, старший технический специалист в лице всё той же Тарасовой, а также председатель судейской коллегии федерации и старший судья первенства Алла Ивановна Писеева и… председатель центрального комитета Федерации фигурного катания СССР товарищ Шеховцов.
Самое пикантное, что Шеховцов на данном совещании присутствовать не должен был даже по регламенту. Такой поступок строжайше запрещён самим уставом Федерации фигурного катания, в котором непредвзятому и независимому судейству был посвящён отдельный пункт. Ведь это его подчинённых — спортсменов, должны оценивать судьи, и Валентин Игоревич был крайне заинтересованным и предвзятым лицом в данном процессе.
Но Шеховцов являлся ещё и начальником судей, поэтому никто и возразить не посмел, когда увидел, что шеф тихонечко присел за комментаторский пульт, как бы не присутствуя здесь и наблюдая за тренировкой юношей, но в то же время внимательно слушая, о чём тут идёт речь. Впрочем, говорить Шеховцову, собственно говоря, ничего и не надо было — Писеева прекрасно знала установки, данные шефом накануне первенства.
— Здравствуйте, дорогие товарищи! — поприветствовала собравшихся коллег Писеева. — Позвольте объявить судейское совещание открытым. На повестке дня, собственно говоря, всего два актуальнейших вопроса, которые проистекли из реалий нынешнего дня, и касаются они развития нашего вида спорта. Сейчас я их назову. Самый главный и животрепещущий вопрос — это новая методика оценивания сложных многооборотных зубцовых прыжков — тройных лутца и флипа.
— Простите, а разве такие прыжки имеется в арсенале наших фигуристов? — спросил один из старейших судей, Иван Николаевич Панкратов, член судейской
— Да, Иван Николаевич, сейчас, представьте себе, есть, — согласилась Писеева. — Например, у свердловской фигуристки Людмилы Хмельницкой, выигравшей первенство Екатинска и первенство Свердловской области благодаря именно такому техническому набору. У девушки 6 тройных прыжков на две программы. И все они — старшие зубцовые. Очевидно, что это новые для нас элементы, и с оцениванием их у отдельных товарищей могут возникнуть определённые проблемы. Кроме Хмельницкой, ещё Наталья Скарабеева исполняет эти прыжки. Больше таких спортсменов нет, по крайней мере, нам об этом не известно. Поэтому, чтобы понудить других спортсменов к разучиванию старших тройных прыжков, предлагаю оценивать их с повышающим коэффициентом технической сложности, а также с неким аннулированием незначительных ошибок. Например, недокруты до одной четверти, не должны влиять на итоговую техническую оценку, так же как и упрощённые заходы и выходы. Сюда можно отнести в первую очередь, недостачу переходных шагов перед предписанным одиночным тройным лутцем в короткой программе. Чисто исполненный прыжок должен добавлять к технической оценке плюс ноль два балла, два прыжка — ноль пять баллов. Мы должны понуждать спортсменов и тренеров к развитию. Как видите, мы будем использовать метод пряника, а не кнута. А теперь давайте проголосуем.
Судьи стали голосовать, а Шеховцов внимательно наблюдал за этим процессом. Нечего даже и говорить, что решение по данному вопросу было принято единогласно.
— Каков следующий вопрос повестки дня? — поинтересовался Панкратов.
— А следующий вопрос — это соотношение артистической и технической оценки при исполнении сложных зубцовых прыжков, — не моргнув глазом, ответила Писеева. — Нам нужно определить, как оценивать артистизм и хореографию у спортсменов, исполняющих зубцовые прыжки. Очевидно, что при заходах на них могут появляться определённые проблемы, связанные с потерей хореографических и артистических данных. Нам нужно решить, в какой мере мы сможем компенсировать эти потери. Ребят надо поддержать, товарищи. Я предлагаю за удачно и без падений исполненную программу добавлять к артистической оценке ноль два балла дополнительно, при условии чистого исполнения старших зубцовых тройных прыжков. Такая мера будет компенсирующей для возможного отставания спортсмена в хореографической оценке. И естественно, будет мерой поощрения за сложность прыжкового набора. А теперь давайте проголосуем за это предложение.
Естественно, никто не возражал и против этого предложения. Всё честно! После этого Алла Ивановна объявила, что совещание судей закончено, но просьба пока не расходиться. Сразу же после этих слов встал со стула Шеховцов.
— А теперь, дорогие товарищи, приглашаю вас принять участие в небольшом фуршете, — улыбаясь, предложил глава федерации. — Люди мы все знакомые, а незнакомым имеет смысл познакомиться — работать вместе еще долго. Добро пожаловать в соседнюю комнату…
… Когда тренировка юниорок завершилась, часы показывали ровно 18 часов. Удивительно… Пушкин писал: «Москва, как много в этом звуке для сердца русского слилось…». Казалось бы, так и есть. Время ещё не было поздним, для того, чтобы погулять по проспектам и площадям, осмотреть достопримечательности, о которых так много говорили в газетах и по телевизору, но Арине совсем не хотелось этого делать. Все её мысли были сосредоточены только на первенстве и предстоящем выступлении. Ничто не могло отвлечь её от этого. Это чувство было ей знакомо! В своё время Арина объездила полмира — от Парижа до Токио, но никогда она не выходила из отеля дальше гостиничного сквера или ближайшей улицы с заведениями общепита. То же самое предстояло и сейчас. Тем более, в 19 часов в общежитии должен был быть ужин!
— Переодевайтесь и идите к машине, я вас там подожду! — сказал Левковцев, когда фигуристки вышли с катка и направились в раздевалку.
В раздевалке уже стало веселее. Девчонки на деле увидели, кто чего стоит. В среде фигурного катания не принято хвастаться своими умениями и спрашивать о имеющихся навыках, а принято доказывать их только делом. О Хмельницкой у фигуристок закрепилось мнение как о единственной фигуристке на первенстве, прыгающей сложные зубцовые прыжки. А учитывая, что и девушка она была яркая, смешливая, и запоминающаяся, многие хотели познакомиться с ней, что вызывало зависть Соколовской.