Камбер - еретик (Дерини - 3)
Шрифт:
– А разве каждый из нас-не цель, если дело дойдет до беды?-возразил Камбер.-Нет, придется смириться со своей судьбой. Кстати, о Рисе, по-моему, лучше вернуться в мои комнаты, на случай, если он уже вернулся. Меня волнует принц Джаван. Кроме того, я подозреваю, что теперь Найэллан и Кай уже закончили мессу и им не терпится узнать о происходящем. Жаль, не в нашей власти принести им хорошие новости.
– А как же Йорам?
– Я уверен, что он остался проследить за отъездом Эвайн и остальных. Как только сможет, он присоединится к нам. Сейчас
* * *
Покинув комнаты Камбера, Рис следовал за Бертрандом к боковому выходу из резиденции архиепископа. Держась замковых стен, они дошли до маленькой калитки в огромных южных воротах, у юноши был ключ от нее. Оттуда они попали в заснеженный замковый двор, пройдя который, оказались у перехода, соединявшего западную стену большого зала с королевской башней. После чего оставалось только миновать узкие переходы и подняться по лестнице к комнатам Джавана. Когда паж отворил нужную дверь, бледное лицо Тависа, склонившегося над бившимся в лихорадке мальчиком, обратилось к Рису.
– Когда это началось?-спросил он, сбросил плащ, поставил сумку и положил руку на горячий лоб Джавана.
– Около трех часов назад. Он весь горит. Рвота, судороги. Пару раз мне казалось, что я теряю его. Если бы я знал наверняка, то сказал бы, что его отравили.
Рис тщательно осмотрел мальчика и покачал головой.
– Нет, прослеживается нарушение баланса, но это не отравление. Что он ел?
Тавис ополоснул тряпицу в чаше с холодной водой, которую держал слуга, и стал вытирать содрогающееся тело.
– Ничего необычного, все, как в другие дни. Прошлой ночью у него были симптомы простуды, но утром он казался вполне здоровым и даже тогда, когда я оставил его в зале сегодня днем.
– Сейчас он даже слишком нездоров,-произнес Рис, исследуя руками тело Джавана и качая головой.-Бертранд, подай, пожалуйста, мою сумку.
С этими словами Рис приподнял сомкнутые веки Джавана и заглянул в зрачки, потом порылся в сумке.
– Итак, прежде всего нам нужно сбить лихорадку. У вас найдется немного вина, чтобы высыпать туда вот это?
– Бертранд, налей, пожалуйста,-приказал Тавис, указывая на графин и небольшие бокалы на маленьком столе рядом с камином.-Это сладкое вино, именно такое он пьет обычно. Если хочешь, я могу принести другого.
– Нет, это совершенно все равно. Это всего лишь талисил. Я удивлен, почему ты еще не давал его.
– Я давал,-ответил Тавис, наблюдая, как Рис открывает пергаментный пакетик и высыпает содержимое в протянутый Бертрандом бокал.-Хотя, очевидно, мало. К некоторым лекарствам он особенно чувствителен. Боялся переборщить.
Покачав головой, Рис взболтал вино в бокале, обмакнул палец, облизнул, сморщившись, и велел Тавису приподнять голову Джавана.
– Оно горькое. Но попробуем. С талисилом трудно переборщить. Вот так, малыш,-произнес он, когда Джаван машинально осушил бокал.-Хороший парень. А теперь его нужно укрыть. Посмотрим,
Следующие несколько минут ушли на то, чтобы укрыть Джавана кипой одеял. Почти час оба Целителя ухаживали за больным, передавая свою энергию для борьбы с недугом. В конце концов на лбу и верхней губе мальчика выступили первые капельки пота, потом он взмок весь и наконец заснул сном выздоравливающего. Когда Рис и Тавис сменили влажные простыни и завернули мальчика в более легкие одеяла, Тавис усталым взмахом руки отпустил слугу спать и опустился в кресло рядом с кроватью.
– Не знаю, как и благодарить тебя, Рис,-сказал он, покачав головой и проводя рукой по глазам.-Я не скрываю, что был напуган. Не припомню, чтобы когда-нибудь раньше так беспокоился за него.
Слегка улыбнувшись, Рис занял кресло возле Тависа и со вздохом облегчения стал разминать шею.
– Ты просто не привык иметь дело с детскими болезнями, Моего старшего сына нередко так же вот лихорадило. Теперь он это перерос, хотя немного младше Джавана.
Тавис недоверчиво фыркнул.
– А вот у Элроя, несмотря на его слабое здоровье, никогда не бывает такого.-Он потянулся, зевнул, взял кувшин с вином и открыл крышку.-Чувствую себя так, будто я из себя выгонял лихорадку. Хочешь вина? Обычно я не пью сладкого, но сейчас нет сил посылать за другим.
– Пойдет и сладкое,-сказал Рис, кивая Тавису и вспоминая другой вечер. Тогда вино пили принцы, слуги и Тавис, причем последний не по своей воле.
Он помнил, что и тогда вино было сладким фианнским. Размышляя, он смотрел, как Тавис отставил свою чашу и поднялся, чтобы проверить Джавана. Рис выбрал именно это вино отчасти, чтобы угодить детям, а отчасти, чтобы скрыть запах и цвет наркотиков, которые он подмешал в вино. Возможно, у этого вина букет даже богаче и тоньше, решил он, делая глубокий глоток, потом еще один.
После второго глотка, продолжая смаковать вино во рту, он обратил внимание, что Тавис сел, но к своей чаше не притронулся. Он, кажется, вовсе не собирался пить. Сидел, откинувшись на спинку кресла, и довольно поглядывал на Риса.
Рис опустошил чашу и только теперь заметил едва ощутимый металлический привкус в этом фианнском вине. Внезапно он понял, чем был так доволен Тавис.
– Что ты мне дал?-прошептал он, поставив чашу на подлокотник кресла, и сделал неудачную попытку справиться с легким шумом в затылке.
Тавис приподнял бровь, встал на ноги, подошел к своему Плащу, достал маленький стеклянный пузырек и склонился к Джавану.
– Это причинит тебе не больше вреда, чем то, что ты дал мне однажды,-произнес он, приподнимая голову спящего Джавана и выливая содержимое флакона ему в рот.
– А что я дал тебе?-едва выговорил Рис, зная, что Тавис имел в виду ночь смерти Синила, и опасаясь предполагать, что Тавису слишком многое стало известно.-Что ты имеешь в виду? И что ты даешь Джавану?