Калибр Личности 5
Шрифт:
— Подскажешь, где найти великого вождя? — спросил наконец Охотник. — Твоё местоположение мне удалось узнать. А вот то, где воевал «Недвижимый», шпионы Олимпа тщательно скрывали все эти годы. Что-то там такое случилось, что инцидент находится под грифом «секретно».
— Высадка… В Нормандии, — произнесла Силла спустя аж пять минут. — Север Французского… Короната… Великий вождь там бился… с войсками Посейдона… Убил всю его свиту… Обратил его самого в бегство.
Подумав несколько секунд, Аталанта вдруг нахмурилась.
— Дуротан сражался… Даже когда время начало останавливаться…
— Всё понял, — Каладрис нахмурился, услышав новости. — Жив, и ладно. Довлатов подлатает. Ещё мне нужен Гуладор от орков и Вудро Маршал по прозвищу «Скала». Твой зять хочет из них сделать… кхм… твоих будущих апостолов [9]. А тебя саму полубогом [10]. Не знаешь, где мне их найти?
— Там же, — произнесла Силла с большим трудом. — В Нормандии идёт сложный бой… Точнее, шёл… Заканчивай болтать, Каладрис… У меня голова раскалывается от перегрузки…
Охотник понимающе кивнул.
— Помощь близко, Аталанта. Для тебя пройдут секунды, прежде чем мы вновь увидимся.
…
Путь до Дуротана занял два дня. В мире, где время остановилось, каждый шаг давался с большим трудом.
Каладрису пришлось выйти за пределы ловушки Хроноса, сделать практически полукруг вдоль её границы и снова забраться внутрь. Так Охотник очутился аккурат у границ Французского Короната. Здесь же и находился северный фронт, на котором Дуротан сражался с войсками Посейдона.
Великий вождь орков в гордом одиночестве сидел посреди огроменного пустыря, оставленного его собственной атакой. По дороге к нему Каладрис увидел десятки тысяч минотавров, змеехвостых медуз-горгон и элитных легионеров Олимпа. Одним из них Дуротан снёс головы, другим — пробил сердца, третьим — размозжил череп.
Когда Каладирс нашёл Дуротана, тот сидел на оплавленном булыжнике, походившем на дикарский трон. Рядом стояли сломанные топоры, дубины и мечи. Видя эту картину, Охотник с уважением произнёс:
— Даже когда время остановилось, ты продолжал сражаться.
Как и сказала Аталанта, Дуротан использовал антимагию для временной защиты, продолжая воевать. Каладрис поднял с земли сломанный топор.
— Убивал врагов Земли, пока силы не покинули тебя… Выбор, достойный титула великого вождя орков.
Каладрис понял и другое. К концу войны Дуротану ещё хватало сил покинуть мир Земли, где время остановилось. Однако вождь предпочёл остаться здесь — на земле, которую защищали его воины. В каком-то смысле «Недвижимый» остался один на один с врагом, но не опустил руки… Наоборот, Дуротан яростно сражался до тех пор, пока тело не начало саморазрушаться. Началось отравление эссенцией антимагии.
— Твоя война далека от завершения, великий вождь, — вытянув перед собой руку, Каладрис создал кокон Пустоты, включив в него себя и Дуротана. — Далеко-далеко есть место, которое скоро станет новым домом для тебя и твоих орков.
— Чв-и-и, — орк с трудом поднял голову, смотря на живой доспех. — А ты ещё кто, консерва?
— Не узнал? Каладрис «Сорокаликий». Мы с тобой целую вечность не виделись, — Охотник усмехнулся. — Довлатов попросил вытащить тебя и Гуладора из ловушки.
— Значит,
Каладрис протянул вторую руку, помогая вождю подняться с его импровизированного трона. Сражение в Нормандии здорово потрепало орка. Источник антимагии в груди у него гудел так, будто вот-вот взорвётся.
Вождь, оглядевшись, махнул рукой на север.
— Гуладор там… У побережья-чви. Примерно сорок километров. Я его нашёл, когда сил уже практически не осталось.
Разобравшись с направлением, Каладрис с Дуротаном за несколько часов добрались до побережья. Можно было бы и быстрее, но у великого вождя и так сил практически не осталось. С каждой минутой орк двигался всё медленнее. Отравление эссенцией стремительно прогрессировало.
Нагрузка на Каладриса также возросла из-за постоянно поддерживаемого кокона Пустоты. Живой доспех начал аж дымиться от нагрузки.
Вскоре найденный Гуладор также оказался сильно ранен. Рубящей атакой орка ростом под три с половиной метра едва ли не разрубило по диагонали. Удивительно, что он вообще мог стоять на ногах при столь серьёзной травме.
— Посейдон-чви, — Дуротан тяжело вздохнул, увидев, в каком состоянии его преемник. — Эта трусливая паскуда ломанулась сюда, когда время стало замедляться. Гуладор встал на его пути.
— Да я уж понял, — Каладрис обернулся, смотря на ледяную пустошь, созданную Гуладором.
На десятки километров во все стороны море превратилось в ледяную глыбу. Два могущественных адепта со стихией воды столкнулись в неравной битве. У Посейдона, как апостола [9], мощь атаки оказалась намного больше. В итоге один из столпов Олимпа спешно покинул поле боя. А Гуладор… Он победил уже тем, что вообще смог выжить в этой неравной схватке.
Аккуратно сняв с трёхметрового орка эффект заморозки времени, Каладрис схватил падающее тело за шиворот и потащил за собой. Сейчас главное — выбраться из ловушки времени. Дальше Довлатов с Хомячкович всех их подлатают. За Вудро Маршалом, по прозвищу «Скала», придётся сходить отдельно.
…
4 января, мир Солэнберг
Михаил Довлатов
В резиденции Асклепия я задержался до позднего вечера. Пришлось едва ли не клешнями вытягивать из Механикуса нужную информацию.
Как оказалось, количество подконтрольных миров у полубога [10] — это косвенный показатель их силы. В мирах живут разумные, которые создают энергию веры, а та в домене трансформируется в силу божественности.
Чем меньше у Механикуса миров, тем выше шанс, что на его владения позарится другой полубог-техномант [10]. Таковых имеется аж пять штук, и все они жёстко конкурируют друг с другом. Дело в том, что раса механоидов крайне прагматична и легко меняет полубога [10], кому будет поклоняться. Из-за этого нюанса Механикус щепетильно относится к разглашению информации о том, что один из его миров вот-вот поглотит Апофис. Переброс населения в другие миры уже начался — тот самый Исход. Часть своей силы Механикус потеряет при любом раскладе.