Калибан
Шрифт:
– Но с чего бы это вам привиделись красные ноги робота?! – пылко спросил Крэш, разволновавшись. Похоже, его почему-то сильно интересовали эти красные ноги.
Фреда пристально посмотрела шерифу в глаза. У нее было стойкое ощущение, что этот человек не подал бы виду, что заинтересован, если бы не был так изнурен.
– В лаборатории был красный робот, – сказала Фреда. «Нет смысла это скрывать, они все равно его видели», – подумала она и добавила вслух: – Он стоял, прикрепленный к испытательному стенду. Вы не могли его не заметить! – Фреда помолчала немного, потом
– Постарайтесь, пожалуйста!
Фреда пожала плечами и вздохнула. Она попыталась вернуться мысленно к той ночи, но в голове была невообразимая путаница.
– Я не могу толком вспомнить эту ночь. Помню, как я стояла в комнате, склонившись над одним из рабочих столов, и перечитывала свои записи, – но не могу вспомнить, что именно я читала и за сколько времени до нападения это было. Все как-то нечетко помнится. Я могу неосознанно придумать эти воспоминания, вспомнить то, чего не было. И я не могу сейчас – даже не предлагайте – согласиться ни на какие психологические проверки, чтобы это выяснить.
Крэш чуть улыбнулся.
– Должен признаться, такое действительно пришло было мне в голову. Но, конечно, сперва стоит испробовать менее сложные способы. Может, удастся как-нибудь подстегнуть вашу память? Вот эти ваши заметки – как они выглядели? Это был бумажный блокнот? Или небольшой компьютер? Что?
– О, самый обыкновенный компьютер-блокнот, с голубыми цветами на футляре.
– Понятно. Мадам Лизинг, боюсь вас огорчить, но в лаборатории не было ни голубого «ноутбука», ни красного робота. Когда мы прибыли на место, испытательный стенд был пуст. Мы осмотрели все очень тщательно.
Фреда открыла рот от изумления, у нее внезапно закружилась голова. Она опасалась, что полиция дознается, что за робот Калибан. Из-за этого у нее могли быть крупные неприятности. Но она даже в мыслях не допускала, что Калибан мог исчезнуть! Да поможет им всем Бог, если какой-нибудь сумасшедший включит его и Калибан где-нибудь потеряется!
– Я в шоке! – совершенно искренне призналась Фреда. – Не знаю, что и сказать. Но, по крайней мере, я понимаю теперь, почему на меня напали. До сих пор это было для меня загадкой.
– И почему же, как вы считаете? – спросил Крэш.
– Ограбление! Они украли моего робота!
По лицу шерифа скользнуло мимолетное удивление, и внезапно Фреда поняла, что мысль о заурядном ограблении ему до сих пор не приходила в голову.
– Да-да, конечно, – сказал Крэш.
«Но он очень заинтересовался, когда я сказала о красных ногах, – подумала Фреда. – Значит, он знал, что в лаборатории был красный робот и что его не стало». Вдруг ее осенило: у Крэша были основания полагать, что Калибан ушел из лаборатории сам! Боже! Неужели в ее собственной лаборатории нашелся сумасшедший, который включил Калибана?! Над этим надо хорошенько поразмыслить. Может, удастся как-нибудь перевести разговор на другую тему? В конце концов, это всего лишь предположение, что Калибан ушел сам.
– Один Бог знает, зачем кому-то понадобилось красть неисправного робота? – сказала она. – Единственное, что приходит на ум, –
– Кто, по-вашему, это мог быть? Какая лаборатория могла пойти на такое? – спросил Крэш.
Фреда беспомощно пожала плечами, заплатив за этот жест новым приступом боли. Но боль была ей сейчас только на руку. Если станет ясно, что она попала в затруднительное положение, будет повод настоять на окончании разговора. Если раньше Фреда пыталась отвлечься, не замечать боли, то сейчас она впустила ее в себя. Какой смысл показывать чудеса выносливости, если от этого ее положение становится только хуже? Фреда тяжело вздохнула и скомкала в пальцах простыню. Это принесло неожиданное облегчение, оказалось, что мужественно терпеть боль гораздо труднее.
Но Крэш, кажется, спрашивал что-то о конкурентах и ждет ответа.
– Не представляю, кто может на такое решиться. Очевидно, что кому-то очень понадобились мои записи и этот робот, но я все равно не вижу в этом никакого смысла. В конце концов, кто бы ни украл мои труды, он должен понимать, что я смогу сделать все заново и так доказать, что это – моя работа. Но кто-то сделал это. И не спрашивайте меня почему.
– Может, они хотели задержать вас, приостановить вашу работу, пока их специалисты вас не обгонят – тем более имея перед собой образец вашей работы?
– Может, и так, но мне все эти доводы кажутся довольно шаткими.
Крэш едва заметно улыбнулся. И все же за этой улыбкой крылась искренняя теплота. Он действительно был очень заинтересован и проявлял неподдельное участие.
– Вы правы, конечно. Но, к сожалению, у нас слишком мало материала для расследования. Вы больше ничего не можете нам сказать?
Фреда покачала головой:
– Боюсь, что нет.
– Ну что ж. Мы еще поговорим с вами, а пока вам нужно отдохнуть.
– Да, конечно. К завтрашнему вечеру мне нужно быть в форме – завтра ведь презентация.
– Презентация? – заинтересовался шериф.
– Простите, я думала, вы знаете. Завтра вечером моя «Лаборатория» делает большую открытую презентацию. Должна признаться, что я не позволяла до поры рассказывать об этом, но…
– Ах да, конечно! Множество самых разных людей, с которыми мы беседовали, говорили мне, что не могут пока ничего рассказать и нам придется подождать до презентации. Так никто и не признался, что вы там такое сделали. Меня больше всего удивило, насколько они уверены, что вы успеете поправиться к презентации.
– Если бы я не смогла, доклад сделал бы Йомен Терах, или если не Йомен, то Губер Эншоу, или кто-то другой. Если никто не говорил вам, что выступать буду именно я, значит, они знали только, что презентация состоится, и не знали, кто будет ее вести. – Фреда ненадолго задумалась, потом продолжила: – Если на меня напали, чтобы провалить презентацию, значит, все же имело смысл держать в секрете имена моих заместителей. Если бы я была таким заместителем, я бы постаралась держаться тише воды, ниже травы.