Камень огня
Шрифт:
Она вернет Камень в Ишию. Чародей Девяти могущественнее всех прочих чародеев, хотя сейчас трудно вообразить, с каким искусством придется столкнуться. Даже если — тут Чандра отринула минутное сомнение — чародей, укравший Камень, умеет творить колдовство с зеркалами, о котором она никогда не слышала, она вернет Камень и положит конец этим глупым свадебным планам. А потом уж разберется и с кузеном.
Пока же надо узнать все что можно о ее спутниках, их силу и слабости, чтобы использовать это наилучшим образом, когда придет время.
Дарвиш стоял на корме
«Ты будешь гордиться мною, отец». В этой мысли было больше угрозы, чем обещания.
Он поднял мехи с вином в прощальном салюте и сразу испил половину, дабы утопить страх, притаившийся в глубине души: принц боялся, что даже возвращения Камня и спасения столицы для этого не хватит.
Аарон удалился на нос и, вглядываясь в темноту, вспоминал, как утихла боль в объятиях Дарвиша.
«Это была связь душ, — рассуждал он. — Связь душ сделала их неуязвимыми. Больше ничего».
Из темноты возникли голоса его детства, суровые священники, грозящие от имени жестокого, непрощающего бога. «Мужчина и мужчина — это грех и богохульство. Этот путь ведет к костру».
«Что это за бог, который считает любовь грехом? — возмутилась Фахарра. — Ее и так слишком мало в мире».
«Это была связь душ, — ответил им всем Аарон. — Связь душ сделала их неуязвимыми. Больше ничего».
— Опять письмо!
Паж передернул плечами и вручил капитану маленькую кожаную сумку с королевскими печатями Итайли и Сизали.
— Не знаю, мадам. Мне велели ак… — он споткнулся на незнакомом слове, — …центировать, что оно должно быть в Тиволике как можно скорее. Вы должны поймать вечерний отлив.
— Я и сама вижу срочный шнурок, парень. — Капитан постучала мозолистым пальцем по красной шелковой бечевке, обвязанной вокруг сумки и запечатанной сургучом. — И не указывай мне, когда отправляться. Я делала это, когда тебя еще на свете не было.
— Да, мадам. Я имею в виду, нет, мадам. — Он отскочил, когда капитан пролаяла приказ и матросы бросились отвязывать швартовы. Засунув руки глубоко в карманы, паж смотрел, как корабль отходит от причала. «Вот это жизнь, — мечтательно думал он, — мчаться через океан, бросать вызов ветру и волнам, чтобы доставить послание любой ценой». Не смея дольше задерживаться, паж вздохнул и потащился по бесчисленным террасам обратно во дворец. Может, ему стоит поступить в военный флот? В Ишии никогда ничего не происходит.
Благополучно выведя корабль из гавани, капитан перевернула сумочку и нахмурилась, разглядывая королевские печати.
— От ее благословеннейшего высочества — вот все, что я могу сказать. И если она хочет еще этих забытых Одной павлинов, пусть найдет для них другой корабль.
— Надоело избивать команду?
Дарвиш бросился на палубу рядом с лежавшим в тени Аароном и ухмыльнулся Чандре.
— Клянусь Девятью, нет! — ответил он. — Надоело, что меня избивают.
Последние два утра Дарвиш выбирал
— Я знаю, он должен притворяться наемником, — пожаловалась Чандра Аарону накануне вечером, — но не до такой же степени! Он все-таки принц и должен вести себя подобающе.
Демонские крылья поднялись.
— Почему? — возразил вор. — Ты же не ведешь себя как принцесса.
— Я — Чародей Девяти, — надменно ответила девушка. Аарон жестом показал на Дарвиша, окруженного матросами. Принц учил их крайне непристойной солдатской песенке.
— Он такой, какой есть.
Аарона и Чандру команда игнорировала. Они отвечали тем же.
Вытирая плащом лицо, Дарвиш вопросительно взглянул на маленькую серебряную чашу, стоявшую меж скрещенных ног Чандры.
— Ты еще не нашла Камень?
— Не совсем, — нахмурилась она. — Могу сказать, что он еще существует и что мы направляемся к нему, но любые подробности он выжигает.
В последний раз, когда Чандра пыталась его найти, — перед самым восходом солнца, — поток силы едва не уничтожил ее гадальную чашу. Но девушка не собиралась говорить об этом принцу. Как не собиралась упоминать и о прикосновении, которое легко прошло через ее фокус и отклонило его. Это останется между нею и тем, другим, чародеем.
— По крайней мере мы знаем, что движемся куда надо и что он не уничтожен.
— Еще раз тебе повторяю: ни один чародей в здравом уме не уничтожит Камень Ишии.
— А если этот — не в здравом?
Чандра фыркнула:
— Ты говоришь так, просто чтобы досадить мне!
— Возможно, — допустил принц без всякого раскаяния. Затем подтолкнул Аарона босой ногой. — Ты еще не наложил мазь?
— Хм-м? — Глубоко под капюшоном глаза Аарона были закрыты. Движение корабля и жар солнца заполнили пустоту, и не хотелось опустошать ее снова. Ему было тепло и уютно. Даже боль умерила свою ярость.
— Мазь? — повторил Дарвиш.
Аарон принес горшочек с мазью на палубу, но, нет, он еще не наложил ее. Юноша ухитрился качнуть головой.
— Хочешь, чтобы я это сделал?
Ленивый щелчок белого пальца, казалось, разрешил принцу действовать.
Покачав головой, Дарвиш встал на колени и вытащил пробку.
— Маловато осталось, — предупредил он, откидывая солнечный плащ Аарона. Желтые шелковые штаны — «Если я должен меньше походить на принца, то ты должен меньше походить на вора», — сидели низко на бедрах юноши, а рубашку он вообще не потрудился надеть. «И хорошо, — с кривой улыбкой подумал Дарвиш. — Не думаю, что я готов раздеть его. И остановиться». Он смотрел на свои коричневые пальцы на белой груди Аарона и старался не думать ни о чем конкретном.