Каменные драконы
Шрифт:
— Молодец, — говорит ее спутник. Он высокий. Нет, он пониже. Пониже кого? Не знаю, такие странные мысли. Глаза у него синие, как у Лианны. Ее отец, наверное. Кто такая Лианна? Хранительница Севера… А я тогда кто?
— Санса, пойдем.
Значит, это была его рука. Крепкая. На такую легко опираться. Но мне не надо опираться, ведь я хозяйка Севера. Хранительница. Я храню все. Тайны, клады, себя. Никому себя не отдам.
Спускается ночь как-то вдруг. Она сидит у костра. В руках чашка теплого бульона. Вкусно. Санса вылавливает косточку и отдает Пламени. Добыча с хрустом исчезает
— Ночью все волки на дежурстве, — голос Джендри течет, как ровная река. Ни перекатов, ни заторов, ни бобровых плотин. Медленное тягучее русло, неумолчный поток. Он верен. Это большое слово, оно может вместить все.
— Я уеду утром, — говорит она куда-то в костер. Ночью она ничего не видит. День, чтобы смотреть, ночь, чтобы слушать.
— Ты уедешь, когда почувствуешь себя лучше, — Джендри заботлив. Джендри правдив. — Твои люди дождутся у Близнецов. Наши сопроводят в Долину. Ты уверена, что тебе туда надо?
В голову с болью и страхом приходят видения. Брошь с пересмешником в раскрытой ладони. Навсегда. Такая же брошь на плаще человека. Ты так похожа на мать.
— Да, — отвечает она уверенно. Она должна сойти с ума от разговора, который сейчас произойдет, но она говорит. Он слушает. У костра только двое. Мальчик ушел спать, покорный воле отца. Маленький. Джон, Джон, Джон. Не похожий ни на отца, ни на мать. Правильное имя.
— Ты должна остановиться, Санса, — говорит Джендри. Он умеет слушать и даже слышать, но он больше не может. — Утром расскажи Арье. Она поможет тебе скорее. А сейчас тебе надо спать.
Ивовые прутья, серебристый мех, огромная луна в ветвях ясеня. Песня волков. Она засыпает. Она мечтает уже не просыпаться. В ней бродит как молодое вино одно лишь имя, которое она не должна называть. Она должна помнить и должна забыть.
Идут дни. Она шьет. Маленький Джон играет с ней и рассказывает сказки. Старковские глаза следят за ней. Мальчик почти влюблен в тетку. Она мучительно хочет такого же малыша, но своего. В Убежище многолюдно, и никто не сторонится ее. Все говорят, все делятся. Протягивают руки, кормят и поят. Она чувствует, как прорастает в это место.
И долгий разговор с сестрой. Арья крушит мебель, Арья кричит. А потом умоляет. А потом становится чертовски серьезной, вдруг неожиданно уколом в сердце напоминая ей отца. Сталь в ее глазах сравнима с кинжальной.
— Ты должна справиться, — говорит она сурово. Санса обнимает ее как может бережно. Арья же хрустит ее несчастными ребрами как мясник.
— Люблю тебя, — выдыхает она во встрепанные волосы, полные листьев. — Ты моя сестра.
— И я тебя, — отвечает ее беспечная Арья. Хозяйка Убежища. Убийца и Мать.
— Прости меня, — шепчет она, когда падает полог ветвей. — Прости за мужа и дочь. Я сделала как должно. Я правда не могла иначе.
— Теперь не важно, — Арья машет рукой, как мельница. — Джеда никто больше не тронет. Никогда. Держись, сестричка. Ты сильная.
Волки и люди следуют за ней до Лунных врат. И с каждым шагом она становится крепче. Сталью звенят ее вены, в поступи поет свинец. Осанка пряма, руки мягки, плащ шелковист. Как
Лорд Орлиного Гнезда встречает ее за ужином. Он рад, в его глазах пляшут искры. Леди холодна как лед. Мое сердце осталось там, в Речных Землях. Вы видите лишь осколки. Один в улыбке, один во взгляде. И самый острый глубже и больше.
— Вы прибыли надолго, леди Санса? — их разделяет стол, он близок до одури, однако ее не трясет. Она чувствует себя скульптурой из снега и льда, что делают на праздниках в ее северном краю. Вздумай Бейлиш раздеть ее прямо здесь и овладеть на этом столе при слугах, она не изменит выражения лица.
— Утром вы сможете видеть меня за завтраком, — отвечает Хранительница Севера и с элегантной утонченностью протягивает ему руку. Ювелирно вытягивает по одному пальчику, ждет касания губ, держит взгляд. Я здесь главная, понимает девушка, видя волнение мужчины. Он едва себя контролирует, так неровно дышит. Я твое слабое место. Я и только я.
— Так скоро? — выдыхает он, сбив дыхание. Ах, как некрасиво. Леди кривит губы ровно настолько, чтобы Бейлиш, немедленно извинившись, вернулся к этикету: — Разве вы не хотите осмотреть ваши будущие владения подробнее? Вы столько лет не были в Долине…
— Не торопите события, Хранитель. У вас есть мое слово, а оно крепко как камень. Зима близко, — со значением завершила тираду леди. Бейлиш вздрогнул на последних словах, но продолжил:
— Да, я… осчастливлен вашим согласием. После стольких лет вы наконец станете моей женой.
И снова этот взгляд, который может влезть под кожу, впустить в ее жилы медленный яд и расплавить. Но она изо льда, и он не заденет снежную королеву.
— Да, лорд-хранитель, — чуть больше льда, чуть меньше вьюги. — Я решила, когда и как это произойдет. Богороща Винтерфелла через два лунных месяца. Вы прибудете со свитой. Хранители и Королева должны присутствовать, мы составим документ, к которому приложим руки вместе, и он будет отправлен всем им.
— Вы желаете созвать и своих вассалов?
— Достаточно по одному свидетелю от каждой семьи. На Севере не то время, чтобы разъезжать по турнирам да свадьбам, — жестко отрезал женщина.
— Да, моя леди, — она снова протягивает руку для поцелуя. Мужчина жадно припадает к ее пальцам, а она чувствует только могильный холод. Ей не важны его касания. И сам он. Она сдержит слово, она закон и Север.
Они проходят в его кабинет. Густой мирийский ковер гасит шаги. Пламень оставлена за дверью с наказом сторожить. Леди Старк пишет письмо не снимая перчаток, поверх которых два симметричных перстня на правой и левой руках, белый и черный. Босые ноги лорда-протектора утопают в густом ворсе, он почти урчит от удовольствия. Леди ступает в сапогах, пачкая ценный предмет роскоши. Она знает, как он любит чертов ковер, и хочет сделать маленькую подлость.