Камень
Шрифт:
Вернулся Сашка из ванной с виноватым видом.
– Вы уж простите меня, не удержался…
Без присмотра старших, я имею ввиду Прохора, вечер получился легче что ли. Как оказалось, Сашка про ролик «По ресторанам…» ничего не знал, пришлось смотреть ещё и с ним.
– Главное, что нас там только со спины видно! – сказал он после просмотра и поздравлений в адрес девушки за удачный перформанс. – Иначе уже бы маменька в Москву примчалась, с криками: «Я так и знала, что тебя столица испортит, по ресторанам уже шляешься с дружком своим, Пожарским,
Мы посмеялись, после чего я спросил:
– С маменькой всё понятно, а папенька?
– Ты, сынок, поаккуратней там… - Сашка удачно скопировал интонации своего отца. – По таким поводам в светскую хронику попадать не стоит…
– И всё? – хохоча уточнил я.
– Сынок, тебе денег-то хватает? – продолжил он изображать отца. – Ты говори, не стесняйся, я, бывало, по молодости-то ух!.. Пока мамку твою не встретил…
Да, то, что показывал Сашка, вполне укладывалось в образ его отца.
После двух бутылок лёгкого красного вина, от Алексии поступило предложение:
– Господа аристократы, простите бедной простолюдинке её безмерную наглость, но может быть перейдём на «ты», а то как на приёме сидим, ей богу!
Мы с Сашкой переглянулись, и он затянул противным гнусавым голосом свою старую шутку:
– Да как посмела ты о таком даже подумать, к их сиятельству на «ты» обращаться?
Девушка переменилась в лице, а мы засмеялись.
– Алексия! Давай на «ты». – поспешил я её успокоить. – Это наша старая шутка, ещё с Лицея.
И я рассказал уже улыбавшейся Алексии забавную историю. Как-то приехали мы с Прохором в имение к Петровым, когда нам с Сашкой было лет по тринадцать. После обеда друг повёл меня на школьную площадку, где деревенские пацаны в это время играли в футбол. Если Сашку они все хорошо знали, то ко мне отнеслись настороженно – абы с кем Петров придти не мог. Представлен я был Алексеем, без фамилии и титула, после чего от моего друга последовала просьба взять нас поиграть. Старший из пацанов, высокий рыжий парнишка, осторожно мне сказал:
– Барин, если ты браслеты с собой не взял, то как и Сашку поставим на ворота.
– Ставьте на ворота! – кивнул я.
Я даже и не подумал возражать – без делориевых браслетов, гасящих силу ментального доспеха, которые не сильно-то у меня её и гасили, выходить на поле с моей стороны, так же, как и с Сашкиной, было по крайней мере безответственно. И деревенские пацаны это прекрасно понимали. Даже мой друг, слабенький в боёвке, спокойно мог забить мяч в чужие ворота из любой точки поля, активировав лишь на пару мгновений ментальный доспех, причём, даже если бы вратарь попытался остановить такой мяч – в лучшем случае полетел бы в сетку вместе с круглым, а про худший вариант и говорить не стоит… Мало того, Сашка мог просто кинуть этот мяч в ворота из-за боковой… А борьба за мяч? Без покалеченных точно бы не обошлось! Конечно, практически все ребята на этом поле обладали ментальным доспехом, но был он очень слабеньким, и в
Именно поэтому у нас в Лицее в футбол играли редко и только в делориевых браслетах, а на уроках военной подготовки практиковали регби со здоровенным пятикилограммовым мячом из плотной резины и при включённых ментальных доспехах.
Наша игра долго не продлилась, к футбольному полю подошёл мужчина в спортивном костюме и свистнул в свисток, останавливая игру, после чего направился к Сашке. Они о чём-то поговорили, и пошли ко мне.
– Алексей Анатольевич, учитель физкультуры, - представил Сашка мужчину, - князь Алексей Александрович Пожарский, мой друг. – мы пожали руки.
– Очень рад видеть вас, ваше сиятельство, на территории нашей школы! – улыбался учитель.
В этот момент в меня прилетел мяч, который я на автомате и поймал, - деревенские пацаны времени даром не теряли и играли в «квадрат», пока мы знакомились с Алексеем Анатольевичем.
– Алексей, мяч кинь! – крикнул мне Рыжий.
Учитель переменился в лице и обернулся к источнику звука.
– Да как посмел ты о таком даже подумать, к их сиятельству на «ты» обращаться? – заорал деревенским Алексей Анатольевич. – Клюкин, опять ты? Сгною!
На рыжего Клюкина было больно смотреть, он сразу, как будто, стал меньше ростом, сгорбился и постарался слиться с окружающим пейзажем. Но я уже не раз попадал в подобные ситуации, Прохор объяснял, что надо делать.
– Клюкин, подойди сюда! – крикнул я, добавив в голос дворянской спеси, от которой учитель непроизвольно вытянулся.
Бедный Клюкин приближался к нам аки агнец на закланье.
– Клюкин, ты помнишь, что когда я напросился с вами поиграть, то просил меня звать Алексей и обращаться на «ты»? – тот отчаянно закивал, хватаясь за соломинку, которую я ему протягивал. – Вы имеете что-то против моих желаний, Алексей Анатольевич? – поинтересовался я уже у учителя.
Тот побледнел и покрылся потом.
– Никак нет, ваше сиятельство!
– Не кажется ли вам, Александр Владимирович, - я смотрел на улыбающегося Сашку, - что перерыв в игре несколько затянулся?
– Кажется, Алексей Александрович! – он перевёл взгляд на учителя.
Тот молча поклонился и исчез с поля.
– Витька, - укоризненно смотрел мой друг на Клюкина, - сколько раз было говорено – думай, прежде чем говорить!
– Виноват, Сашка, больше не повторится… - рыжий опустил голову.
– И вообще, Клюкин, как посмел ты о таком даже подумать, к их сиятельству на «ты» обращаться? – передразнивая учителя, заверещал Петров.
Смеялся уже не только Клюкин вместе со мной, но и вся футбольная площадка.
Вот и сейчас мы втроём, вместе с Сашкой и Алексией, посмеялись над шуткой моего друга. Вся эта ситуация как-то разрядила атмосферу новоселья моего друга, создав в этих, казалось бы, чужих стенах иллюзию пусть временного, но дома. В конце концов мы дошли до того, что Алексия заявила: