Камень Света
Шрифт:
– Прости, что принесли такие недобрые вести.
– Нет-нет, не извиняйся. Никакого зла вы не принесли в наши леса – мы надеемся, мы молимся об этом. Может быть, вы все-таки посланцы Элламы, даже если сами того не сознаете.
Я молча уставился на листву под ногами.
– Эллама все еще присматривает за Лесом. Галад а'Дины не забыли локилэни, да и не забудут никогда.
Я печально улыбнулся ее словам, так как полагал, что Галадины отвернулись от жизни Эа давным-давно.
– И мы не забыли о них, не должны забывать. Мы чтим их вечное присутствие среди нас.
Она смотрела прямо на меня двумя сияющими изумрудами глаз.
– Да, конечно. Как и вы помогли нам.
– А ты, принц Мэрэм Мэршэк… ты тоже поможешь?
Мэрэм посмотрел на свою пустую чашку, на кувшин с вином, стоявший в конце стола, и облизнул губы.
– Помочь вам отпраздновать? Будет ли медведь есть мед, если вы поднесете его близко? Нужно ли заставлять лошадь есть свежую траву?
– Очень хорошо. – Пуалани кивнула Мэрэму и улыбнулась Атаре. – А ты, Атара из Мужеубийц? Будешь ли ты праздновать пришествие Галад а'Динов?
– Да.
Затем Пуалани повернулась к мастеру Йувейну и, словно исполняя некий ритуал, задала ему тот же вопрос.
– Я с радостью отпраздновал бы с вами, но боюсь, что обеты запрещают мне пить вино.
– Так храни свои обеты. Ибо не вино станем мы пить в память о Сияющих.
Услышав это, Мэрэм несколько увял.
– Что же вы тогда пьете?
– Лишь огонь, – улыбнулась Пуалани. – Хотя точнее было бы сказать, что мы едим его.
– Едите? – прорычал Мэрэм, придерживая вздувшийся живот. – Мне кажется, я больше ни кусочка не смогу съесть.
– Будет ли медведь есть мед, если вы поднесете его близко? – спросила Пуалани с легкой улыбкой.
– У вас есть мед? Я думал, что локилэни не едят меда.
– Верно. У нас есть нечто гораздо слаще.
Сказав это, она сняла серебристую ткань с чаши, стоявшей в конце стола. В чаше лежали маленькие золотистые фрукты размером со сливу. Королева взяла один в руку и протянула чашу Элану. Чаша быстро обошла вокруг стола. Я заметил, что хотя трое детей Данали выглядели крайне заинтересованными содержимым чаши, ни один из них не прикоснулся к фруктам. Очевидно, как дети Меша никогда не разделяют с нами ритуалы тостов и не пьют пива, так и дети локилэни не присоединятся к нам в том, что воспоследует.
– Фрукты, наверное, ферментированы, – сказал я Мэрэму, беря один в руку и ощущая бархатистую мягкую кожицу. – Может, ты найдешь внутри то, что хотел.
– Вот это будет чудо. – Мэрэм с великим сомнением рассматривал маленький фрукт. – Как вы их называете?
– Тимана, – ответила Пуалани, указывая на золотолиственное дерево над нашим столом. – Раз в семь лет асторы приносят священный фрукт.
Мэрэм поднес тиману к носу, но ничего не сказал.
– Давным-давно Сияющие пришли в Лес и посадили первые асторы. Деревья были их даром народу локилэни.
Пуалани глядела на тиману в своей руке так, как я мог бы смотреть на звезды. Потом она сказала, что Галадины были ангелами, а это – их плоть.
– Мы едим этот фрукт в память о том, кто
На поляне стало очень тихо; локилэни за другими столами опустили свои чаши с водой и вином, желая посмотреть, как мы будем есть тиманы. К моему удивлению, никому из них не дали этих фруктов. Должно быть, они очень редки и используются только в ритуалах.
Не говоря больше ни слова, Пуалани откусила кусочек; все мужчины и женщины за столом сделали то же.
Я вонзил зубы в мякоть, и поток ощущений наполнил мой рот, словно мед, вино и солнечный свет сочетались в душистом соке. При этом плод имел неуловимый горько-сладкий привкус, а в сочной сладости присутствовал незнакомый мне запах, напоминающий о мощных деревьях, наполненных весенним соком.
В любом случае я нашел фрукт превосходным. Его великолепный вкус долго оставался на языке. Следом за Пуалани, Мэрэмом и остальными я откусил еще кусочек. Красно-оранжевая плоть тиманы была наполнена лучами маленьких черных семян. На миг она сверкнула в тускнеющем свете перед тем, как я положил фрукт в рот и доел остаток.
– Мы очень рады, что вы присоединились к нам, – сказала Пуалани, когда остальные закончили есть. – Теперь вы увидите то, что увидите.
– А что мы увидим? – поинтересовался Мэрэм, облизываясь.
– Может быть, ничего. А может быть, увидите тимпумов.
– Тимпумов? Что это? – с тревогой спросил он.
– Тимпумы это тимпумы, – мягко ответила Пуалани. – Они из Галад а'Динов.
– Не понимаю.
– Галад а'Дины – создания чистого огня. Скитаясь по земле за многие века до начала Затерянных эпох, они оставили здесь часть себя – огонь, существ, которых люди обычно не видят, – тимпумов.
– Не думаю, что хочу понять.
– Мало кто понимает. – Пуалани опять оглядела всех нас. – Странно, что вы ищете вашу золотую чашу в далеких землях, когда столь многое можно отыскать гораздо ближе. Любовь, жизнь, свет… почему бы не поискать их в листве деревьев, под камнями или в дыхании ветра?
В самом деле, почему бы и нет, – подумал я, глядя на легкие огоньки, танцующие среди трепещущих золотых листьев.
– Если я правильно понял, то фрукт, которым вы нас накормили, дарит возможность видеть этих тимпумов? – сказал Мэрэм, тяжело дыша.
– Да, – серьезно ответила Пуалани. – Или смерть.
Некоторое время мы ошеломленно молчали.
– Что? – выдохнул Мэрэм.
– Вы вкусили плоти ангелов, – спокойно объяснила Пуалани. – И если суждено, увидите ангельский огонь. Однако не всякий способен вынести это. Многие умирают.
Мэрэм вскочил на ноги, пыхтя и отдуваясь, и обхватил свой огромный живот.
– Яд! Яд! О Боже, меня отравили!
Он нагнулся и засунул себе два пальца в горло, чтобы освободиться от опасного фрукта. Пуалани остановила его несколькими мягкими словами. Она сказала, что все равно уже слишком поздно, теперь он будет жить или умрет милостью Элламы.