Камень. Книга десятая
Шрифт:
– Держись, Лешка, – услышал я голос бабки, – сейчас тебя на высочайшую аудиенцию пригласят…
И действительно, дед стряхнул с рук огонь, развернулся всем телом к машине и поманил кого-то пальчиком. Этот кто-то вздохнул, открыл дверь и выпрыгнул наружу.
– С Богом, царевич… – услышал я громкий шепот Ванюши.
Следом за мной машину покинули и бабка с отцом.
Только сейчас я обратил внимание на рассредоточившихся по трассе дворцовых и валькирий, старательно делающих вид, что ничего не происходит, хотя моя чуйка
– Не до вас! – рявкнул царственный дед, глядя мне за спину. – Возвращайтесь в машину!
– Да, государь! – в один голос сказали вышеупомянутые лица.
А император опять уставился на меня тем бешеным взглядом:
– Ближе подойди, внучок! – И опять стряхнул с рук огонь.
Продолжил он только через минуту, все это время разглядывая меня с ног до головы, будто примеривался – с какой именно части моего тела начать изощренные пыточные мероприятия.
– Предложение, говоришь, сделал? – прорычал дед. – Предлагалка выросла? Сопляк! Все мне обговнял, подлец малолетний!
Я предпочел отмолчаться, но тут влезла бабка:
– А мне кажется, что получилось очень романтично, дорогой.
– Ты чего несешь, мать?! – От дедовского рыка заложило уши. – Что мешало внучку сделать все то же самое, но на пару-тройку дней позже, предварительно согласовав свои действия с нами? А я бы за это время так Ольденбургских обработал, что они!.. А что сейчас? Особенно в свете одиозной репутации внучка, способного пойти на все ради достижения своих целей? Да норвежцы с нас теперь столько лишних обязательств стрясут, заколебемся отмахиваться!
Бабку решил поддержать отец:
– Ольденбургские, уж если на то пошло, государь, в скором времени станут нам близкими родственниками и будут настроены на долговременное сотрудничество, а не на сиюминутный хапок – это во-первых. А во-вторых, мы сами Алексею в последнее время постоянно намекали на женитьбу, вот твой внук и решил взять ситуацию в свои руки, выбрав себе девушку по душе.
Дед покривился, но уже не рычал:
– Взял ситуацию в свои руки и похерил мнение родичей! А это абсолютно неприемлемо для будущего цесаревича и императора!
– Согласен, – кивнул родитель. – Но Алексея оправдывает то, что Соня его действительно спасла, а ты, отец, сам знаешь, как твой внук трепетно относится к подобного рода вопросам.
– Тем не менее! – дед начал опять заводиться. – А самое хреновое, что внук здесь сейчас стоит перед нами и не испытывает ни малейшего раскаяния! Вот ни капли! И вообще, мы должны выступать в подобных делах единым воспитательным фронтом, а вы с матерью, напротив, покрываете Лешку!
– Теперь и мы с мамой виноваты? – хмыкнул родитель.
– А кто? С вами будет отдельный разговор. – И император опять вперил в меня тяжелый взгляд: – Ты это… К своей Соньке испытываешь только благодарность или что-то большее?
Своей
– Что-то большее, деда.
– Ну, тогда есть шанс хоть на какое-то подобие счастливой семейной жизни. – Тяжелый взгляд сменился на подозрительный: – Внучок, а у тебя ума хватило сказать своей Соньке, чтобы о своих ощущениях и видениях даже родичам не болтала?
– Не подумал как-то… – помотал я головой.
– Ай молодца! – Деда чуть ли не трясло. – А если эта инфа через Ольденбургских где-нибудь всплывет?
Я растерялся, а нахмурившийся отец меня добил:
– Плохо дело! Получается, сынок, ты не совсем честно победил в дуэли…
– Все он честно победил, я не то имел в виду, – выдохнул император, заметно успокаиваясь. – Великий князь Алексей Александрович должен быть непобедим! Еще он должен внушать ужас и трепет всем нашим недругам. А тут помощь от какой-то принцессы… Что же касается дуэли, то это Филипп первый нарушил ее условия…
И царственный дед поведал супруге и сыну подробности нашей стычки с папой римским на попытке примирения, особенно выделив при этом мое обещание не использовать колдунские приемы.
– Свидетелей обещания достаточно, – заканчивал дед, – и Филипп за свой косяк ответит перед родом Романовых отдельно. – И без перехода: – Все, пока закрыли тему, сейчас еще кое-то обсудим.
Император сделал шаг в сторону, вытянул руку в сторону Ваниного «гелика» и опять поманил кого-то пальцем. Через десяток секунд рядом со мной по стойке «смирно» стоял Кузьмин и преданно пожирал глазами главу рода.
– Ваня, поведай-ка… царевичу свои соображения по поводу отдельных проявлений его неприемлемого поведения, – протянул довольно-таки спокойным тоном дед.
– Есть, государь! – Колдун повернулся ко мне и продолжил насквозь уставным тоном: – Алексей Александрович, довожу до вашего сведенья, что во время вашей недавней схватки с вражескими колдунами, вероломно напавшими на предполагаемого контролера, вы потеряли над собой контроль и полностью засветили весь свой потенциал перед условно дружественными колдунами, находящимися в данный момент в Монако. Уверен, все перечисленные лица уже доложили по инстанциям о примерном уровне ваших способностей. Алексей Александрович, прошу обратить ваше внимание на недопущение подобного впредь. От себя хочу добавить, что произошедшее стало возможно только по моей вине и только вследствие моих непростительных промахов в вашем обучении. Готов понести любое наказание. – Кузьмин повернулся к императору: – Доклад закончил, государь!
– Спасибо, Ваня.
Властный жест рукой, и поклонившийся Кузьмин с заметным облегчением удалился в сторону машины.
– Что скажешь, внучок? – хмыкнул царственный дед.
– Виноват, государь, – вздохнул я. – Все было во сне, да еще и неожиданно, вот и не озаботился защитой…
– А должен был! Хоть во сне, хоть наяву! И на Ванюшу не обижайся, это он предложил Шуре тебя не расстраивать указанным промахом до твоей дуэли. – Дед опять хмыкнул. – Чувство собственного величия ослабевает?