Камелия
Шрифт:
Как будто с нее заживо содрали кожу.
Дино это не нравится, категорически не нравится. Он не хочет, чтобы Тсуна зарывала свой талант в землю.
Девушка почти не разговаривает и много времени проводит с цветами в саду и оранжерее. Садовник не может нарадоваться: растения расцветают прямо на глазах.
С этим надо что-то делать.
Босс семьи Каваллоне спускается вниз, к оранжерее. Садовник, встречая его у входа, прикладывает палец к губам.
– Это настоящее чудо, босс.
Сердце Дино
Тсунаеши поет. Негромко мурлычет. И вся буквально светится, пересаживая цветок в горшок побольше, уминая пальчиками землю. Растение тянет листики к нежным рукам, само словно сияет. И Дино жутко ему завидует.
Он выходит, так ничего и не сказав.
А через неделю происходит первое нападение.
– Тсуна, ты не хотела бы стать профессиональным садовником или флористом?
Дино заводит разговор неожиданно, интуиция вопит, что все не так просто, что случилось нечто страшное. Это видно по складкам у губ Каваллоне, по морщинке между густых бровей.
Тсунаеши кивает. С некоторых пор ей тяжело говорить.
– Тогда предлагаю тебе обучение в университете Англии, за счет нашей семьи. Не говори ничего, возражения не принимаются! Это НАША семья, то есть и твоя тоже. К тому же, Роберто не нарадуется, надеется передать тебе оранжерею и сад. Пойдешь ко мне садовником?
В усталых глазах на долю секунды вспыхивает прежнее пламя, задорный огонек знакомого Дино, и Тсуна отрывисто, но радостно кивает.
Если он так хочет, она поедет.
Дино провожает Тсуну на самолет, обнимает осторожно, как хрустальную, почти не касаясь. И смотрит, смотрит в глаза, впитывает нежный свет, почти восстановившийся, вернувшийся к нему.
Тсунаеши улыбается и машет рукой. Дино тепло улыбается и машет в ответ, вместе с девушкой отпуская свое сердце, вырывая его с болью.
Самолет взлетает, унося с собой два сердца в одном теле.
Дино разворачивается. Тсуна не будет учиться вечно, если он хочет, чтобы она вернулась, нужно позаботиться о ее безопасности.
Из аэропорта выходит уже босс семьи Каваллоне.
Интуиция звонит не переставая. Тсунаеши не сомневалась, что Вонгола не оставит ее в покое. Это возможно только в мечтах и сказках. Поэтому в институте она учится на специалиста по уходу за озелененной территорией, попросту говоря, на садовника, под другим именем.
А еще звонит Варии, Бельфегору, и договаривается с ним о поставке информации о ситуации в Альянсе. Не бесплатно, разумеется, но ей удается откладывать часть денег, которые пересылает ей на содержание Дино. Еще и подрабатывать в местном ботаническом саду.
Дино не хотел, чтобы она ввязывалась в мафию, которая отпустила ее с болью и кровью, но Тсунаеши впервые лезет туда сама. Не по принуждению, не с пинка, а потому, что хочет быть полезной.
Своей
От этого учащенно бьется сердце. Стоит только подумать о медовых глазах, и в груди разгорается настоящий пожар.
Тсунаеши впервые в жизни по-настоящему сильно влюбляется. И упивается голосом Дино во время редких звонков по засекреченной линии.
Она благодарна ему за понимание, за спасение. За то, что стал лучом света в самое темное время ее суток.
Незаметно благодарность перерастает в нежную, теплую любовь, когда достаточно знать, что с ним все в порядке, живой и более-менее здоровый. Он звонит ей даже с больничной койки, а Тсунаеши умоляет Бельфегора страховать его, хотя бы издалека. И пересылает все имеющиеся деньги, работает в две, а то и в три смены, пишет курсовые и дипломные.
И ходит на дополнительные занятия, вольным слушателем с правом сдать экзамен на факультет юриспруденции.
Тсуна обеспокоена. И впервые в жизни счастлива.
Она хочет быть полезна.
Ей каждую неделю приходит букет нежно-розовых камелий.
“Тоскую по тебе”.
Подруги смеются, просят рассказать об ухажере, но Тсуна лишь улыбается.
– Повезло тебе, - вздыхает Марина с факультета ландшафтного дизайна.
– Такие знаки внимания, постоянно.
В букете маленькая белоснежная карточка с детским рисунком вставшего на дыбы пони с пушистой-пушистой челкой.
Тсуна хранит их все, запирает в шкатулку, на замок, а саму шкатулку замораживает льдом посмертной воли. Это ее сокровище.
И ждет-не дождется, когда же сможет вернуться домой.
Дино разбивает пресс-папье о стену и уже не смотрит, как разлетается на кусочки стеклянный заяц с забавной морковкой в руках. Тсуна обещала подарить пони.
Тсуна.
Босс семьи Каваллоне мечется по кабинету, сбивая мебель, складывая гармошкой ковер, и старается не смотреть в сторону развалившегося в кресле, откровенно веселящегося Занзаса и ржущих за его спиной офицеров отряда.
Тсуна.
За его спиной она провернула целую махинацию. Дино проклял тот день, когда не обратил должного внимания на то, что девушка работает чуть ли не круглые сутки. Лишь попросил не перенапрягаться, беречь себя. Но Тсуна отмахнулась, в голосе слышался смех.
Впервые за долгое время.
И нежность. Дино упивался этой нежностью, она давала ему силы сражаться дальше с внезапно перешедшей границы Вонголой. Давала надежду на новую встречу.
И на то, что, возможно, однажды, на его чувства ответят.
Ему так давно хотелось послать Тсуне красные камелии.
Все, что он делал до сих пор, он делал ради нее.
– Смирись, Пони, она тебя обыграла, - басовито засмеялся Занзас и отсалютовал бокалом с виски.
Дино зарычал и саданул кулаком по стене.