Камень судьбы
Шрифт:
Скамейка заскрипела, и через несколько томительных секунд мужчина со стоном выдохнул:
– Да… Она у вас будет!
Диск с игрой скользнул в щель привода, и компьютер сыто заурчал, переваривая добычу. Глеб глубоко вздохнул, настраиваясь на погружение в гейм. На экране заплясала фирменная заставка «4В», выскочили титры, в колонках зазвучала тревожная, инфернальная музыка. А потом для Глеба исчезло все – и комната, и компьютер, и кресло, в котором он сидел…
Глеб выходит из подъезда и оглядывается. Судя по всему, он находится где-то в Измайлово, в районе номерных Парковых улиц. Эту
«Видимо, я, то есть герой, здесь живу, – понимает Глеб, вертя головой. – Вот мой подъезд, квартира на первом этаже. Сегодня воскресенье. Н-да, начало довольно-таки тривиальное…»
Стоит теплый летний день. Над кронами тополей лучится в бездне небес солнце, чирикают воробьи, легкий ветерок шелестит листвой. Двор вначале кажется Глебу безлюдным, но, оглядевшись, он замечает женщин на скамеечках, карапуза в песочнице, пацанов со скейтом, дворников-таджиков, впятером красящих низенький заборчик вокруг клумбы. На капоте машины, вишневой «пятерки», дремлет кошка. Настоящая идиллия, московский рай, уходящая натура. Во дворах многоэтажных коробок спальных районов такого уже не встретить. Там слишком много людей, слишком много машин и вообще слишком много всего – и хорошего, и плохого.
Однако что-то мешает до конца расслабиться и насладиться воскресной московской нирваной. То ли наполненная тревожными обертонами музыка, долетающая из открытого окна, то ли стремительно-хищные силуэты ласточек, черными звездочками вспарывающих небо над головой, то ли случайно попавшаяся на глаза киноафиша с изображением оскаленного вампира.
«Как там у Брэдбери? «Что-то страшное грядет»? Кажется, так. Вот и тут такое ощущение, что это самое страшное где-то на подходе. Ладно, запомним», – и Глеб идет по двору, не спеша осваиваясь в новом для него мире.
Задание у него простенькое, «стартовое», – дойти до почтового отделения на соседней улице и получить бандероль от заботливых родственников. Обычное житейское дело, обычный день. Но Глеб уже не просто чувствует, а твердо знает – эта обыденность, эта тихая благость, разлитая в воздухе, неспроста и все вот-вот закончится, причем закончится плохо.
Покинув родной двор, он успевает пройти по тихой улице не более квартала. Воздух чуть струится от зноя, на углу одиноко желтеет бочка с прохладной надписью «Квас» на боку. Несколько встречных прохожих, пара автомобилей, прогудевший в небе самолет – все настраивает на неторопливое, линейное развитие событий.
Вот и почта. Народу нет, лишь уборщица в синем халате шаркает тряпкой по выложенному метлахской плиткой полу. В прохладном гулком помещении за прозрачным стеклом молодая хорошенькая приемщица разгадывает кроссворд. Глеб отдает квитанцию, готовится к ожиданию. Приемщица вскоре возвращается и говорит с виноватой улыбкой:
– Вы знаете, произошла какая-то ошибка, и ваша бандероль осталась на складе. Ее нет в отделе выдачи. Можете зайти завтра, или, если хотите, давайте спустимся на склад и вы мне поможете ее найти.
Естественно, Глеб соглашается помочь. Чтобы попасть на склад, нужно выйти во двор. Девушка открывает железную дверь, и вот они уже на лестнице, ведущей
Подвал, освещенный тусклыми лампами в решетчатых колпаках. Горы посылок, пирамиды бандеролей.
– Ищите по номеру, который указан в квитанции. Она должна быть где-то с краю, – говорит девушка. – Я сейчас вернусь и помогу вам.
«Вот с женщинами так всегда, – думает Глеб. – Сначала «вы мне не поможете?», а потом: «ну, я вам потом помогу». А ведь это ее обязанность… Впрочем, ладно, чего бухтеть. Сам напросился. Назвался груздем – будь готов к засолке».
Он не успевает осмотреть и трети бандеролей, когда тревожно мигает свет – раз, другой. Несильный, но весьма ощутимый удар сотрясает каменный пол, выбивая пыль из швов между плитками.
«Что за чертовщина?» – думает Глеб, тревожно озираясь.
Подвал наполняется тихим гулом; от вибрации гора посылок расползается, едва не завалив Глеба. Забившись в угол, он выглядывает из-за посылочной баррикады и чувствует, как от страха холодеют руки: пол посреди подвала начинает вспучиваться, по плитке змеятся трещины. Вот уже целые куски бетона отваливаются в стороны, открывая залитую мертвенным светом дыру.
Первая мысль Глеба: это ограбление. Он пару лет назад смотрел какое-то американское кино, где грабители проникли в банк, прокопав подземный ход прямо в хранилище с золотом.
«Но это ж почта, а не банк, – резонно возражает рациональная сторона мозга Глеба стороне эмоциональной. – Что тут грабить? Посылки? Варенье из райских яблочек для любимого племянника разыскивать? Так проще договориться с приемщицей. Кстати, а где она?»
Дыра в полу между тем становится все больше и больше. В потолок бьет столб огня, и из этой пламенной колонны появляется рука. Нет, не рука, а лапа, когтистая, покрытая бугристой коричневой кожей лапа с огромными кривыми когтями! Глеб едва сдерживает крик ужаса. Лапа шарит по полу, отгребая в стороны куски бетона и каменное крошево. Расчистив проход, в подвал выбирается жуткое существо – настоящий монстр, могучий, с приплюснутой головой, клыкастой пастью и маленькими красными глазками, прячущимися под покатым лбом. Глеб вжимается в угол, приседает, скрываясь за посылками и молясь только об одном – чтобы его не заметили. Следом за первым монстром из дыры вылезает второй, черный, высокий. Крохотную голову его венчают острые рога, за костлявыми плечами угадываются перепончатые крылья. Третий подземный гость напоминает косматую собаку с зеленоватой шерстью и раздвоенным голым хвостом. Оглушительно щелкают непропорционально вытянутые челюсти.
Твари окружают дыру, внимательно изучая подземелье тремя парами глаз. Наконец, крылатый что-то хрипит. Видимо, это сигнал – из дыры появляется еще одно существо. Нет, на этот раз не какая-то тварь. Это человек, женщина. Обнаженная женщина, прекрасная, как античная статуя. Высокая грудь, плоский живот, точеные бедра, изящная головка на длинной шее – и копна роскошных огненно-рыжих волос, пожаром растекшихся по голым плечам. Если бы Глебу довелось встретить такую в жизни, он все отдал бы, чтобы получить взамен хоть толику внимания этого божественного создания.