Калинов мост. Трилогия
Шрифт:
– Ишь чего захотел. В кругу папоротник никогда не зацветёт.
– И как же цветок сорвать? Круг защитный нарушить? Сами же говорили нельзя – разорвут тут же.
– Если успеешь цветок сорвать, он тебя хранить будет. Чем ты слушал?
– Да-да. Точно. Помню. Особенно мне нравится это «если».
В этот момент, видимо, в тучах образовался просвет, потому как поляну залил бледный лунный свет. От деревьев сразу образовались длинные тени, и вся поляна приняла туманно-призрачный облик.
– Расстилай скатерть скорее. В центре круга, – заторопился кот. – Не мешкай, неуклюжий. Садись вот сюда.
Я расстелил белое полотнище и сел в указанное место, подогнув ноги. Куст папоротника оказался прямо передо мной. Чуть дальше вытянутой руки. Но если нагнуться вперёд и потянуться, как раз окажется
– Подготовь холст, – напомнил он мне. – Как цветок расцветёт, голыми руками его не хватай. Накрой холстиной и рви скорее. А как сорвёшь, держи крепче и беги со всех ног, не оборачиваясь.
– Куда бежать-то?
– По тропинке. А, что б тебя, – выругался кот. – Вот туда беги, прямо. Где можно будет, я тебя встречу.
– Ты разве не со мной? – у меня душа ушла в пятки, как только я понял, что сейчас останусь тут один. В тёмном лесу ночью в окружении нечисти разной.
– Ты должен всё сделать сам, в одиночку.
– Эй, Баюн, постой.
– Прощай, Иван.
Он растворился в темноте между деревьями так быстро, что я и возразить не успел. «Прощай» – ну надо же! Очень ободряюще. Подставил меня кот, как есть подставил! Я прислушался, но ничего не услышал. Вокруг стояла мёртвая тишина. Вот про «мёртвую», это я зря. Это я не вовремя. И так сердце в пятки ушло, внутри дрожит всё. Не хватало только о нечисти всякой думать. А! Кого я обманываю?! Думай, не думай, мне это не поможет, смелее не стану. Позади раздался какой-то шорох, я вздрогнул и обрадовался – наверное, Баюн вернулся.
Я повернул голову. Ох, зря я это сделал. Из темноты на меня прыгнуло нечто серое, огромное, мохнатое, обнажив огромные когти, оскалив клыки. Я заорал в полный голос, не в силах пошевелиться, прощаясь с жизнью, но чудовищная тварь, словно натолкнувшись на невидимую стену, застыла в нелепой распластанной позе и стала медленно сползать вниз. То ещё зрелище, надо сказать. Но рассмотреть чудище мне не довелось. Так как визг, ор, вопли, рычание, скрип, уханье, стук, рёв, лай, писк, гам и даже плач окружили меня со всех сторон. Я расширившимися от ужаса глазами скользнул вокруг себя. Вот это я точно сделал совершенно зря. Таких страшных рож я никогда раньше не видел даже в кошмарах, да и представить себе не мог. Рога, копыта, перекошенные свиные рыла, с огромными светящимися ненавистью глазами, с когтями и зубами, скребущими невидимую преграду. По воздуху словно по стеклу текли мутные потоки, не то слюни, не то сопли, не то яд, не то зелёная кровь.
Я не смог терпеть тот ужас, что творился вокруг меня, я зажмурил глаза что есть сил, закрыл голову руками, одновременно закрыв ладонями уши, пригнулся к самой земле и замер. Это слабо помогало, вой этой своры чудовищ прорывался сквозь все заслоны, хорошо хоть сквозь крепко зажмуренные глаза я ничего не видел. И смотреть не собираюсь. Надеюсь только, что кот не соврал и круг выдержит. Успею ли я почувствовать, как эти когти и клыки начнут рвать меня на части? Ой, мама! Да что там твориться? Нет, не буду смотреть. С закрытыми глазами страшно, а с открытыми ещё страшней. Отстаньте от меня, оставьте меня в покое! Ни за что не открою глаза, пока всё не закончится. Долго ещё? Неужели до утра? Ты хоть чего-нибудь полезное знаешь? Ты же Гоголя читал, там что-то такое было. Ага! Читал! Самое страшное пропустил, по своему обыкновению. Но вроде как нечисть разбегается, когда петух орёт с утра. Нет, ну какой петух? Откуда здесь петух? Ты хоть одну деревню по близости видел? Нет! И петухов тут нет! Пропал я!
Что-то они притихли. Ну, относительно, конечно. Даже небольшой перерыв в таком шуме уже почти как тишина. Я приоткрыл левый глаз и сквозь пальцы выглянул наружу. Какие-то ужасные рожи по-прежнему пытались прогрызть и процарапать невидимый круг защиты, но значительная часть нечисти расчистила путь чему-то большому, надвигавшемуся слева из темноты. Что это они задумали? Кто-то из нечисти бросился помогать тому, кто приближался к кругу. Ой, плохо! Явно тяжёлую артиллерию подтянули. Я старался разглядеть, что же за чудище там в темноте. Оно шагало неуклюже, переваливаясь из стороны в сторону, шаря перед собой длинной рукой, словно слепое. От каждого его шага
Вдруг прямо передо мной что-то взорвалось со страшным грохотом и треском. Меня обдало волной жара, я прикрыл лицо рукой и невольно открыл глаза. У меня перед самыми глазами рассыпая искры покачивался яркий горячий огонёк. Идиот! Я же совсем забыл про цветок. Я же здесь именно из-за него. Так. Помнишь? Хватать и бежать. Я протянул руку и отдёрнул. Горячо же! Тебя ведь предупреждали. Дрожащими руками я схватил кусок холстины, лежащий передо мной, накинул на пылающий огнём цветок. Прекрасно понимал всю глупость и нелепость своих действий. Ну как обычная тряпка сдержит жар пламени? Но куда мне было деваться. Я схватил цветок у основания и дёрнул со всей силы. Он отделился от стебля совсем легко и сквозь ткань был хоть и горяч, но не обжигал. Как только огненный цветок оказался в моей руке, грянул гром, и молния, разодрав небо множеством извилистых ручейков, мгновенно осветила всю поляну ярчайшей вспышкой. Я, успев вскочить на ноги, вновь оказался на коленях, а к тому же я ничего не видел, ослеплённый вспышкой.
Бежать со всех ног, вот что я помнил. Я подскочил как ужаленный и, едва зелёные пятна перед глазами рассеялись, бросился бежать, не разбирая дороги. Вой и визг позади дали мне понять, что мой побег не остался без внимания. Я поднял цветок повыше над головой, через холстину он не жёгся, но светил достаточно, чтобы я мог не натыкаться на деревья и не спотыкаться о корни. Я бежал и слышал позади топот и скрип, стенания и крики. Сперва погоня приотстала, я слышал, что весь этот гам, поднятый нечистью, остался позади, а думал только о том, чтобы не споткнуться и не упасть. Хотя, вру, конечно. Мысль не споткнуться была, само собой, я ж не дурак, понимаю, что при этом может случиться. Но и мысли о погоне, о чудовищах позади меня не оставляли. Забудешь про них, как же. Воют почище болельщиков на стадионе и прут, не останавливаясь, как зомби в кино. Я такие фильмы не смотрю, только зомби мне для полного счастья не хватает. А ещё у меня гордость странная пробивалась – цветок-то я добыл. Ну не крут ли я?!
Крут, крут. Вот догонят тебя сейчас и растерзают, порвут на кусочки. Вот и будешь крут. Бежать было совсем не просто, здесь ведь не беговая дорожка. Луна, светившая искоса, давала длинные тени. От цветка свет был неяркий, он хоть и позволял различать пространство метра на два-три вокруг, помогал не врезаться в деревья, но ясности не давал. Тени деревьев пересекали мой путь, мешали понять, где настоящая преграда, где призрачная. Я шарахался из стороны в сторону, то огибая реальные завалы, то отклоняясь от обычной тени. Дыхание моё давно сбилось, пот стекал по лбу, попадал в глаза. Я не мог ни утереться, ни остановиться передохнуть. Погоня никак не отставала, наоборот, она начала приближаться. То ли я стал бежать медленнее, то ли твари опомнились и стали преследовать меня быстрее. Но я слышал не только вой, но и топот, треск ломающихся веток за спиной. Бежать! Не останавливаясь. Кажется, я уже час бегу без остановки.
– Иван, сюда, скорей! – услышал я позади себя по левую руку голос кота.
Я обернулся на голос. Новая вспышка молнии рассекла небо от края до края, я закричал от боли и что есть силы зажмурил вмиг ослепшие глаза. Гром был такой силы, что земля заходила ходуном. Я не устоял на ногах и свалился, пребольно ударившись коленом о торчащий корень. Ругаясь, на чём свет стоит, я, ослепший и оглохший, копошился в опавшей хвое, пытаясь встать на ноги. А когда мне это удалось, и зрение стало ко мне возвращаться, я пожалел, что начал видеть. В темноте в лесу я разглядел сотни пар глаз – жёлтых, зелёных, красных. Они светились ненавистью и вожделением, окружая меня со всех сторон, неторопливо приближаясь. Окружили! Я поднял руку с зажатым в ней лоскутом ткани. Цветок исчез! Я был беззащитен, бежать некуда, у меня задрожали колени. Круг нечисти сужался.