Камень. Книга вторая

Минин Станислав

– Батя мне сказал, что это дела Романовых, и если ты мне захочешь, то сам все подробности опишешь. – пояснил он.

Потом разговор коснулся моей поездки в Сочи, о которой, на фоне конфликта с Юсуповыми, тоже говорили в Свете. И я только сейчас, после общения с дядьями, начал осознавать весь масштаб последствий, которые наступили после моих… подвигов. Шутка ли, весь Свет обсуждает мою скромную персону. Да, этого стоило ожидать, но когда сталкиваешься с подобным непосредственно сам… Какой у меня круг общения? Прохор, дед, князь Пожарский, Сашка Петров, Вика с Алексией, Николай с Александром Романовы, сёстры да университетские друзья. Отца теперь

ещё можно включить в этот список, поводов для общения в последнее время накопилось достаточно. А оказывается, моя персона ещё интересна кому-то за пределом этого круга близких мне людей, что совсем не радовало. Малый Свет в расчёт можно было не брать – для них я сейчас романтический герой после Юсуповых. А то, что меня ещё и в Свете обсуждают… Делать им там больше нечего что ли?

Разъезжаться мы начали в одиннадцатом часу вечера, договорившись, как это водится, чаще встречаться. У меня, когда сел в машину, от наших сегодняшних посиделок остались двоякие чувства – с одной стороны, была некая надежда, что теперь с Пожарскими, наконец, наладятся нормальные родственные отношения, а с другой стороны, надолго ли?

Дома я застал Прохора за просмотром какой-то передачи по телевизору.

– Слушай, а кто он такой, этот Михалыч? – отвлёк я воспитателя.

– Менталист. – Прохор отключил звук на телевизоре. – Самый сильный в Канцелярии. В своё время был наставником у Ивана. Ты ему, кстати, глянулся.

– Ага, я так и понял.

– Ты нос-то не вороти! Он профи высочайшего класса! На его счету огромное количество успешных операций, как на территории Империи, так и… И не обо всех я даже слышал, Лёшка.

– А почему «Тайга»?

– Это название ещё в 19-м веке почему-то за этой группой закрепилось. Менять не стали, отдавая дань традициям. Лебедев тоже со своими ребятками на войне вдоволь порезвился. Это мы с Ванюшей соло развлекались…

– Прохор, а он точно «волкодавам» нормального инструктора пришлёт?

– Не сомневайся, Лёшка. – успокоил меня воспитатель. – Одно дело делаем. Никто в таких вопросах зажиматься не будет, не по-людски. Тем более, «волкодавы» от одного из нашихпострадали, вот и натаскаем.

– Не сильно это нам с тобой и Вике помогло против Колдуна. – хмыкнул я.

– Ну, Лёшка… – скривился Прохор. – Чем богаты, как говорится.

– Слушай, а сколько это обучение у них продлится?

– Две недели минимум, а там как пойдёт. Всё от природных данных зависит. Думаешь, Вяземская твоя просто так в Валькирии попала? Из-за крепкого доспеха? – Прохор хмыкнул. – Там её специалисты ещё и из Канцелярии тестировали как раз на врождённую устойчивость к такого вот рода воздействиям. Да и мы с товарищами все эти тесты проходили в твоём возрасте в силу специфики будущей деятельности. И видимо прошли.

– Понятно. – протянул я и вспомнил про деньги. – Держи. – положил перед ним пакет. – С дядьями сегодня сидел, мою долю от выигрыша на ставках мне отдали.

– И куда мне их девать? На счёт тебе положить или управляющему передать? – Прохор смотрел на меня непонимающе.

– Ты ведь всё равно от отца деньги берёшь? – он, замешкавшись, кивнул. – Вот и оставь на наши мелкие расходы. Лишними не будут.

– Хорошо. – кивнул воспитатель. – Какие планы на ближайшие дни?

Рассказал про завтрашнюю встречу в «Избе» с сестрами и университетскими друзьями. Затем про день первокурсника.

– Ты, самое главное, не забудь про пятничную тренировку в Ясенево. – подвёл итог Прохор.

– По Решетовой

соскучился? – не удержался я.

Прохор сразу нахмурился, но кивнул.

Перед тем, как пойти в соседнюю квартиру к Вике, час посветил подготовке к завтрашним занятиям, а именно предмету под названием «История государства и права Российской Империи», где основной упор делался на изучение становления государственности на Руси с древних времён по настоящее время, и сопровождение этого становления официальными документами, которые сегодня называли правовыми. Больше всего убивало в этом предмете одно – приходилось запоминать большое количество дат, а помогало другое – экзамен по общей истории Российской Империи при поступлении в Университет, где эти даты, так или иначе, присутствовали при описании важных исторических событий. В следующем семестре нам обещали предмет под названием «История государства и права зарубежных Империй», так что вот уж там мы, видимо, должны будем напрячь свою память на все 100 процентов точно.

Вика ждала меня уже в постели, и описала своё сегодняшнее скучное дежурство. Не забыла она проведать и своих девушек, живущих, с её слов, достаточно компактно, в одном ведомственном доме.

– Решетова не знает куда фрукты девать. – хихикнула Вика, когда начала описывать свой визит к своей подчиненной. – Даже мне пакет с яблоками и апельсинами пыталась на дорожку всучить. Думаю, ты догадываешься, кто её от авитаминоза спасает?

– Неужели Прохор? – сделал я круглые глаза.

– Не прикидывайся, Пожарский! – пихнула меня в бок Вяземская. – У твоего воспитателя, между прочим, серьёзные чувства! А тут такой повод.

– Как думаешь, добьётся он взаимности? – уже серьёзно спросил я. – Переживаю за него…

– Лёшка, мы, бабы, перед такими настойчивыми ухаживаниями обычно бессильны! – Вика лукаво улыбнулась. – Даже влюбляемся в своих воздыхателей, или позволяем их себя любить. Вопрос в другом. Что последует за этим? Может мы разочаруемся в принце, или принц разочаруется в нас? Или этот принц окажется подлецом, который завоевал нас назло, после нашего первого отказа? Всякое бывает, на разное насмотрелась. Решетова вроде девка серьёзная, с прошлого места службы и с училища отзывы сугубо положительные, а тут Москва! Крыша поехать может у любой. А Прохора в мужья вообще любой бабе не глядя надо брать, особенно после того, как он тебя воспитал, разгильдяя малолетнего!

– За малолетнего признаю. – улыбался я. – А вот насчёт разгильдяя…

– Ладно, ладно! – опять захихикала Вика. – Это я так, для красного словца! Ты лучше всех, Пожарский! Сомнений нет!

– Слышу отчётливый сарказм! – отодвинулся я от девушки.

– Зуб даю! – она обняла меня. – И сейчас ты мне это докажешь делом!

– С большим нашим удовольствием!

***

Сашка Петров уже по традиции приехал ко мне раньше, и принялся рассказывать, как он пишет портрет моего деда. Но перед этим его пристально оглядел Прохор.

– Александр, я доволен твоим внешним видом! – прокомментировал этот самый внешний вид мой воспитатель.

И действительно, выглядел дружок отменно – тёмно-коричневый костюм-тройка в крупную клетку, белоснежная рубашка, шейный платок в цвет костюма и лакированные туфли, в которых можно было увидеть своё отражение… Хоть и основной Сашкин гардероб только шился, но, по заверениям моего воспитателя, в мастерской ему подобрали достойные вещи из готовой продукции.

– Спасибо, Прохор. – кивнул Сашка. – Мне и самому нравится.