Калле Блумквист-сыщик
Шрифт:
С того раза ребята стали уважать полицейского Бьорка. И Еву-Лотту они тоже уважали, не говоря уж о том, что оба хотели жениться на ней.
— Шутка ли — так ответить полицейскому! Это не всякая девчонка смогла бы, да и не всякий мальчишка! — заметил тогда Андерс.
Или взять тот темный осенний вечер, когда они устроили «концерт» этому зловредному бухгалтеру, который так мучает свою собаку. Они воткнули в замазку его окна иголку с ниткой, и Ева-Лотта водила по нитке канифолью до тех пор, пока невыносимое дребезжание
Нет, на Еву-Лотту можно положиться, в этом Калле и Андерс не сомневались.
Андерс снова засвистел по-разбойничьи в надежде, что Ева-Лотта услышит. Она услышала и вышла. Но в двух шагах за нею шел дядя Эйнар.
— Можно маленькому послушному мальчику тоже поиграть с вами? — спросил он.
Андерс и Калле посмотрели на него немного смущенно.
— Например, в «Братьев-разбойников», — заржал дядя Эйнар. — Я буду разбойником.
— фу! — сказала Ева-Лотта.
— Или давайте пойдем посмотрим развалины замка, — преложил дядя Эйнар.Они, наверное, еще сохранились?
Разумеется, сохранились. Развалины были величайшей городской достопримечательностью. Все туристы прежде всего ходили смотреть развалины, а уже потом потолочную роспись в церкви. Хотя в город, конечно, приезжало не так уж много туристов. Развалины находились на холме и свысока смотрели на городок. Когда-то, в давно минувшие времена, некий вельможа построил здесь замок, а затем рядом постепенно вырос городок. Он продолжал жить и процветать, а от старинного замка остались теперь только красивые руины.
Калле, Андерс и Ева-Лотта ничего не имели против прогулки к замку. Это было одно из их излюбленных убежищ. В мрачных залах хорошо было играть в прятки, но еще интереснее защищать крепость от штурмующего врага.
Дядя Эйнар быстро шел вверх по извилистой тропинке. Калле, Андерс и Ева-Лотта вприпрыжку поспевали за ним. Время от времени они украдкой переглядывались и многозначительно подмигивали друг другу.
— Я бы ему дал ведерко и лопатку, пусть сидит себе где-нибудь да играет сам, — прошептал Андерс.
— Так он и согласился! — возразил Калле. — Нет уж, если взрослым приспичит играть с детьми, их ничто не удержит, так и запомни.
— Им обязательно подай какое-нибудь развлечение, вот в чем дело,определила Ева-Лотта. — Но он как-никак мамин двоюродный брат, так что придется с ним поиграть, а то еще раскапризничается. Ева-Лотта довольно прыснула.
— А вдруг у него длинный отпуск? Это ж с ума сойдешь! — сказал Андерс.
— Ничего, он должен скоро за границу уехать, — утешила его Ева-Лотта. — Ты же слышал, он сам сказал, что в этой стране ему не жизнь.
— По мне пусть едет, я не заплачу, — заметил Калле.
Вокруг развалин цвели
— Жалко, что нельзя пройти в подземелье, — сказал Андерс.
— Почему нельзя? — поинтересовался дядя Эйнар.
— Там теперь толстенная дверь, и она заперта, — объяснил Калле. — Внизу, должно быть, много всяких переходов и закоулков и очень сыро, вот они и не хотят, чтобы кто-нибудь туда ходил. А ключ, кажется, у бургомистра.
— Там уже сколько людей падали и ноги себе ломали, — добавил Андерс. — А один ребенок чуть не заблудился. С тех пор туда никого и не пускают. А жалко: как было бы здорово!
— Вам правда хочется туда пойти? — спросил дядя Эйнар. — А то я, пожалуй, могу вам это устроить.
— Ой, а как? — удивилась Ева-Лотта.
— А вот так, — ответил дядя Эйнар.
Он вынул из кармана какую-то штучку, немного повозился с замком, и дверь со скрипом отворилась. Пораженные дети смотрели то на дядю Эйнара, то на дверь. Чистое колдовство!
— Как же это? Можно мне посмотреть? — Калле сгорал от нетерпения.
Дядя Эйнар показал маленький металлический предмет.
— Это… это отмычка? — спросил Калле.
— Она самая, — ответил дядя Эйнар.
Калле был на седьмом небе. Он так много читал об отмычках и никогда ни одной не видел.
— Можно мне ее подержать? — попросил он.
Калле благоговейно взял отмычку, потрясенный величием момента. Но тут же насторожился: в книгах с отмычками ходили главным образом всякие подозрительные личности. Этот вопрос требовал выяснения.
— А почему у вас отмычка? — спросил он.
— Потому что я не люблю запертых дверей, — сухо ответил дядя Эйнар.
— Ну, пойдемте же вниз, — позвала Ева-Лотта. — Есть вещи поинтереснее ваших отмычек, — добавила она, словно всю жизнь только и делала, что открывала замки отмычками.
Андерс уже спускался по полуразрушенной лестнице в подземелье. Его карие глаза горели жаждой приключений. До чего здорово! Подумаешь, какая-то отмычка… Вот старинные темницы — это да! Казалось, стоит только прислушаться, и услышишь звон цепей, которыми были скованы несчастные узники сотни лет назад.
— Надеюсь, тут нет привидений, — заметила Ева-Лотта, спускаясь по лестнице и робко озираясь по сторонам.
— Кто его знает, — сказал дядя Эйнар. — А вдруг выскочит старое замшелое привидение да как тебя ущипнет! Воттак1
— Ай! — закричала Ева-Лотта. — Перестаньте щипаться! Ну вот, теперь будет синяк, уж я знаю.
Она возмущенно растирала себе руку. Калле и Андерс шныряли вокруг, как две ищейки.
— Вот если бы можно было остаться тут сколько хочешь, — мечтательно произнес Андерс, — и начертить план всего подземелья, а потом устроить здесь тайник.