Калибр Личности 8
Шрифт:
Мгновенно накатило ощущение неправильности, и я ощутил себя… Божеством [12]. Пешки превратились в филиалы церквей Камня в разных мирах гномов. Мой-камня Янтарный Легион-пешка сделал ход вперёд, а я-Довлатов выдвинул навстречу Пехотный Полк-пешку.
Снова накатило…
Теперь я ощущал себя наблюдателем, следящим за битвой человека с богом. Там, где «Довлатов» играл в шахматы, Камень [12] вёл куда более сложную партию… Причём как во времени, так и в пространстве. Масштаб мысли, причины действовать — всё было другим.
Вот пешка Камня превратилась в ядовитое
На углах шахматной доски добавились ещё четыре. Камень добавил новые механики в игровое поле. Появились мертвецы, случайные чудовища из междумирья… Я вдруг осознал, что все шахматные фигуры на доске — это армия коалиции Земли.
Не прибегая к словам, Камень показывал, сколь велика разница в мышлении между человеком и адептами, добравшимися до Высших рангов [9–10]. Один ферзь [9] с нашей стороны, или даже десять, не то же самое, когда у противника четыре короля [10]. Такой соперник готов пойти на размен ударами и на жертвы.
Камень будто спрашивал: «Чем ты готов пожертвовать?» Ответом от меня стало… Рукотворное землетрясение, разделившее игровое поле на пять частей. Одну армию за другой я стал перемалывать войска противника.
[Кто сказал, что только Камень может менять правила игры?]
…
Огранка продолжалась. Я был фигурой на доске, шахматистом и тем, кто наблюдает за партией со стороны. Накатившая поначалу размытость в ощущениях со временем ушла, уступая место более чёткому пониманию себя. Отец Валеры создал целый каскад из ситуаций, где приходилось делать трудный выбор. Следом приходили невероятные по своей реалистичности видения.
[Вот те на! Да это же аналог жизненного опыта,] — понял я это далеко не сразу.
Боец на поле, фельдшер, полководец — я примерил на себя десятки ролей. Однако где наша не пропадала?! Я привлёк к шахматной войне вампиров, обращая пешек Камня в слуг. Поднял коней-нежить… Батя Валеры впечатлился! Прямо так впечатлился, что начал мухлевать, поднимая ранги своим шахматным фигурам.
[Довлатов, ты это… Сына моего такому ходу мыслей не учи,] — услышал я жутко довольный голос Камня прямо в голове. — [Он ведь тогда гномов и в посмертии привлечёт к работе.]
В следующий момент исчезла каменная глыба, стол и шахматная доска. На смену им пришёл совсем другой набор ощущений. Я стал лесом… Травой, деревьями, птицами и той крохотной букашкой, что кушает опавшие листочки.
Эволюция [12]! Ещё одно божество решило поучаствовать в моей огранке.
Мир вокруг снова изменился. Где-то далеко случилось извержение вулкана. Поднявшиеся в атмосферу тысячи тонн пепла закрыли доступ к солнцу. Лес стал увядать.
Время начало набирать свой ход. Лисы и волки съели зайцев. Это как-то повлияло на птиц. С исчезновением пернатых расплодились насекомые
Вспышка на солнце в одно мгновение убила всех инсектоидов. Выжили только безмозглые черви, прятавшиеся в почве. Следом цикл жизни снова запустился. В этот раз все живые существа на уровне генетической памяти несли в себе знания о пережитых катаклизмах.
[Учится на своих ошибках? Не-е-е, так неинтересно. Есть ведь орки!]
Я снова помог жукам-носорогам стать доминирующим видом на планете, сразу активировав их генетическую память. Круто ведь! Орки похожим образом быстро адаптируются, путешествуя из мира в мир.
[Хи-хи! Только мою дочку такому не учи,] — услышал я весёлый девичий смех где-то рядом.
Стоило обернуться, как голос донёсся совсем с другой стороны.
[Настя сама должна до всего дойти. Хи-хи… Скажу по секрету. Взрослые Божества тоже чему-то учатся у своих деток.]
…
Мир вокруг снова изменился. Вокруг царит всё та же темнота Диалогового Пространства. Мы с леди Смертью сидим за одним столом. Дама одета в приталенное чёрное платье. На голове шляпка с вуалью, закрывающей лицо.
— С тобой и самой Жизнью [12] мы одной стихии, — Смерть лукаво улыбнулась из-под шляпки. — Потому мне проще помочь тебе с огранкой, чем другим. Смотри, Довлатов!
Перед глазами стали проноситься последние минуты жизни смертных. Вот старик прощается с семьёй. По щеке его катится слеза. Боец на поле боя обнимает еле дышащего собрата. Грусть, тоска и читающееся между строк ощущение незавершённых дел. Посадить сына, родить дерево… Тьфу! Как-то скучно смотреть это чёрно-белое кино. А именно так Смерть и видит мир.
Так и сидя за столом, пафосно закидываю ногу на ногу. Затем, активируя аспект, и сам становлюсь Смертью. Теперь уже две Смерти сидят за одним столом.
Проходящий сквозь меня поток картинок наполняется новым смыслом. Всё тот же старик, лёжа на смертном одре, плачет… Вспоминая последних трёх баб в деревне, которых не успел затащить на сеновал.
Боец на поле боя обнимает едва живого собрата… И шепчет тому на ухо: «Не смей сливаться, братан! Сейчас рассольчику бахнем, и всё будет ок. Нас сегодня ещё в бельдяжках ждут».
Сидящая со мной Смерть прекрасно поняла суть увиденного. Вопрос не в том, где и как человек встретит свой конец, а сколь ярко он прожил отпущенные ему годы.
[Довлатов… Твой взгляд на мир с каждым разом становится всё краше,] — смутившись, леди в чёрном поправила локон выбившихся волос. — [Пусть век твой будет долог, а судьба красива. Эх-х-х! Завидую я твоей Нерее. Такого мужика себе забрала.]
Темнота накрыла столик с леди Смертью. В следующий миг декорации снова сменились.