Камень черной души
Шрифт:
— Проклятье! Так ключом к его снятию может стать полет радужного дракона? Вот только откуда ему взяться в нашем мире? Даже воспоминаний о них почти не осталось. А уж уровень их силы вообще недостижим. Срока нашей жизни не хватит, чтобы обрести и тысячную долю их знаний и силы. В этом случае все напрасно. Драконы не вернуться обратно в небо, отец.
— Но ты обрел крылья и истинную пару. Ваши дети будут драконами. Начнется новая эра драконов.
— Но вы? А братья?
— Старшее поколение свыклось с мыслью, что крылья потеряны навсегда. А братья? Может и им повезет, как тебе. А если нет… Знаешь, человек тоже бывает счастлив, любим. И пусть
— Наверное, ты прав. Рядом с Эйреной я чувствую себя почти так же, как в небе. — По руке снова процарапали маленькие коготочки. Сайрон почувствовал, как ящерка пытается соскользнуть, и поднял руку ладонью вверх.
— Так говоришь, простые огненные давно не появлялись? — Эберон заметил спокойно сидящую на ладони сына саламандрочку. — А эта откуда?
— Эйрена подарила в качестве пары для браслета на помолвке. — Сам не осознал, как вырвались слова признания.
— И в чем были твои сомнения?
— Произошло все как-то спонтанно, быстро. Мы оба оказались не готовы. Она сказала, что ей нужно подумать… О чем?
— Так кто мешает сейчас, когда уже все между вами решено, сделать все заново, как положено? Она ведь тебе уже не откажет?
— Сказала, что нет.
— Так о чем переживать? Скоро ужин. Вот и начни, как положено. А я пойду, обрадую свою айлине, что ее сын будет счастлив.
— Ты знаешь, что она твоя пара?
— Дракон может родиться только у истинных пар, сын. И не говори, что ты этого не знал. Или на истории в академии ворон считал, когда вам рассказывали, откуда в мире взялись маги? Среди простых людей без капли силы. Вот то-то же. — Отец, хмыкнув, вышел. Сайрон почувствовал себя тупицей. И что может означать появление саламандры драконьего пламени? Еще один вопрос без ответа.
Глава 57
— Прости, мне нужно подумать. — Мои слова болью отразились в глазах Сайрона. — Нет, я не собираюсь возвращать браслет. Просто все очень быстро. Наверное, я пока не готова к таким глобальным изменениям в жизни. Мне нужно побыть одной.
— Хорошо, я понял тебя. Могу я хотя бы проводить тебя до комнаты?
А вот по тону услышанного мной, ничего ты не понял, дракон. Я и сама пока не поняла, чего хочу. В себе не разобралась. Нет, ему я верила. Он не сфальшивил ни в одном слове, сказанном мне за все время нашего знакомства. Мой дар слышать малейшую ложь и неискренность меня не подведет. Но все действительно слишком быстро. И где-то внутри сознания бьется причина моей задумчивости. За роем несформулировавшихся вопросов. Мне нужно ее вытянуть на свет.
— Сайрон, не надумывай ничего лишнего. Просто представь, что у нас у каждого появилось неотложное дело. Срочно. И оно мешает нам быть в зоне видимости друг друга. У тебя ведь есть дело? — По глазам вижу, что есть. — Если хочешь, можешь рассказать своим, что произошло в Храме. Вижу, у тебя накопилось ко мне куча вопросов. Обещаю, после ужина отвечу на все. И ты ответишь на мои. Только не придумывай ничего. Обещаешь? Мне просто нужно немного времени. Привыкнуть, что ли. И, если можно, своим родным я хочу сказать все сама.
— Обещаю, айлине. Но не думать совсем не смогу.
— Сай, у нас все хорошо. Обещаю, за время до ужина ничего не изменится. — Поверил! Понял! Я поняла это по тому, что ушла тревога из его карих глаз. Снова нежно поцеловав мое запястье, оставил меня одну.
Вопросы. Тучи вопросов. Как? Зачем? Почему?
Зачем. Зачем мне
А были и другие. Как получилось, что у меня был браслет, а у него нет? Если дракон его потерял, то почему не хватился потери сразу? Где он был столько времени? Почему мы говорили о чем угодно, но так и не спросили друг друга о чем-то более важном? Почему я сразу согласилась? Только ли потому, что он сказал, что любит? А я? Люблю ли его я?
Чем больше я искала какие-то ответы, тем больше множились вопросы. К ужину я спустилась в еще большем раздрае, чем была на момент, когда зашла в свою комнату. За столом чувствовалось напряженное ожидание. Не было обычных разговоров. Словно что-то назревало.
— Ваше Величество, — мой голос в общей тишине прозвучал неожиданно громко, — Не будет ли большой наглостью нарушить общее молчание раньше, чем это сделаете Вы?
Переглядывания родителей прекратились. Оба молча смотрели мне в глаза, пытаясь найти там остатки моей задумчивости. В их глазах читалась тревога. Ах, да! Надо было до ужина зайти к ним и все рассказать, а я заблудилась в своих дебрях из вопросов. Нацепила на лицо самую искреннюю улыбку из своих арсеналов.
— Помниться вчера утром, батюшка, Вы подали мне отличный совет по поводу моего практикума. — Отец явно ожидал моего признания на другую тему, да и по практикуму я советов не просила. — Так вот. Я прислушалась к нему. Вы были абсолютно правы. А сегодня Верховная развеяла мои сомнения. — В глазах отца появилось понимание. — И даже убедила меня поступить именно так.
Рука отца незаметно сжала ладонь матушки. Обсудили, значит. А я-то по наивности думала, что пока не станет ничего ей говорить.
— Рад за тебя дочка. Что ж, вижу, разговор предстоит серьезный. Предлагаю перейти в гостиную. Там будет удобнее. Ральф, распорядись, чтобы чай подали в гостиную. — Отец поднялся.
Матушка задержала меня в столовой.
— Инка, девочка, ты почему сразу не рассказала, как приехали из Храма. Я волновалась.
— Прости, матушка. — Я в качестве извинения поцеловала ее в щеку. — Все происходит так быстро. Я не успеваю сориентироваться. А события в Храме… У меня появилось столько вопросов у самой к себе, что немного потерялась во времени. А сейчас все в сборе. Может быть, и ответы появятся.
— Но ведь все хорошо? — Я прямо кожей чувствовала ее волнения за меня.
— Хорошо, не беспокойся. Идем, сама все узнаешь, если не опоздаем к началу.
В гостиной действительно ждали только нас. Даже неугомонные мальчишки прониклись висящей в воздухе тайной, и не сбежали, как обычно, по своим делам. За эти два дня они подружились. А у Фрама появились новые благодарные ученики. Их манера боя отличалась от того, какую чаще использовали братья. Вот на тренировке в академии и проверю, чему успели научиться Эрики.