Камень во плоти
Шрифт:
– Мир? – повторил он. – Я забыл, что это значит. Но можешь считать, что на свадьбу я подарил тебе жизнь. Тебе и твоей матери.
Уилл тем временем вытащил из ризницы священика, и тот уже плелся к ним, спотыкаясь о трупы, а лицо Темной Феи было белее подвенечного платья невесты, когда та робкими шагами поднялась к алтарю.
И Кмен, король гоилов, сказал свое «да» Амалии Аустрийской.
51. Приведи его ко мне
Когда невеста выходила из собора, ее платье было
Длинная вереница карет дожидалась у собора, и фея грозным изваянием застыла наверху соборной лестницы, наблюдая, как уцелевшие гоилы выстроились в две цепочки, образовав живой коридор, не оставив пленным спасительной лазейки. Ни один из императорских солдат, сдерживавших толпу, так и не догадался, что у них на глазах вывозят заложников и заложниц, в числе которых – сама императрица.
Она пошатнулась, когда Доннерсмарк помогал ей садиться в карету. Как ни удивительно, он выжил в этой кровавой бойне, как и двое из ее карликов. Эти, впрочем, едва тащились, а их лица распухли от укусов моли. Джекоб слишком хорошо знал, каково им приходится. Он и сам все еще был как в тумане. Клара чувствовала себя не лучше, а у Валианта, когда они спускались по лестнице собора, заплетались ноги. Лису, чтобы гоилы не вздумали ее прогнать, Джекоб нес на руках. Все они были заложниками, живым щитом для возлюбленного феи, чьи войска стояли в одном пешем переходе от столицы империи.
Что ты натворил, Джекоб?
Но Уилл-то жив. Пусть с нефритовой кожей, но жив, и Джекоб жалел лишь об одном: что потерял ивовые листья. Когда он вместе с Кларой и Лисой садился в карету, фея пристально смотрела им вслед. Ее гневный взгляд все еще жег ему спину, но что делать: да, он бросил на кон все свои надежды, обрек себя на лютую ненависть императрицы и всего зазеркального человечества – лишь бы спасти брата.
Прежде чем тронуться, на козлы к каждому кучеру забрался гоил. На первом же мосту на выезде из города всех кучеров попросту сбросили в воду. Гвардейцы, сопровождавшие чету новобрачных, попытались было этому воспрепятствовать, но фея выпустила своих мотыльков, и гоилы, подхлестнув лошадей, направили кареты в одну из неприметных улиц на той стороне реки.
Дюжина карет, четыре десятка солдат. Одна фея, охраняющая своего возлюбленного. Принцесса, повенчанная среди трупов. И король, поверивший своей врагине и обманутый ею.
Но всю дорогу, пока карета тряслась по булыжным мостовым, Джекоб повторял себе только одно: «Твой брат жив, Джекоб. Все остальное не в счет». Сидевший рядом с ним Валиант на чем свет стоит костерил себя за дурацкую идею отправиться на королевскую свадьбу, а Клара не спускала глаз с кареты, в которой Уилл сопровождал короля.
Низкие облака сумрачно влеклись по небу предвестиями беды, когда кареты въехали в ворота и оказались на просторном дворе в окружении уродливых строений. В Виенне каждый знал старую оружейную фабрику – и старался обходить ее стороной. С тех пор как несколько лет назад река вышла из берегов и запрудила цеха и постройки мутной водой и вонючей илистой жижей, фабрика стояла заброшенной.
– Что они задумали? – спросила Клара, когда кареты остановились среди угрюмых кирпичных стен.
– Не знаю, – честно ответил Джекоб.
Валиант уже влез на облучок и оглядывал безлюдный двор.
– Есть у меня кое-какая идея, – пробурчал он.
Уилл первым вышел из золотой кареты. Следом за ним спустился король с невестой, а гоилы тем временем уже вытаскивали из карет заложников. Один из них попросту отпихнул императрицу, когда та попыталась подойти к дочери, да так сильно, что Доннерсмарк вынужден был ее поддержать. Фея между тем вышла на середину двора и пристально разглядывала пустые фабричные здания. Нет, она не позволит заманить своего возлюбленного еще в какую-нибудь засаду. Пять мотыльков выпорхнули из ее платья и улетели в гулкую черноту цехов и подвалов. Бесшумные разведчики. Крылатая смерть.
Гоилы смотрели на своего короля. Сорок солдат, чудом избежавших гибели, в глубоком вражеском тылу. «Что теперь?» – было написано на их лицах. Они лишь с трудом скрывали свой страх под маской бессильного гнева. Кмен подозвал к себе троих алебастровой масти. Цвет лазутчиков.
– Проверьте, все ли чисто в тоннеле.
Голос короля звучал спокойно и твердо. Если ему и страшно, он умеет скрывать это лучше своих солдат.
– Готов спорить на свое золотое дерево: я знаю, куда они направятся, – просипел Валиант, когда алебастровая троица скрылась между зданиями. – Много лет назад один из самых тупых наших министров надумал строить два тоннеля до Виенны. Один должен был снабжать эту фабрику. Поговаривают, что гоилы давно уже соединили этот тоннель со своим западным форпостом и запускают по нему сюда своих шпионов.
Тоннель. Опять под землю, Джекоб. Если только сперва всех заложников попросту не расстреляют.
Гоилы начали сгонять их в кучу, и Джекоб нагнулся подобрать Лису, чтобы ее в панике ненароком не задавили, но в этот миг коричневая яшмовая рука грубо схватила его за рукав и выдернула из толпы. Яшма и аметист. Джекоб хорошо помнит: именно эта рука сажала скорпионов ему на грудь. Нессер. Лиса рванулась было к нему, но, едва гоилка направила на нее пистолет, Клара поспешно взяла рыжую на руки.
– Твой Хентцау скорее мертв, чем жив, – ехидно прошипел Джекоб, пока Нессер тащила его за собой. – Тебе не стыдно, что ты уцелела?
Она повела его через весь двор, мимо короля – тот, стоя рядом с Уиллом подле кареты, что-то обсуждал с двумя офицерами, тоже уцелевшими в бойне. Времени у них остается в обрез. В соборе уже наверняка обнаружили горы трупов.
Внизу лестницы, что сбегала к реке, у самой воды стояла фея. Каменный рукав причала выдавался далеко в воду, по которой сплошной коркой грязи лениво сплавлялся мусор и городские нечистоты. Но фея не отрывала глаз от воды, словно видела там лилии родного озера.
Она убьет тебя, Джекоб.
– Оставь меня с ним наедине, Нессер, – приказала она.
Гоилка поколебалась, но в конце концов, подарив Джекобу полный ненависти взгляд, неохотно поднялась по лестнице.
Фея погладила себя по лилейно-белой руке. Джекоб разглядел крошки ивовой коры.
– Ты многое поставил на кон… И проиграл.
– Проиграл не я, мой брат.
Он так устал. «Ну давай, убивай, что ли», – пронеслось в голове.
Фея глянула туда, где Уилл стоял рядом с королем. Сейчас, как никогда прежде, было очевидно: эти двое составляют одно целое.