Камень ацтеков
Шрифт:
— Тут и заблудиться можно.
— Ты еще не видел сельвы южнее Веракруса, — отозвался Баррет. — На Эспаньоле не так жарко, к тому же не водятся ядовитые змеи, разве что изредка сколопендра попадется…
Джо ничуть не смутился.
— А что вы поделывали в Новой Испании, капитан? Не пытались ли взять корсарский патент у испанцев?
— Заткнись.
— Это шутка, капитан… а все же любопытно…
На Баррета, однако, накатил один из приступов глухоты.
Егерь ласково потрепал рваное ухо вожака своры.
— Советую
— Тогда приступим прямо сейчас.
Вскоре треск выстрелов смешался с хриплым лаем и тонким поросячьим визгом. Винд стрелял с тем же хладнокровием, с которым, сидя на марсовой площадке, расстреливал испанских канониров. Смок, с до сих пор перевязанным глазом, довольно ловко стрелял с левого плеча. Кид отсиживался в стороне, отгоняя москитов метелкой из травы, он махал ею, как мул хвостом, зато (чего не скажешь о других) не получил ни единого укуса.
Бойня продолжалась. Баррет зарядил заранее четыре ружья и теперь после каждого выстрела откладывал карабин в сторону и брал следующий.
— Я люблю колбаски с жирной подливкой, — задумчиво сообщил доктор. — Они полезны для суставов и селезенки.
— Будут любые блюда из свинины, только не обожрись.
Кабан, который до сих пор держался в стороне, коротко хрюкнув, устремился в атаку. Должно быть, он довольствовался наименее опасным противником, или резкие жесты доктора привлекли внимание зверя, но он с невероятной скоростью бросился прямо на врача.
— Помогите! — дико завопил Кид.
Не надеясь убежать, он довольно ловко подпрыгнул, уцепился за ветку и подтянул ноги. Бывший член лондонского королевского общества болтался на дереве, стараясь залезть как можно выше, острые сучья рвали в клочья его одежду.
— Спасите медика, убейте зверя!
Хряк визжал, получив удар дубиной. Брасье разразился конвульсивным хохотом, он напрасно пытался справиться с собой.
— Я добил этого вепря ножом, но он никуда не годится — тощий, жесткий как сапог. Слезай, Генри.
— Господи, Ролан, я не могу. Не знаю, как меня наверх занесло, но пальцы намертво закостенели. Суставы твердые, не шевельнуть. Голова кружится, взбунтовался желудок, боже правый, такой трюк не удавался мне уже тридцать лет…
Через полчаса врача снял с дерева все тот же Винд, который лазал словно дикая кошка.
— С днем рождения, мистер Кид…
Убитых поросят выволокли на поляну. Мухи вились над освежеванными тушами, садились на одежду охотников, льнули к мокрым лицам.
— Отберем самых упитанных свиней для копчения, остальные туши оставим в лесу.
Егерь вынул мешочек с солью и принялся
— Пусть как следует пропитается, а к вечеру отправим в коптильню.
Кид с профессиональной сноровкой хирурга резал филей на куски, швыряя лишние части собакам.
Брасье насвистывал, свора крутилась неподалеку, вожак своры, приблизившись к лейтенанту, лизнул ему руку теплым языком.
Егерь недовольно насупился.
— Обычно они не признают чужих.
— Ролан умеет привораживать животных, — согласился Кид. — Это называется природный магнетизм.
— Скорее, это называется колдовство.
После полудня тронулись в путь. Здоровяк Смок и негр, захваченный на баркентине, тащили мешки подсоленного бекона. Егерь гнал собак, Винд взял, что полегче, карабины по большей части сложили на доктора и Брасье, а Баррет держал наготове заряженное ружье.
— В хижине кто-то есть.
— Это точно — дым идет не только из коптильни.
— Сюда могли заглянуть испанцы?
— Не думаю, они крепко сидят на южной половине острова и не суются в сторону Ла-Вега.
— Колонисты пришли, чтобы купить бекона и жира. Мешки с товаром валяются у самой двери.
Баррет на всякий случай устроил ружье поудобнее и присмотрелся к темному провалу двери, затянутому тонкой материей от москитов.
— Мне не нравятся неурочные визитеры.
Егерь достал затравку из перевязи и, аккуратно зарядив ружье, устроился за деревом. Собаки кружком сели у его ног. Диковатые глаза вожака внимательно следили за домом, чуткий нос ловил доступные только зверю запахи.
— Эй, кто здесь! Выходите на открытое место. Вы французы?
Несколько секунд в хижине только молчали.
— Все в порядке, мы торговцы, англичане из Порт-Ройала, — ответили из двери по-французски, но с резким акцентом.
Коренастый человек с упрямым подбородком вышел на поляну. Он показался Баррету смутно знакомым. Рыжеватые редкие волосы прилипли к упрямому лбу.
— Форстер, — коротко представился он. — Я привез порох и пули в обмен на мясо.
Винд по-птичьи присвистнул. Слуга Форстера, невзрачный затюканный малый, возился возле мешков.
— Ты устроишь драку? — шепотом спросил Баррета Генри Кид.
— Всему свое время. Тронуть его теперь — это оскорбить егеря. У меня нет охоты ссориться с буканьерами.
Забитых поросят уволокли в коптильню. День клонился к вечеру, небо быстро темнело.
Форстер хмуро рассматривал Баррета прямо в упор.
— Кто вы такой?
— Капитан Питер, корсар на французской службе.
Форстер, должно быть, принял имя за фамилию, он равнодушно отвернулся и ушел в дом, пытаясь избавиться от бесчисленных москитов. Кровососы кинулись на вновь прибывших, и Кид снова взялся за свою метелку из травы.