Калитка во Вселенную

Кузнецов Юрий Юрьевич

Однако, когда он в наступающей темноте подошел к лагерю, тот оказался пуст. Жора недоуменно осмотрелся кругом.

– Наталья!
– громко позвал он, обращаясь к застегнутой на молнию палатке.
– Неужели спит?- мелькнуло у него в голове.

– Здесь, здесь я - из-за укрытых сумерками деревьев пальмовой рощи показалась Наташа, держащая наизготовку дробовик.

– Что за пальба там у вас была? Я вся извелась - ушли, потом стрельба, а вас нет и нет...

– Нам пришлось лезть на горку - во-о-он на ту, с которой течет наш водопадик. За ней, оказывается, имеется бухта, где можно набрать пресной воды практически

прямо в лодку. С вершины мы с Себастьяном увидели того матроса, ну того, который предатель... Он прятался там в скалах и подбивал экипаж шлюпки начать бунт. В общем, я его прихлопнул, но со шлюпки нас не видели, и я решил, что для авторитета Себастьяна будет неплохо, если убивцем будет он, а меня там как бы не было... Себастьян полез к ним, а я обратно сюда. А ты молодец - сообразила и ружье взять, и в кустики сховаться.

– Не первый год замужем - ответила польщенная Наташа - знаю, как действовать.

– Ну все - отбой тревоги, разоружайся, Себастьян через полчаса-час приплывет на шлюпке - сказал Жора, подбросив в почти погасший костер пару коряг поздоровее. Сухие деревяшки сразу затрещали, бойко разгораясь и выбрасывая вверх языки пламени. Ночная тьма, уже окутавшая лагерь, немедленно шарахнулась в стороны.

– Слушай, Нат, пока мы одни я хочу отнести золото в тайник, сколько успею... Но вот плечо опять дергает.

– Сейчас подлечим, - и Наташа, жижикнув молнией, полезла в палатку.

– Твое счастье, что к эти снадобьям организм не привыкает, как к большинству обезболивающих, - сказала она, выбравшись из палатки и выдав Жоре шарик лекарства, не забыв налить налив своей неизменной спецводы.

– А откуда вся эта фармакология?
– поинтересовался Жора, уже привычно ожидая, когда лекарство подействует и боль утихнет.

– Это из лабораторий, к которым имел отношение дед, - рассеянно сказала Наташа, собирая посуду.
– Я только знаю, что лекарство сделано на базе опиорфина. Это обезболивающее в шесть раз мощнее морфина, и оно, кстати, в мизерном количестве содержится в человеческой слюне. А вода непростая, она с плато Рорайма - это где-то в Южной Америке, на границе Венесуэлы, Бразилии и Гайаны. Туда 'контора' несколько лет назад организовала целую экспедицию, я фотографии оттуда видела - совершенно потрясающее зрелище. Так вот - эта вода особенная. После того как ее доставили, то как-то там обработали, подробностей я не знаю. В общем, после всех этих манипуляций она служит катализатором для различных процессов, происходящих в организме. Не будь ее, то химия все равно бы сработала, но намного слабее.

– Ладно, очень интересно, конечно, но об этом потом - решительно сказал Жора. Лекарство уже подействовало, боль отступила, и он, крякнув от тяжести, решительно схватил под мышки по мешку с золотом, вполне резонно решив, что до ямы-тайника не очень далеко, и донести два мешка ему вполне по силам. Но не тут-то было... Сделав несколько десятков шагов Жора понял, что их нести не только тяжело, но и очень неудобно. Он без колебаний бросил один мешок, взвалил на спину оставшийся, и зашагал в темноту, самонадеянно подумав, что найдет тайник без труда даже в такой наступившей кромешной тьме. Однако вскоре, чертыхаясь и спотыкаясь, Жора был вынужден также бросить и этот мешок, и вернуться обратно, ориентируясь на мерцающий огонек костра.

– Ну что, отнес мешочек?
– с иронией спросила Наташа, уютно устроившаяся у

огня.

– Отнесешь тут, как же - проворчал Жора, усаживаясь к столу.
– Темно, как у негра в заднице. Надо как-то днем ухитриться все обтяпать.

– Говорила я тебе - не дергайся, сделаем все, не расстраивайся - ответила Наташа, поправляя закопченный чайник, греющий свой бок у тлеющих углей.
– Вот и чаек поспел - выпей, расслабься. Завтра днем отправим Себастьяна под благовидным предлогом обратно на судно - и все припрячем.

– О-го-го - послышалось с моря - Жорж! Это мы!

– Легок на помине - отметила Наташа - иди, встречай гостя.

Жора выбрал в куче дров палку потолще и подлиннее, намотал на ее конец кусок тряпки, сунул этот импровизированный факел в костер и пошел на берег подсветить Себастьяну дорогу в лагерь. Можно было, конечно, взять фонарик-динамку, но Жора решил, что они и так чересчур удивили Себастьяна всякими штуками. Употребляй, как говорится, но не злоупотребляй.

Шлюпку он увидел сразу - на ее носу была повешена масляная лампа, бросавшая зыбкий свет на притихшую морскую гладь.

– Себастьян, давай сюда!
– крикнул Жора, размахивая факелом, с которого сыпались на песок огненные брызги. В шлюпке послышался негромкий разговор, потом плюхнула и зажурчала морская вода, расступаясь перед Себастьяном, бредущим к берегу. Через плечо у него висела деревянная маузеровская кобура. Моряки в шлюпке оттолкнулись от мели, и влекомая двумя парами весел, лодка медленно направилась по тихой штилевой поверхности бухты к шхуне, таща на буксире вторую лодку, доверху полную пресной воды. Почти утонувшие бочонки, также заполненные водой, были привязаны по ее бортам.

Бригантину было отлично видно благодаря нескольким масляным лампам, подвешенным на ее рангоуте. Эти лампы были хорошо видны на фоне темного ночного моря. Их яркие огоньки постепенно переходили в звездную россыпь, украсившую ночное небо.

Когда Себастьян вышел на берег, Жора с изумлением увидел, что тот промокший до нитки.

– Жорж, извини, но уже в самом низу я сорвался со скалы, вымок сам, и промочил твое оружие.
– С виноватым видом он протянул Жоре кобуру.

– Намочил - это не беда, главное, что не утопил - успокоил его Жора, - пойдем-ка сушиться, уже задул ночной бриз, как бы ты не заболел.

Когда они вернулись в лагерь, над Себастьяном сразу принялась хлопотать Наташа. Она заставила раздеться его до подштанников, и развесила промокшую одежду на палках у костра. Наташа хотела было снять с него и мокрые подштанники, но от этого Себастьян категорически отказался. Недоуменно пожав плечами, девушка посадила его поближе к огню, укутала его каким-то тряпьем, и сунула в руки кружку с горячим чаем.

– Удивительно, что вы постоянно пьете этот настой - отметил Себастьян, - по-моему, он больше похож на лекарство, чем на напиток.

– Ты что, раньше никогда не пил чай?
– удивился Жора. Слово 'чай' он произнес по-английски - 'ти', поскольку в современном ему французском это произносится практически так же.

– Мне доводилось пить разные напитки - и мате в Америке, и туарегский чай в Африке, - ответил Себастьян, но, говоря откровенно - все же мне по душе хорошее вино...

– Вина он просит - кратко перевел Жора, и вопросительно посмотрел на Наташу.

– Вина - так вина - ответила та, и скрылась в недрах палатки.