Камень. Книга 4
Шрифт:
— Протекция была, Владимир Александрович, скрывать не буду. — кивнул я. — Но, если бы у вашего сына не было такого таланта, никакая протекция ему бы не помогла.
— Подтверждаю слова Алексея. — поддержал меня воспитатель. — Просто мы показывали работы Александра нужным людям, а дальше уж они сами решали… Можете у Михаила Николаевича на эту тему поинтересоваться.
— Как я понял со слов князя, — вздохнул Петров, — там уже и очередь на портреты среди девушек из аристократии сформирована?
— Есть такое дело. — кивнул я, и не подумав улыбаться. — Но мы все контролируем.
— Очень на это надеюсь, Алексей. — Владимир Александрович
За меня ответил Прохор:
— Лично прослежу, чтобы он учебу не пропускал и не переутомлялся от всех этих заказов.
— Хорошо. — кивнул Петров, и хмыкнул. — Тебе, Прохор, в этом вопросе можно довериться, очень хорошо помню, как ты Алексея с Александром еще полгода назад перед экзаменами за буквари чуть ли не силой заставлял садиться. — мой воспитатель заулыбался. — Ландо, — продолжил Владимир Александрович, — теперь переходим к следующему вопросу, плавно вытекающему из предыдущего. Вы точно хотите, чтобы Сашка жил здесь?
— Да. — в один голос подтвердили мы.
— Честно признаюсь, — хмыкнул Петров, — я, как отец, буду только рад, что сын, учась в большом городе, находится под присмотром, имеет очень хорошую крышу над головой, — он показательно осмотрелся, — накормлен и, даже, умудряется зарабатывать деньги своим трудом. Да еще и вращается в тех кругах, связи в которых ему в жизни всяко пригодятся. Волнует меня только один аспект такой жизни Александра… — он смотрел только на Прохора. — Эти самые огромные деньги, которые в молодом возрасте очень многим юношам и девушкам жизни поломали… И, говоря это, я совершенно не имею ввиду Алексея.
— Я вас понял, Владимир Александрович. — кивнул мой воспитатель.
Петрова прекрасно понял и я. Князь Пожарский — вот кем я был все это время, и Род Пожарских, в лице моего официального опекуна деда Михаила, этот статус тщательно поддерживал не только за счет наследства моей покойной матушки, но и собственными средствами. Уж в чем-чем, а в деньгах я никогда стеснен не был. Правда, все мои «хотелки» оплачивал Прохор, а я даже порядок цен до определенного возраста не знал. Это потом он мне стал говорить, что слишком дорого, а что нет. Жил я в своем личном имении, одевался только в Москве, вовремя поездок в гости к деду. Как я понял, повзрослев, весь Лицей прекрасно знал о моем статусе и о том, какой именно Род стоит за моей спиной, так что они меня и не «доставали» по поводу невзрачной Прохоровской «Нивки», на которой он меня возил. А может и меня боялись, зная, что разговор будет коротким… Если подвести итог, то у меня всегда было столько денег, сколько я физически не мог потратить. За исключением совсем уж крайних случаев.
А вот с Сашкой была другая история. Род Петров не сказать, что был беден, нет. Но и к зажиточным его нельзя было отнести. Деньги они не экономили, но при этом считали. А тут на голову моему другу падают такие тыщи! Недаром он тогда, сразу же после получения гонорара за портрет моего деда, сразу же к нам с Прохором примчался, мотивируя свой поступок боязнью того, что про деньги узнает его мама и срочно приедет в Москву. Но, как я подозревал, Сашка просто элементарно не знал, что ему с этими деньгами делать. А если он придумает? И совсем не то, что положено придумывать молодым людям в его возрасте, особенно учитывая Сашкино «творческое начало» и впечатлительность? И «покатится по наклонной»?..
— Собственно, я уже занимаюсь финансами
— Князь мне говорил. — кивнул Петров. — Как и сам Александр. Сын, когда… гостил дома после… известных событий, хотел все деньги, за исключением небольшой части, отдавать нам. Но тут он внезапно передумал, а причину называть отказался. Просит поступать наоборот, часть нам, а основные суммы оставлять себе. Я, в принципе, совсем не против, он мой Наследник, но мне очень хочется знать причину такого поведения сына, всегда относившегося к деньгам крайне равнодушно. — Владимир Александрович вопросительно изогнул бровь.
— У молодого человека появилась четкая цель в жизни. — улыбнулся Прохор. — И, как это не редко бывает с юношами такого возраста, да и с мужчинами постарше случается, во всем виноваты дела сердечные.
Мой воспитатель коротенько довел до Петрова ситуацию с этими самими сердечными делами его сына, после чего Владимир Александрович натурально схватился за голову:
— Гримальди? Этого нам еще не хватало! Нас же, в случае чего, просто всех вырежут, и фамилии не спросят! Алексей! — он смотрел на меня. — Твой дед и отдаст этот приказ по настоятельной просьбе князя Монако!
— Александр предупрежден. — за меня ответил Прохор. — И он понимает все последствия своих необдуманных поступков. Можете и сами с сыном еще раз поговорить на эту тему.
— Обязательно поговорю. — уже спокойней сказал Владимир Александрович. — Обязательно. Главное, чтоб жена ничего не узнала, иначе покой мне будет только сниться. Может у Сашки скоро пройдет эта блажь с Гримальди? Будем надеяться… — он замолчал, и на некоторое время задумался. — Прохор, а что Сашка собрался с деньгами делать, он не говорил? Надо же их куда-то вкладывать, не лежать же им мертвым грузом на счете? А то сын в этих финансовых вопросах совершеннейший профан, и в силу возраста, и в силу своей большей творческой направленности…
Это что, Владимир Александрович нас тактично о помощи просит? И мой воспитатель не подвел:
— Государь выделил Алексею одного из самых грамотных своих управляющих. Уверен, что если вы, Владимир Александрович, будете не против, он найдет время и на решение финансовых вопросов Александра. Естественно, все крупные сделки будут проходить только после согласования с вами, а отчеты предоставляться ежеквартально.
— Удобно ли будет все это? — с облегчением поинтересовался Петров.
— К моему большому сожалению, — Прохор покосился в мою сторону, — Алексей Александрович не сильно загружает своего управляющего работой. Так что, да, Владимир Александрович, это будет удобно, не переживайте.
— Тогда я не буду возражать против кандидатуры вашего управляющего. — кивнул тот и посмотрел не меня. — Алексей, у меня к тебе будет огромная просьба. Скажи Александру сам, что в скором времени он будет писать портреты Императорской четы.
— Скажу. — согласился я.
Следующие полчаса Владимир Александрович с Прохором потратили на обсуждение разных мелочей и нюансов, касающихся дальнейшего проживания Александра в нашем особняке. Выяснилось, что мой друг уже успел в самых превосходных выражениях расписал отцу Лесю с Викой. Прохор же, в ответ, заверил Петрова-старшего, что с постельными делами Александра вопрос решен тоже, чем его очень обрадовал. Закончился разговор обещаниями быть на связи и взаимными приглашениями в гости, после чего мы вернулись в гостиную.