Каменное сердце

Серова Марина Сергеевна

Я вышла в коридор и сразу открыла дверь, не дожидаясь, пока он поднимется.

— Здравствуйте, — растерянно проговорил Кудряшов, увидев меня на лестничной площадке.

— Входите, Саша, — пригласила я его.

Кудряшов сегодня выглядел как-то странно. Точнее, не выглядел странно, а вел себя. Он был тихим, подозрительно робким и каким-то неуверенным.

Саша присел на краешек дивана и тихо спросил:

— Я хотел узнать, как продвигается дело?

— К сожалению, Саша, мне нечем вас порадовать, — расстроенно ответила я.

— Что, совсем

ничего нового? — мне показалось, что Сашу почему-то даже приободрило это мое сообщение.

— Пока ничего, но думаю, скоро у меня появятся кое-какие новости, — сболтнула я, точно зная, что никаких новостей и в ближайшее время не предвидится. Разве что случайно.

— Вы никого не подозреваете?

— Есть кое-кто, но мне нужно некоторое время, чтобы все проверить.

Саша как-то сразу напрягся. Он опустил глаза и спросил:

— А кого?

— Я не могу пока говорить об этом. Все еще на уровне гипотезы. Тайна следствия, так сказать…

— Понятно… — огорченно протянул Кудряшов. Потом помолчал немного и спросил: — А что Василий? Вы все-таки поговорила с ним?

— Да, я встречалась с Василием и говорила с ним.

— И что? — Кудряшов сразу воодушевился.

— Ничего особенного. Я выяснила некоторые подробности, которые меня интересовали.

— И что?

— Да ничего.

— А-а, — протянул Саша и снова опустил глаза.

— Саша, — позвала я. — У вас есть что сказать мне? — спросила я напрямик.

— У меня? — испугался он. — Нет… С чего вы взяли?

— Ну, мне так показалось. Вы какой-то странный сегодня. Даже, я бы сказала, загадочный. Мне почему-то показалось, что у вас появились новости для меня.

— Нет-нет, — поспешно ответил он. — Ничего нового. Наоборот, я к вам приехал за новостями. Ну, раз у вас никаких новостей нет, то я, пожалуй, поеду… — Кудряшов поднялся с дивана и сделал несколько шагов в сторону двери. Потом в нерешительности остановился и проговорил: — Таня, я тут подумал… А может, не стоит больше заниматься расследованием? Наверное, мы все равно никого не найдем. Если это было заказное убийство, то ни исполнителя, ни заказчика уже не найти. Я-то думал, что это Бакаев, но раз вы выяснили, что это не он, то тогда, наверное, уже не имеет смысла искать еще кого-то… — Кудряшов нерешительно топтался на пороге комнаты.

— Саша, я вас что-то не понимаю, — проговорила я. — Когда вы пришли ко мне, то едва ли не со слезами на глазах умоляли взяться за расследование. Вам тогда очень хотелось найти убийцу Жени.

— Да, — промямлил Кудряшов. — Но я не думал, что все так затянется. Тем более, мне кажется, что вы не сможете найти убийцу…

Это был удар по моему профессиональному самолюбию. Такого я не прощаю никому.

— Знаете, Саша. Вообще-то у меня теперь личный счет к убийце. Если вам не хочется оплачивать мою работу, давайте будем считать, что договор между нами расторгнут и вы мне должны только за те дни, что уже прошли. Но я в любом случае намерена отыскать того человека, который убил Приходько. Теперь я буду делать это

по собственной инициативе, — я замолчала, вышла на балкон и закурила сигарету, ожидая реакции Кудряшова. И если я все рассчитала правильно, то реакцией его будет обрадованное согласие. Но все произошло совсем иначе.

Саша присоединился ко мне на балконе. Достал тонкую длинную сигарету и прикурил от моей зажигалки. Сделав несколько затяжек, Саша помолчал, стоя рядом со мной, потом наконец произнес:

— Дело не в том, Танечка, что я не хочу или не могу заплатить вам, — при этих словах он поморщился. Я заметила, что его всегда обижало, когда его считали неплатежеспособным. — Я готов заплатить вам хоть за месяц расследования. Вы не поняли. Мне просто кажется, что дело совершенно бесперспективное. Я лишь жалею ваше время и силы…

— А вот этого не надо… — перебила я Кудряшова. — Что же касается перспектив дела, то предоставьте решать мне. Мне лучше знать, каковы перспективы. Я уже все сказала, что думаю, свое мнение не изменю. Я продолжу расследование, у меня теперь есть на то свои причины, о которых я умолчу.

— Какие? — с нетерпением, близким к испугу, спросил Кудряшов.

— Я же сказала, что не намерена о них распространяться, — я выпустила изо рта дым и отвернулась. Поведение Кудряшова мне не нравилось. Более того, оно меня настораживало. Я не понимала, почему он ведет себя столь странным образом.

Саша помолчал немного, потом спросил робко:

— Если это не составляет тайну следствия, могу я узнать, в каком направлении вы намерены работать дальше?

— Составляет, — ответила я и внимательно посмотрела Кудряшову в глаза. — Саша, вы что-то скрываете от меня?

— Нет, что вы… — он поспешно отвел глаза. — С чего вы взяли?

— Мне показалось — или так есть на самом деле? — что вы отговариваете меня заниматься дальнейшим расследованием…

— Вам показалось, — Кудряшов потупил глаза.

— Да? — недоверчиво спросила я. Теперь у меня не оставалось сомнений, что Саша что-то скрывает. Он чего-то явно недоговаривал.

Мы докурили молча. Саша, надувшись, стоял и смотрел в противоположную сторону. Потом произнес:

— Я буду продолжать финансировать расследование. Это к слову о том, что вы подозреваете меня в неплатежеспособности, — он скривил губы в презрительной усмешке. — Но все же я не думаю, что вы сможете что-то найти…

— Хорошо, пусть каждый из нас останется при своем мнении, — проговорила я.

Мы распрощались с клиентом, он ушел, обещав позвонить на днях, узнать, как продвигается расследование. Мне очень хотелось выйти следом за ним, чтобы проследить дальнейший маршрут его передвижений, но мне позвонили.

Я подошла к телефону и сняла трубку:

— Алло…

— Здравствуйте, — произнес незнакомый мужской голос. — Могу я услышать Иванову Татьяну Александровну?

— Я слушаю, — произнесла я, недоумевая, кто бы это мог быть.

— У меня есть информация, которая может вас заинтересовать, — произнес мужчина.