Камень, Tristia
Шрифт:
Еще в древесину горячiй топор не врeзался.
Прозрачной слезой на стeнах проступила смола,
И чувствует город свои деревянныя ребра,
Но
И трижды приснился мужам соблазнительный образ .
Гдe милая Троя, гдe царскiй, гдe дeвичiй дом ?
Он будет разрушен , высокiй Прiамов скворешник .
И падают стрeлы сухим деревянным дождем ,
И стрeлы другiя растут на землe, как орeшник .
Послeдней звeзды безболeзненно гаснет укол ,
И сeрою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломe проснувшiйся вол
На стогнах шершавых от долгаго сна шевелится.
Декабрь 1920
x x x
Исакiй под фатой молочной бeлизны
Стоит сeдою голубятней,
И посох бередит сeдыя тишины
И чин воздушный
Столeтних панихид блуждающiй призра'к ,
Широкiй вынос плащаницы,
И в ветхом неводe генисаретскiй мрак
Великопостныя седмицы.
Ветхозавeтный дым на теплых алтарях
И iерея возглас сирый,
Смиренник царственный: снeг чистый на плечах
И одичалыя порфиры.
Соборы вeчные Софiи и Петра,
Амбары воздуха и свeта,
Зернохранилища вселенскаго добра,
И риги новаго завeта.
Не к вам влечется дух в годины тяжких бeд ,
Сюда влачится по ступеням
Широкопасмурным несчастья волчiй слeд ,
Ему вовeки не измeним .
Зане свободен раб , преодолeвшiй страх ,
И сохранилось свыше мeры
В прохладных житницах , в глубоких закромах
Зерно глубокой, полной вeры.
1921.