Камень. Книга восьмая
Шрифт:
— Выпороть бы тебя, Лёшка! — вздохнул князь. — Так ведь бесполезно… Кстати, ты заметил, как в твою сторону князь Демидов постоянно зыркает?
— Чувствуется что-то такое, — пожал плечами я. — Когда мы с ним здоровались, ничего такого не было.
— А мне вообще кажется, что Демидов на этом балу появился только ради тебя. Вернее, из-за своей внучки… Ну, ты понял.
— А какая, собственно, разница? Появился и появился.
— Ты, Лёшка, будь с ним всё-таки поаккуратней, Демидовы к неуважительному отношению не привыкли, могут и обиду затаить. А возможностей напакостить, в
— Деда, да я у тебя сама деликатность, — не удержался от ухмылки я.
— А кто давеча в одном ресторане орал, что всех убьет, один останется? — буркнул он.
— Дед Коля наябедничал? — продолжал улыбаться я.
— Не наябедничал, а поделился за пивом под рыбку, особо отметив при этом, что ты Фролу Дашкову, дураку старому, глупости совершить не дал.
— Кто же знал, что там гвардейцы время проводить будут…
— Костя говорит, его сослуживцам командир полка десять суток ареста влепил — пять за низкий уровень боевой подготовки, мол, с какими-то бандитами справиться не смогли, и ещё пять, потому что в лапы полиции умудрились позорно попасть в бессознательном состоянии. Я бы больше дал, так бы просто эти бойцы у меня бы не отделались.
— Деда, вот те крест, я всего одного уронил, остальных отец с дядькой в нервной обстановке с гарантией приложили!
— Да в курсе я… — И без перехода: — Как вообще настроение?
Я прекрасно понял, что именно он имел в виду.
— Держусь, но иногда накатывает в самый неподходящий момент…
— Терпи, Лёшка, дальше будет легче. А теперь марш к гостям, мы после твоей поездки в Монако вдоволь наговоримся.
Следующими у меня были братья Орловы, за ними Голицыны, а после просмотра выступления специально приглашенной звезды Алексии, исполнившей один из своих популярных романсов, я задержался в компании Шереметьевых, одновременно наблюдая за тем, как малый свет собирается в одну большую компанию. Обсудив с князем и наследником последние ничего не значащие новости, уже приготовился двигаться дальше, как старший Шереметьев обратился ко мне с просьбой:
— Алексей, нам нужна твоя помощь. Дело в том, что мы решили совместить отдых Анны с творческим заданием. То есть осветить вашу поездку в отечественной прессе — наши домохозяйки и сочувствующие им очень любят светские репортажи подобного рода с разными подробностями красивой жизни. Говорю сразу, государь возражать не стал, но отправил меня с этим вопросом напрямую к тебе.
— Что конкретно от меня надо, Андрей Кириллович?
— Текст заметок Анна способна написать самостоятельно, а мы уж тут внесём необходимую редактуру для печати, а вот качественные снимки… Ей бы хорошего фотографа на месте найти, иногда оператора… И проследить, чтобы Аннушка не сильно увлекалась.
— Решим, Андрей Кириллович, — кивнул я. — Не думаю, что с этим могут возникнуть хоть какие-то проблемы.
— Спасибо, Алексей, — поблагодарили меня Шереметьевы.
Следующим на очереди у меня был Нарышкин, который наш с ним разговор начал с претензий:
— Что ж ты сразу не сказал, что Панцулаи родственники Пожарских? — улыбнулся командир отдельного корпуса жандармов. — И Михаил Николаевич молчал,
По лицу многоопытного генерала невозможно было понять, шутит он или раскусил интригу, придуманную моим отцом.
— Мы не хотели афишировать наше родство, Петр Александрович…
— Ничего страшного, — отмахнулся он, — я бы, пожалуй, на вашем месте поступил точно так же. — И без перехода: — За внуком моим присмотришь на чужбине?
— Конечно, Петр Александрович, — уже привычно кивнул я. — Не переживайте, все будет хорошо. А сейчас прошу меня извинить, вынужден вас покинуть.
Решив, что Юсуповым будет достаточно того внимания, которое мы с сёстрами оказали им при «проходке», подошел к компании молодёжи и тут же был отведён в сторону братьями Геловани. Николай с Александром Романовы с хитрыми улыбками увязались за нами.
— Алексей, тут такое дело, — замялся старший Геловани, — нас к тебе отправил остальной малый свет с просьбой взять нас всех в Монако…
— Вообще всех? — несколько опешил я.
— Всех, — кивнул он. — Иначе может неудобно получиться, если кого-то пригласят, а кого-то нет…
— А почему вы вообще решили ко мне обратиться? Это же Кристина Гримальди приглашала, вот с ней и разговаривайте.
— Алексей, — Геловани замялся ещё больше. — Ты же все сам прекрасно понимаешь…
— Ничего не понимаю, но попытаюсь сделать это позже, — вздохнул я. — А если в Монако все гостиницы будут заняты? Там же сейчас сезон!
— Большинство наших уже забронировали номера в доступных гостиницах на свой страх и риск, но родичи нам всем сказали, что никого не отпустят, если не будут знать, что мы все официально летим отдыхать с Романовыми.
— Вот теперь мне все становится понятно, — не удержался от ухмылки я. — С этого и надо было начинать. Дайте мне полчаса, но я ничего не обещаю.
— Конечно-конечно, Алексей!..
Первым делом нашел отца, который вместе с дядькой Николаем общался с Воронцовыми. Извинившись, отошел с родителем в сторону и рассказал ему о планах малого света.
— Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд, — усмехнулся он. — И что самое характерное, Алексей, вся молодёжь дружно забыла про зимнюю сессию, вернее, забила на неё, понимая, что, если они полетят вместе с Романовыми, эти же самые Романовы будут вынуждены договариваться о продлении сроков сдачи экзаменов. Радует одно, сынок, что малый свет не стал обращаться напрямую к Гримальди, не пошли они и к Коле с Сашей или к Маше, а сразу решили действовать через тебя.
— И что? — не понял я.
— Признают тебя потихоньку, — хмыкнул он. — Чуют, малолетки, кто на самом деле в доме хозяин.
— Брось, отец, — поморщился я. — Просто их всех без нашего согласия старшие родичи никуда бы не отпустили, Геловани прямо об этом сказали.
— И ты им веришь? — родитель хлопнул меня по плечу. — Именно старшие родичи и надоумили идти прямо к тебе, а не стали просить протекции через меня или твоих деда с бабушкой.
— Пусть будет так, — вздохнул я. — Делать-то теперь что?
— Как что? Медленно и печально двигаться в сторону государя для получения высочайшего одобрения инициативы малого света.