Камбер Кулдский
Шрифт:
Остаюсь вашим преданным слугой».
Викарий опустил письмо и взглянул на архиепископа.
Архиепископ, перед которым стоял его обычный стакан козьего молока, протянул иссохшую руку к письму, затем долил молока и погрузился в чтение.
Викарий в это время отрезал себе кусок сыра.
Было раннее утро, а архиепископ имел привычку завтракать с кем-нибудь из подчиненных и просматривать во время завтрака утреннюю почту.
Но, конечно, Роберта Орисса нельзя было считать простым подчиненным. Генерал-викарий Ордена святого Ярлата и архиепископ
И хотя Энском Тревасский был Дерини, а Роберт Орисс — нет, это не помешало возникновению между ними тесных дружеских отношений, которые длились уже долгие годы. Да и теперь, если Роберт Орисс был в своей резиденции в Валорете и не выезжал в инспекционные поездки по монастырям и аббатствам Ордена, они встречались друг с другом по крайней мере раз в неделю. Энском принадлежал к той весьма редкой категории людей, которые не забывают старых друзей, возвысясь над ними. И Роберт, хотя он часто не понимал действий своего коллеги-Дерини, очень ценил эту дружбу.
Но они уже встречались на этой неделе, и сегодняшняя встреча была вызвана получением этого странною письма, которое требовалось немедленно показать архиепископу.
Викарий налил в стакан молока для архиепископа, который ненавидел его, но пил для возбуждения работы пищеварительного тракта, затем отломил кусочек хлеба и стал жевать, дожидаясь, пока архиепископ закончит чтение письма. Строгое лицо Энскома сделалось хмурым и печальным.
— Что это за монах, Роберт? Почему кому-то понадобилось похищать его?
Викарий покачал головой.
— Я теряюсь, ваша милость. Я просмотрел все наши записи. Принял обет… Я просто понятия не имею.
— А этот аббат, он заслуживает доверия?
Викарий горячо запротестовал. Он верил всем своим подчиненным — все они богобоязненные люди, не способные на гнусные интриги.
Архиепископ хмыкнул, бросил письмо на стол и долго смотрел на викария.
— Вы знаете, что Катан Мак-Рори умер на прошлой неделе?
— Советник короля?
— Сын графа Камбера Кулдского, — уточнил архиепископ. — А дочь Камбера Ивейн — невеста Райса Турина.
— Райс Ту… — Викарий схватил письмо. — Тот самый Райс Турин?
— Да, тот самый.
Викарий, глубоко вздохнув, откинулся на спинку кресла. Завтрак был забыт. Архиепископ молчал и не торопился высказывать свое мнение. Тогда викарий поджал губы и задумчиво посмотрел на него.
— Ваша милость, а вы не полагаете, что граф Камбер Кулдский как-то связан с похищением брата Бенедикта?
Архиепископ поднял глаза, и какая-то тень мелькнула на его лице, обычно непроницаемо спокойном.
— Вы сошли с ума, — мягко прошептал он. — Я знаю Камбера. Мы вместе учились в Грекоте до того, как все его братья умерли и он остался единственным наследником отца. Я венчал его с женой, крестил всех его детей, принял монашеский обет его сына Джорема, венчал Катана с Элинор. А кроме того, зачем ему все это нужно?..
— Я не знаю, ваша милость. Я подумал, что вы можете… — Он вздохнул. — А этот Райс Турин,
— Я знаю его, — ответил архиепископ. — Он молод для Целителя, но у него блестящая репутация. Он очень близок с сыном Камбера — Джоремом из Ордена святого Михаила.
— Вы думаете, что тем монахом мог быть Джорем?
— Не знаю, — с сомнением в голосе ответил Энском. — А с другой стороны, Джорем — михайлинец, а они всегда были мятежниками, возмутителями спокойствия.
— Мятежники?! Да! — Роберт фыркнул: — Но при чем здесь свой брат-монах? Не вижу никакой политической выгоды от такого человека, как брат Бенедикт!
— И я тоже.
Архиепископ вздохнул.
— Но вокруг семейства Мак-Рори идет крупная политическая игра. До нас дошли слухи об обстоятельствах смерти Катана.
Нет, Роберт еще ничего не слышал.
— Говорят, Катан не просто умер. Говорят, он был убит, причем рукой самого короля. Если это так, то тогда легко объяснить безумное поведение Имре на празднике зимы. И это дает мотивы для Камбера, Джорема и Райса начать политическую борьбу.
Он нахмурился.
— Но не против же бедного монаха? Признаюсь, у меня нет никаких мыслей, Роберт. А у вас?
У викария тоже не было.
После долгой паузы архиепископ встал, медленно подошел к окну и выглянул в него, опершись руками о подоконник. На улице шел снег.
— Оставь меня одного, Роберт, — наконец тихо сказал он.
Генерал-викарий тотчас же встал, кланяясь, покатился к двери и исчез за ней.
Архиепископ вернулся в свое кресло, потрогал письмо кончиками пальцев, сложил руки на столе и склонил голову в молитве.
Он не сказал Роберту Ориссу, но знал, кто был с Райсом Турином в аббатстве первый раз и участвовал так или иначе в похищении брата Бенедикта.
Он и тот «монах» вместе учились в Грекоте и часто делили между собой горе и радости жизни.
Брат Кайрил — это имя носил в монашестве Камбер Кулдский.
ГЛАВА XVI
Человек одинокий, и другого нет: ни сына, ни брата нет у него, а всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством. [19]
19
Екклезиаст 4:8
Но каковы бы ни были личные чувства Энскома к семейству Мак-Рори и к Камберу в частности, архиепископ был верным слугой короны, и долг его требовал доложить королю о похищении монаха, хотя это было чисто церковное дело.
Энском вычеркнул из письма описание брата Кайрила, которое могло бы навести Имре на верный след, надеясь таким образом хоть немного задержать расследование и тем временем попробовать связаться с Камбером, чтобы выяснить, что все это значит.
То, что Камбер использовал для прикрытия свое монашеское имя, не удивило архиепископа, это было в характере Камбера. Но могло быть и простое совпадение, хотя Энском не верил в них. Во всяком случае, чтобы это ни было, Энском хотел знать.