Каменное сердце
Шрифт:
— Ныне мы обсудили нашу ссору с родом куницы, и мысли наши наполнились печалью, — витиевато сообщил Бий-Султун. — Увы, в этой долине нас соберется пятнадцать десятков нукеров, а род куницы способен в несколько дней собрать до пятидесяти десятков. Их будет трое против каждого нашего храбреца. Наша схватка может стать очень страшной и печальной для нашего мудрого прародителя… пославшего тебя… и давшего тебе… силу…
Старейшина умолк, не зная, что еще можно сказать в такой ситуации.
— Дозоры видели воинов рода куницы возле долины? Они успели счесть
Старейшины переглянулись. Кривой кочевник поднялся, вышел на улицу.
— Значит, дозоры еще не отправлены, — сделал естественный вывод Середин. — Плохо. О враге нужно знать все еще до того, как он появится на глаза.
— Мы знаем род куницы, посланник ворона, — недовольно ответил Бий-Юсут. — Их будет около пяти сотен, а собраться они смогут за четыре дня. Еще за день они доберутся сюда.
— Мы сможем одолеть такую силу, чародей? — прямо спросил Бий-Султун.
— Пока не знаю, — пожал плечами ведун. — Мне нужно подумать. Надеюсь, завтра я смогу ответить. Где-нибудь около полудня.
— Мы придем, чародей, — поклонившись, поднялся один староста.
— Доброй тебе ночи, посланник ворона, — кивнул другой. — Не станем тебе мешать.
Возле полога они столкнулись с Тарией. Девочка поклонилась, уступила дорогу. Потом показала Олегу кувшин:
— Я принесла кумыс, господин.
— Вот и здорово, — поднял пиалу ведун. — Раз принесла, наливай.
— Что, Олежка, истина в вине?
— Ты о чем?
— Да вот, интересно, что ты придумаешь на этот раз, колдун? Усыпишь врага сон-травой, посадишь на пути конницы зубы дракона или отроешь в овраге закопанный во время войны ручной пулемет? Пятьсот рыл — это не младенцы в трясине, которые прячутся, стоит только пальцем погрозить. И заварочкой из кувшинок с папоротником не одолеть. Они ее просто пить не станут.
— Что ты сказала? — вскинул палец Олег.
— Что заварку кочевники пить не станут. Только водку.
— Нет, с самого начала.
— Про это… Ну, сон-травой их усыпить можно. Или ее тоже пить нужно? Ну, и про зубы дракона. Из них, знаешь ли, злые греческие фалангисты вырастают.
— Роксалана… — Ведун сгоряча схватил ее за затылок, привлек к себе и крепко поцеловал в губы: — Малышка, ты гений!
— Я знаю… — После рывка девушка потеряла равновесие, да так и осталась лежать на спине рядом с Олегом. — А в чем?
— Тария, беги к старейшине! Скажи, я помогу одолеть армию куньего рода. Но мне понадобятся крынки. Обычные глиняные, только с крышками. Чем больше, тем лучше. Сотен пять, не меньше. Пусть рассылает гонцов и везет их сюда со всех кочевий, что согласятся помочь. Беги!
— Да, господин. — Тария, как и было велено, сорвалась с места и пулей вылетела из юрты.
— Поделишься, господин? — хмыкнула с ковра Роксалана. — Умираю от любопытства.
— А ты случайно не агент противника? Бурая шерстка у тебя нигде не растет?
— Убери руки, охальник! Пока еще не заслужил. Давай, признавайся. Чего
— Хуже. Или лучше. Он растет у всех на глазах. Ты помнишь приключения аргонавтов? Они приехали в Колхиду, познакомились там с любящей дочкой царя, красавицей Медеей…
— Это та самая двоемужница, что подговорила дочек царя Пелия порезать папу на куски, отравила всю семью бедолаги, давшего ей приют, зарезала собственных детей и довела второго мужа до самоубийства? Помню, в школе проходили. И ты еще утверждаешь, что у Зены руки в крови? Да она среди древних героев вообще невинный ангел!
— Но Медея, по крайней мере, никогда не брала в руки меч. Так обходилась. За что, между прочим, была награждена бессмертием. Но начала она с того, что влюбилась в злосчастного Ясона.
— Опасное помешательство, — согласилась Роксалана. — Она предала отца и научила красавчика, как одолеть выросших на поле воинов. Неужели у тебя есть зубы дракона, Олежка? Дай посмотреть! Ну дай, дай пожалуйста.
— Мимо. Вспомни, что было дальше?
— Дальше? Дальше она с любовником стырила золотое руно. Отравила дракона, забрала сокровище, прихватила с собой Ясона… Мужики всегда были одинаковы. Подвиги совершали женщины, а слава доставалась им.
— Во-первых, не отравила, а усыпила, — вздохнул ведун. — Во-вторых, не дракона, а змея…
— Но сделала все это все равно она, а не греческий бродяжка!
— В-четвертых, усыпила она его веткой можжевельника, а в-пятых, можжевельник, если его правильно заговорить, действует так на всех змей без исключения!
— Ты забыл третью позицию.
— В-третьих, и змей, и можжевельника в здешних местах навалом. Только бери и пользуйся. Поняла, что я придумал?
— Нет.
— Ничего, как только привезут горшки — увидишь. А я с утра отправлюсь, пару гадов поймаю. Чтобы смертные моим заклинаниям поверили.
Найти гадюк оказалось совсем не трудно. На рассвете холоднокровные любят выползти на солнышко — погреться, жизненные процессы ускорить. Тут, на камушках, Олег их и отловил. Без всякой магии, с помощью обычной палки: прижал, потом за хвост — и в крынку из-под кумыса. Сверху обвязал куском полотна и еще задолго до полудня вернулся в кочевье, сорвав по дороге две можжевеловые ветки с двух разных кустов.
Бий-Султун оказался нетерпеливым. Он уже ждал ведуна у юрты в окружении нескольких кочевников, выставив два десятка пустых крынок.
— Доброго тебе дня, посланник ворона, — приложил он руку к груди. — Мы смогли собрать пока только это. Не скажешь ли ты, как пустые кувшины сразят умелых воинов?
— Сражаться будут не они, — покачал головой Олег. — Я нашел для нас других, куда более смертоносных бойцов.
— Когда они здесь появятся, чародей?
— Они уже здесь, уважаемый Бий-Султун. Их осталось только призвать на службу.
Олег поставил крынку на землю, присел рядом, зажал ветки можжевельника между ладонями и принялся тереть, торопливо наговаривая: