Камчатские экспедиции
Шрифт:
Нижайшее помышление не в указ, ежели иногда воспримется намерение посылать в экспедицию, а особливо от Камчатки к осту
1. Понеже, выведывая, изобрел я, что далее оста (востока) то море волнами ниже подымается, також и на берег острова, именуемого Карагинским, великий сосновый лес, которого в Камчатской земле не растет, выбросило. Для того признавал, что Америка или иные, между оной лежащие, земли не очень далеко от Камчатки, например 150 или 200 миль быть имеют. И буде подлинно так, то можно будет установить торги с тамошними обретающимися землями к прибыли Российской империи, а того-де прямо можно будет доискиваться, ежели построить судно
2. Оное судно надлежало б построить при Камчатке, затем что требуемые на строение леса там качеством и годностью лучше достать можно, нежели инде, также и на пищу служителям рыбы и ловучих зверей там способнее и дешевле можно приобресть. Да и больше вспоможения от камчадалов, нежели от обывателей в Охотске получить можно. Сверх же того, рекою Камчаткою, за глубокостию в устье, лучше можно судами проходить, нежели рекой Охотой.
3. Не без пользы было б, чтобы охотский или камчатской водяные проходы до устья реки Амура и далее до Японских островов выведывать; понеже надежду имеем, что там нарочитые места можно находить. И с теми некоторые торги установить, также ежели возможность допустит, и с японцами торги завести, что б не к малой прибыли Российской империи впредь могло оказаться, а за неимуществом судов в тех местах можно будет и из попадаемых навстречу японских судов побирать. Да к тому ж еще можно одно судно при Камчатке такой величиной, как выше упомянул, или хотя и меньше построить.
4. Иждивение на сию экспедицию, кроме жалованья и провианта, також и кроме материалов на обои суда, которых там достать не можно, и отсюда из Сибири привезены быть имеют; оное может обойтись с транспортом в 10 000 или 12 000 рублей.
5. Ежели за благо рассуждено будет, северные земли или берег от Сибири, а именно от реки Оби до Енисея, а оттуда до реки Лены, к устьям оных рек можно свободно и на ботах или сухим путем выведывать, понеже оные земли под высокою державою Российской империи сушь.
Коллегия, приняв от капитана Беринга все бумаги эти и расходные книги, определила: книги отослать для свидетельства в Казначейскую контору, а его, Беринга, отправить в Сенат, который еще находился в Москве, для сочинения ландкарт, да с ним послать мичмана Петра Чаплина, писаря Захарова да двух человек, каких он сам выберет.
Почтенный Беринг, горя нетерпеливостью приступить скорее к исполнению новых его предприятий, не мог оставаться покойно в Москве. Он просил Сенат отправить его в Санкт-Петербург, и 5 января 1732 года получила коллегия следующий указ: капитан-командора Беринга отпустить из Москвы в Санкт-Петербург, а окончание счетов возложить на комиссара Дурасова и унтер-лейтенанта Петра Чаплина.
Января 24 явился капитан-командор Беринг в коллегию и подал сенатский указ, коим предписывалось оной коллегии: наградить его по примеру прочих, посыланных в дальние экспедиции и выдать заслуженное жалованье и прогоны.
Марта 3 состоялось постановление в коллегии: выдать капитан-командору Берингу заслуженное его жалованье от 1 сентября 1730 года по 1 января 1732 года и хлебное жалованье на 4 денщиков по московским ценам.
Ежели покажется мудрено, почему не выполнила коллегия прежде марта сенатский указ, полученный в январе, то надобно сказать, что в феврале занята она была весьма важным делом. Во исполнение состоявшегося февраля 18 именного приведения об адмирале
Марта 22 состоялось в коллегии постановление о награждении капитан-командора Беринга. В оном сказано между прочим: посланному в Астрахань в 1726 году контр-адмиралу Ивану Сенявину дано в награждение 870 рублей; а посланному на место его капитан-командору Мишукову 500 рублей; а понеже журнал и карта, поданные им Берингом, свидетельствуют, какая трудность была в его экспедиции, то коллегия, соображая дальность оной относительно к Астрахани, и полагает выдать вдвое, т. е. тысячу рублей!
Правительствующий Сенат согласился на это коллежское мнение, и 4 июня сего же года выдали Берингу 1000 рублей.
Между тем помянутые предложения его не оставались без действия. Миллер говорит, что обер-секретарь Иван Кирилов, известный ученому свету по изданным им картам и начальству над Оренбургскою экспедициею, рачил особенно о деле сем. Апреля 17 1732 года последовало именное повеление от императрицы Анны Иоанновны в Сенат, дабы оный, вместе с Адмиралтейств-коллегией, рассмотрел предложения Беринга.
К чести тогдашних членов коллегии надобно сказать, что они, одобряя проект капитан-командора Беринга, предлагали, что гораздо полезнее отправить его на Камчатку морем. Неизвестно, почему не уважено предложение сих почтенных мужей; польза оного очевидна. Сибирские старожилы говорят, что Вторая Камчатская экспедиция была тягостна для якутов, камчадалов и всех обитателей Ледовитого моря, от Пустоозерска до бывшего Анадырского острога.
Вот имена сих почтеннейших членов коллегии: адмирал Гордон, вице-адмиралы: Наум Сенявин, Сандерс, контр-адмиралы: Василий Дмитриев-Мамонов, Гослер, Бредаль, капитан-командоры: Иван Кошелев, Мишуков, Вильбоа и Иван Козлов, бывший около десяти лет прокурором в коллегии.
В начале 1733 года отправился капитан-командор Беринг в путь; всех чинов, разных званий, находилось в команде его более 200 человек. Дальность пути, медленность в перевозке множества припасов и препятствия, встреченные в Охотске при строении 4 мореходных судов, были причинами, что не прежде как в сентябре 1740 года выступил он в море из Охотска и, достигнув Петропавловской гавани, остался там зимовать.
Наконец июня 4 1741 года выступил капитан-командор Беринг в море с двумя судами, из коих другим командовал капитан Чириков. Что Беринг открыл в это плавание, о том сказал я выше. Ноября 4, будучи на обратном пути, выкинуло Берингово судно на остров, известный под его именем, где он от болезни и изнурений окончил жизнь свою 8 декабря.
Миллер говорит о знаменитом муже сем: таким образом, служив при Кронштадте во флоте с самого его начала и находившись при всех в тогдашнюю со Швециею войну морских предприятиях, присовокупил он к надлежащей по своему чину способности и долговременное искусство, которое наипаче учинило его достойным к чрезвычайным делам, каковые-то были двукратные, на него положенные, проведания.
Только о том сожалеть должно, что он жизнь свою скончал таким несчастным образом. Можно сказать, что он еще при жизни почти уже погребен был; ибо в яме, в которой он больной лежал, песок со сторон всегда, осыпаясь, заваливал у него ноги, коего он напоследок больше огребать не велел, сказывая, что ему от того тепло, а впрочем-де, он согреться не может.
Итак, песка на него навалилось по пояс; а как он скончался, то надлежало его из песка вырывать, чтоб тело пристойным образом предать земле.