Камень Януса
Шрифт:
— Он объяснил, что отчасти это получилось благодаря обстановке. Увидел меня рядом с аркой. Боже, что я почувствовал, когда вы спросили, что значит надпись на камне! Эти слова выжжены в моем сердце.
Макс пригубил вино. Его руки дрожали.
— Что происходило в полицейском участке? — спросила Рут.
— О, Нельсон снимал показания. Взяли отпечатки пальцев. С отцом Хеннесси тоже беседовали, но не позволили присутствовать, когда допрашивали меня.
— Что их интересовало?
— Мое исчезновение. Я же больше тридцати лет считаюсь пропавшим.
Когда он произнес имя сестры, его голос сорвался.
— Вы сказали, она умерла?
Макс поднял голову, и его взгляд посуровел. Он смотрел на Рут, но словно не видел ее.
— Умерла. Мы намеревались уехать к отцу. Я все продумал. Узнал его адрес из записей отца Хеннесси — он не запрещал мне входить в свой кабинет. Украл еды на дорогу, даже стащил со склада палатку. Отец Хеннесси часто водил нас в походы. Все было подготовлено. Но Элизабет… не очень хотела бежать. Ей нравилась сестра Джейн, монахиня, которая учила малышей. Ей было спокойно. Но меня она любила больше. — Голос Макса зазвучал почти торжествующе. — Настолько любила, что убежала со мной. А с собой захотела взять лишь свою игрушечную собачку.
Перед мысленным взором Рут возникла каюта Макса на лодке, его кровать с открытой классической книгой на тумбочке и мягкой собачкой на подушке. Собачкой Элизабет.
— Сначала все шло хорошо. Первую ночь мы провели в заброшенном пакгаузе, а затем направились в сторону Лондона. Я взял с собой старую школьную форму — понимал, что на детей в школьной форме не станут обращать внимания. Мне повезло: из Лондона приехала экскурсия учеников. Мы к ним пристали, и на нас никто не обратил внимания. Но когда оказались в Лондоне, все и началось.
— Что именно?
— Элизабет заболела. Ее постоянно мучили простуды и ангины. Я украл ей лекарство от горла, и на какое-то время ей стало лучше. Мы остановились в пустой школе на окраине Суиндона. Понимаете, нам же надо было двигаться на запад, в Холихед. Господи, эта школа! Там находилась игровая площадка, где на брезенте были нарисованы большие змеи и лестницы. Элизабет боялась змей, думала, что ночью они приползут за ней. Мы спали в учительской на диванах. У Элизабет поднялась температура, и она постоянно плакала. Словно не узнавала меня, звала маму.
Макс уронил голову на руки. Выдержка оставила его. Рут не хотела дальше слушать — боялась услышать, что пятилетняя девочка умерла в пустой школе, а рядом был только ее двенадцатилетний брат. Невозможно представить. А если страшно представить ей, каково было Максу все эти годы хранить свою тайну. Но Рут чувствовала: раз уж он начал рассказывать, то ему станет легче, если он доведет историю до конца.
— Что было дальше?
Макс поднял голову. В его глазах мелькнуло отчаяние.
— Она умерла. Вот и все. Однажды я проснулся утром, а она уже не дышала. Мертвая лежала на диване под пледом. Лицо холодное… — Макс отвернулся, но через несколько мгновений продолжил: — Я похоронил ее на школьном дворе. Там оказался небольшой огород, где земля была мягкой, и я закопал
— А что произошло с вами?
— Я добрался до Ирландии, но когда повстречался с отцом, тот был в стельку пьян и не отличил бы меня от Адама. Так что я у него не остался. Какое-то время бедствовал, голодал, потом меня подобрали бродячие цыгане. Они хорошо со мной обращались, а я помогал им ухаживать за лошадьми. Цыгане ездили по ярмаркам, а их пони свободно бродили, даже когда мы въезжали в города. Дети иногда посещали местные школы, я стал ходить вместе с ними и снова заинтересовался историей. Встретил в одной школе учителя, которому понравился, и он убедил меня задержаться и сдать экзамены. Я жил у него, и все в его семье относились ко мне по-доброму. Сдал экзамены обычного уровня, затем повышенного, потом поступил в Суссекский университет. Вот и вся история.
— Почему вы вернулись сюда?
— Главным образом, чтобы участвовать в раскопках римского поселения. Я же все-таки археолог. Но вероятно, еще и потому, что хотел увидеть этот дом. Хотел, но боялся. Нельсон утверждает, будто пропавшие почти всегда возвращаются туда, откуда сбежали. Наверное, я не исключение. Когда вы начали работы на территории дома, я не мог в это поверить. Рут, я собирался во всем вам признаться. Правда, собирался.
Он посмотрел на нее искренне. Мартин Блэк исчез, перед ней снова был Макс Грей, учтивый, нисколько не страшный.
— Все в порядке, — пробормотала Рут. — Вам, наверное, пришлось нелегко. — Она сообразила, насколько нелепо прозвучали ее слова.
— Сначала я не мог заставить себя подойти к дому, а затем не было сил преодолеть желание. Видимо, хотел посмотреть на него в последний раз. А когда увидел отца Хеннесси…
— Мне кажется, он вас очень любил.
— Очень хорошо ко мне относился, хотя я в то время был шалопаем. Постоянно затевал драки, сквернословил, воровал, но он не разочаровался во мне. Всегда верил в меня.
— И оказался прав, — кивнула Рут.
— Вы так считаете?
Они посмотрели друг на друга, и в это мгновение Рут переполнила грусть и чувство сопереживания. Она покраснела и отвернулась.
— Рут…
Но наваждение прогнал звонок в дверь. На пороге стояла Джуди Джонсон с дорожной сумкой в руках.
— Привет, Рут! Приехала провести у вас несколько ночей.
Глава 25
Когда утром Нельсон пришел на работу, на столе его ждали результаты анализа ДНК. Он изучил материалы с чашкой кофе в руке. Они доказывали, что Родерик Спенс находится в родственной связи с человеком, чьи останки обнаружили под входом в дом. Более того, у Родерика и мертвого ребенка имелся общий предок по мужской линии. Нельсон нахмурился и, глядя в распечатку, задумался.