Камень любви
Шрифт:
— Я скоро приду. Поговорю с Анатолием и приду.
— Все равно не засиживайся долго, а то за приятными разговорами время незаметно бежит. Ой-е-ей! — она схватилась за спину. — Продуло, что ли?
— Пойдемте, я вас провожу, — завхоз встал со скамьи, затушил окурок в пепельнице — банке из-под пива. — Роса выпала, ступеньки скользкие. Навернетесь еще, чего доброго.
— Ох, навернусь, дорогой мой, навернусь! — согласно кивнула Ольга Львовна и взяла его под руку. — Как бы я без вас обходилась, Пал Палыч?
— Скажете тоже, — смущенно прогудел завхоз и молодцевато расправил
— Подружим, — засмеялась тихо камеральщица и снова схватилась за поясницу. — Вот разогнусь — и подружим!
Они ушли. Татьяна прикрыла глаза. Возбуждение не проходило, и спать не хотелось, но остаться одной и посидеть спокойно, расслабившись, без лишних мыслей в голове, когда еще придется? Но тут вернулся Анатолий. Устроился рядом, посмотрел искоса:
— Чего спать не идешь?
— Тебя решила дождаться. Скажи, в овраге правда кто-то был? Ребятам не могло показаться?
— Сразу двоим? — Анатолий с задумчивым видом выбил пальцами дробь на столе. — Жалко, что темно! Утром мы с Борисом походим вокруг, вдруг следы обнаружим. Не верю я, что там зверь был. Ну а если человек? Что ему нужно в сыром овраге? Ночью? Хотя… С чего вдруг обвал? Дождя не было, чтобы вода подмыла. Вот если копал кто? И знал, где копать. Эта домовина у меня из головы не идет. Явно, там старое кладбище. Православное. На нем хоронили людей из острога. Одно не пойму: почему за его пределами? В восемнадцатом веке это было не принято.
— С чего ты взял, что православное? А вдруг кыргызское? Или более позднее?
— Более позднее — вряд ли, хотя все может быть. Местные народы приняли православие в большинстве своем где-то к середине, даже к концу девятнадцатого века, а до этого хоронили покойников воздушным способом — на деревьях или специальных помостах. Завернут в кошму, затем в бересту. И только когда тело истлеет, кости сжигали со всеми вещами, что оставляли рядом с покойным. В Монголии вообще бросали трупы в степи и приманивали на них соболей. Вот такой, вполне житейский натурализм. Но есть сведения, что кыргызы своих знатных покойников кремировали сразу после смерти, в одежде, с оружием, убранством коня, причем посуду разбивали, уздечку и сбрую резали на куски, мол, на том свете все эти вещи примут первоначальный вид. Кстати, крещеных хоронили головой на запад, а некрещеных — на восток.
— Почему?
— Чтобы глаза умершего были обращены на восход солнца. Это означает, что наступит Утро вечности, состоится Второе пришествие Христа, а еще то, что усопший идет от заката жизни — запада, к вечности — востоку. Некрещеному в этом отказывалось! Пусть смотрит в вечную темноту! Судя по расположению домовины, покойник лежит как раз головой на запад, как принято в православии. Но посмотрим завтра, что там. Домовина, судя по всему, из лиственницы, значит, есть надежда, что костяк сохранился.
— А почему ж тогда рядом гроб оказался разрушенным?
— На это много причин. Давление пластов почвы, действие воды, из какой древесины изготовлен… Будем смотреть, может, еще что-то найдем. Завтра человек пять сниму с раскопа. — Он вздохнул. — Видишь, как получается. Планируем одно, а жизнь свои
Анатолий снова задумался, затем сказал:
— Слабо верится, что ночью там пытались копать, но, с другой стороны, днем с раскопа невозможно отлучиться. Разве чужой появился? Тогда нужно точно знать, что в этом месте находится кладбище. Откуда? Кроме археологов, кому оно интересно? Что там, кроме костей, можно найти? Это ж не древний могильник.
— А вдруг правда кто-то следил за ребятами, а потом решил их напугать? — осторожно предположила Татьяна. — Из тех парней, кто к Люсе, например, неравнодушен?
Анатолий усмехнулся.
— К ней Севка неравнодушен. Из-за нее и в экспедицию подался! А она им крутит-вертит, не больше. Он же младше ее, лет на пять, наверно. Вот увлек ее фламинго смотреть. Я поражаюсь, что она с ним поперлась в такую даль. Ну да ладно! Это их дела! Разберутся!
Он обнял ее за плечи, коснулся губами щеки.
— Давай покончим на сегодня с мертвецами, гробами, привидениями. Что-то на сон грядущий мы не ту тему выбрали. Скажи лучше, сильно испугалась, когда Люська заорала?
Татьяна пожала плечами.
— Разве я одна? Весь лагерь переполошился!
— А я, честно, испугался. Думал, вдруг из местных кто на девчонку напал. По пьяни крыша едет, чего только не творят!
Он обнял ее еще крепче, вздохнул и сказал:
— Прости, но тебе лучше пойти спать. Жаль, конечно, что все так случилось. Я вот Борьке даже завидую… — Он снова вздохнул. — Хотя чему завидовать? Знаешь, сколько там комарья, в этом овраге?
— Представляю, — улыбнулась она. — Несладко им придется. Но так ли важно дежурить на этом отвале? До утра нельзя было подождать?
— Порядок такой, — ответил Анатолий. — Давний, не мной заведенный. Я уже говорил тебе: нельзя оставлять раскоп без «боевого охранения», даже если находок — шиш да маленько! Здесь хоть и не раскоп, но что-то неспокойно мне. А сторожам дежурство только в удовольствие, как Борьке с Евой, например. Им все дозволено: песни голосить, орать, в карты играть, в нарды, семечки лузгать. Как их душе угодно, так и развлекаются. Лишь бы раскоп караулили и отпугивали любителей шастать по ночам. Когда местные знают, что на раскопе всегда кто-то есть, на рожон лезут редко.
— А сторожей добровольно назначаете или по очереди, как дежурных по кухне?
— Тут дело добровольное. Но как-то не принято отказываться. Скажут, что струсил, или сочтут за маменькиного сынка. Одни любят сторожить в одиночку, а другие — только вдвоем. В зависимости от того, что копаем. Бывает, что ночью одному неуютно рядом со вскрытым могильником. Охотно соглашаются на это влюбленные парочки. А с семейными вообще никаких проблем. В лагере ведь шибко не уединишься. Все на виду! И хотя здесь тише, чем в городе или даже в деревне, но шума и гама тоже хватает. Все время кто-то лезет к тебе с разговорами, спорит, спрашивает, любопытничает, отвлекает от личных дел. Так что дежурство на раскопе — отличный способ остаться одному, собраться с мыслями, отдохнуть от суеты, помечтать, пофилософствовать, просто хорошую книжку почитать…