Камень. Книга 3
Шрифт:
— Прохор останется дома, но он об этом ещё не знает. — криво улыбнулся я. — Обещаешь ничему не удивляться и лишних вопросов не задавать?
— Обещаю. — сглотнула она.
— Тогда пошли. — проверил «Стечкин» и сунул его в кобуру.
Прохор, как и Михеев, уже были в гостиной. Приблизившись к ним, я перешел на темп, настроился на своего воспитателя и с хорошей гарантией погасил его сознание.
Вот тут-то я и увидел мастер-класс от начальника моей охраны — только Прохор начал заваливаться, как ротмистр одним слитным движением умудрился и придержать плечом падающее тело, и мгновенно защёлкнуть браслеты на руках «объекта». А движение продолжалось —
— Благодарю, Владимир Иванович. — вздохнул я. — До моего возвращения не освобождать и, тем более, не давать звонить. Даже отцу и деду. И самим не звонить. Мы поняли друг друга?
— Да, Алексей Александрович. — кивнул ротмистр.
— Буду поздно. Не теряйте.
— Александр Николаевич, Михеев вас беспокоит.
— Слушаю, Владимир Иванович.
— Всё прошло, как мы и договаривались с Алексеем Александровичем. Сам он с Вяземской отбыл на место проведения операции. Белобородов пришёл в себя, требует связи с вами.
— Отказать, Владимир Иванович. Будет буянить, разрешаю… успокоить подручными средствами. До возвращения Алексея Александровича пусть сидит в браслетах и под вашим плотным надзором. Повторяю ещё раз, аккуратней там с… этим бедолагой, — хмыкнул Цесаревич, — у него подготовочка будь здоров. Если что, звоните.
— Я понял, Александр Николаевич. Мы тоже не лаптем щи хлебаем. Извините.
— До связи. — Цесаревич положил трубку.
— Прохор будет очень недоволен. — сказала мне Вика, когда мы уже выехали за ворота особняка на её «Гранте». — Почему ты не захотел его с собой брать?
— Мы же договорились, никаких вопросов. — вздохнул я.
— Да пошёл ты, Романов! — неожиданно всхлипнула девушка. — Что же это за операция такая, если на неё даже Зверя брать нельзя?
— Вика, — начал злится я, — или ты без истерик довозишь меня до места, или я выхожу и вызываю такси вот в таком вот виде. — пришлось потрясти у неё перед носом маской и шлемом.
— Дурак! — выпалила она и прибавила газа.
Некоторое время мы ехали молча, пока Вика не стала уж слишком часто поглядывать в зеркала и, наконец, не сказала:
— За нами едут как минимум три сменяющих друг друга машины. Особо не скрываются. Лёшка, это нормально?
— Это значит, Викуся, что Михеев, как я и предполагал, добросовестно сдал меня папаше. Не переживай, машины явно из Тайной канцелярии. Выполняют роль моей охраны.
— Тогда ладно. — успокоилась она и замолчала.
А у меня появилась возможность на карте в телефоне глянуть хотя бы примерно место проведения сегодняшней операции. И чем дольше я на всё это смотрел, даже с моими начальными знаниями в военных науках, тем больше убеждался, что Иван-колдун нас тупо дурит — вокруг офисного здания на пересечении Мелитопольской улицы и 3-ей Никопольской, где была назначена его встреча с барыгой, присутствовала просто масса свободного пространства, не занятого никакими постройками. Это, с одной стороны, играло на руку колдуну — он ещё на подступах вполне мог засечь засаду, но с другой
Так, идём дальше. Свои основные ударные силы на месте Лебедева я бы разместил в складском комплексе напротив приснопамятного офисного здания, а точнее, через дорогу от него. Подтверждение этому я и услышал, когда набрал Лебедева и получил от него инструкции заезжать со стороны Ступинского проезда до трёхэтажного здания автосервиса. Это Ступинский проезд был параллельной улицей с Мелитопольской, и находился с другой стороны складского комплекса. Там меня должны были встретить. И действительно, ещё на подъезде я уловил поток повышенного внимания, а встречала, в свете фар, нас целая делегация — десять обломов в чёрном камуфляже и шлемах во главе с Лебедевым, который маску и шлем или снял, или вообще одевать не собирался. Но проводок за ухом у него всё же болтался. Сзади нашей машины запарковались ещё три, видимо те, которым отец приказал обеспечивать мою безопасность.
— Лёшка, выходи из машины и делай вид, что так и должно быть. — одними губами мне сказала Вика.
— Что? — не понял я.
— Из машины вали. — прошипела она.
Ничего не понимая, я вышел из «Гранты». С водительской стороны хлопнула дверь, Вика обошла машину спереди и повисла у меня на шее.
— Улыбайся, Романов, и подыгрывай! — прошипела она мне, и мои губы на автомате раздвинулись в улыбке. В них-то она меня громко и чмокнула. А потом, так же громко, капризным тоном заявила. — Милый, давай ты сегодня не долго?
— Обещаю! — громко хмыкнул я.
— Ну, ладно. — Вика слезла у меня с шеи и продолжила таким же капризным тоном. — Я без тебя не засну, милый. И вообще, не будете справляться с злодеями, зовите на помощь жандармов. Они-то дело знают, явно дома быстрее будешь. — со стороны «чёрных» послышались возмущённые «Э-э-э». Впрочем, одного взгляда Лебедева хватило, чтобы возгласы прекратились. — Жду-волнуюсь, милый! — Вика походкой «от бедра» обошла машину и отрыла дверь. — Аривидерчи, мальчики! Табельное не потеряйте! — она послала «черным» воздушный поцелуй, села в машину, завела двигатель, развернулась и уехала.
А ко мне сзади подошли шестеро «чёрных» из тех трёх машин, и взяли в «коробочку».
— Обзовитесь, иначе огорчу. — повернулся я к ним.
— Это от Александра Николаевича. — за «чёрных» ответил Лебедев. — Ты же сам, Злобырь, нашего Зверя на цепь посадил. Пожинай плоды, за всё надо расплачиваться. А Ведьма твоя очень дерзкая, это я ещё в больничке заметил.
— А я тоже много чего заметил, Владислав Михайлович. — и повернулся к своей «охране».
Им хватило двух секунд понять, что их присутствие в данный момент крайне нежелательно. Оставшись с Лебедевым наедине, я продолжил:
— Операция — полная лажа, и вы это прекрасно понимаете, Владислав Михайлович. Не придёт Иван в это офисное здание, если не полный дурак. А на Ивана-дурака он совсем не похож, вон сколько лет от вас бегает. А если и придёт, то при попытке захвата нам с вами и всем присутствующим придёт полный и законченный пиzдец!
— А зачем ты тогда сюда припёрся, Злобырь? — Лебедев попытался схватить меня за грудки, но мой доспех не дал ему это сделать. — И Прохора дома оставил? Меня отговаривать? Или подразделение моё? Знаю, Злобырь, — хмыкнул он, — всё просто! Лучше сдохнуть с верой в то, что выполнил свой долг, чем жить и знать, что обосрался. Я прав?