Каменный леопард
Шрифт:
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
16 декабря советские коммандос пересекли чешскую границу с Австрией. Они подошли к малоизвестному пограничному посту в Гмунде в провинции Нидер-Остеррайх, где чешские диспетчерские вышки возвышаются над пейзажем, как виселица. Приехав незадолго до девяти утра, они предъявили для досмотра свои французские паспорта.
Сонный австрийский чиновник — он не спал всю ночь и скоро должен был уйти с дежурства — уже склонился в их пользу. Несколькими минутами ранее он видел, как его чешские коллеги устроили тщательный осмотр трем туристам. Потрепанный старый «пежо» обыскали, пока
«Наши документы надежны, — объяснил Ванек своим двум товарищам, — но чтобы преуспеть в этой жизни, нужно поставить все кости в свою пользу…
Австрийский чиновник проштамповал французские документы, пограничный столб был поднят, «пежо» с Ванеком за рулем въехал через границу на узкие улочки маленького австрийского городка. Если сонный чиновник вообще думал о них, стряхивая снег со своих ботинок, он, должно быть, решил, что это французские туристы, возвращающиеся с зимних спортивных каникул. Вывод был сделан легко: Ванек и Бруннер, сидевшие впереди, а Лански сзади, были одеты во французские лыжные костюмы.
— Первое препятствие перепрыгнуло, — весело сказал Ванек.
Бруннер хмыкнул. «Впереди у нас еще много…»
Ванек два часа ехал на скорости по пустынной открытой дороге, ведущей в Вену, где на равнине навеки раскинулись поля; где единственное движение, которое вы встретите, — это случайный фермерский фургон, запряженный волами. Над головой было пасмурно и серо; с обеих сторон поля были занесены снегом; впереди шоссе представляло собой белоснежный переулок, и машина Ванека первой оставила на снегу следы от колес. За небольшим городком Хорн он остановился в пустынной сельской местности. Выйдя из машины, Ванек сжег французские документы, проштампованные паспортным инспектором, а затем с помощью лопаты, которую ему протянул Бруннер, закопал остатки, аккуратно пересыпав снегом неглубокую яму. Вернувшись в «пежо», он раздал пачки французских бумаг, которые были дубликатами тех, которые он только что сжег; дубликаты, за исключением того факта, что на них не было штампа, связывающего их с Чехословакией.
Приехав в Вену в полдень, он припарковал «пежо» на Оперной площади; позже его забрал младший чиновник из посольства Чехии. Когда они пересекли границу в Гмунде, их автомобильный регистрационный номер был автоматически записан, так что теперь они разорвали эту вторую связь со страной происхождения. Во главе с Ванеком, взвалившим на плечи лыжи, трое мужчин вошли в главный вход отеля «Захер» и свернули в дверь справа, ведущую в чайную. Следующие полчаса они провели в неторопливой манере, попивая кофе и поедая пирожные, а Ванек, болтая по-французски, наблюдал за каждым, кто следовал за ними в чайную.
Ровно в 12:30 трое мужчин вышли из чайной через дверь, ведущую в переулок, все еще неся лыжи. Ожидавший их «мерседес» был припаркован возле отеля «Астория», и регистрационный номер подтвердил Ванеку, что это их автомобиль. Ключ был в замке зажигания, а рядом находившийся рядом чешский чиновник, наблюдавший за машиной, сложил газету и ушел; когда он подобрал «пежо», ожидавший на Оперной площади, его
С Ванеком снова за рулем они поехали на Западный вокзал, конечную станцию, откуда отправляются поезда из Вены в Западную Европу. Бруннер с помощью Ванека точно разработал расписание. Прибытие на Westbahnhof до 13:00 дало им хорошее время, чтобы пообедать в ресторане станции, прежде чем они сели на экспресс, который должен был отправиться в 14:00. Поезд отходил от станции, когда словак забрался в «Мерседес», припаркованный у Западного вокзала, и уехал.
Коммандос, все связи с Чехословакией фактически разорваны, направлялся в Германию.
Незадолго до полудня в немецком городе Майнце — в четырехстах милях к востоку советские коммандос уже прибыли в Вену — когда Алан Леннокс снова встретил Питера Ланца из БНД в первоклассном ресторане вокзала. Англичанин, который сидел за столом уже несколько минут, кивнул, когда Ланц сел на стул и бросил на стул между ними номер журнала «Шпигель». Ланц взял меню. — Бумаги внутри, — пробормотал он. — Извините, что мы так чертовски долго с ними возились. Но они хороши… — Он заказал кофе у официанта.
Ланц не мог сообщить англичанину истинную причину задержки, что он только что вернулся из Дворца Шаумбург в Бонне, где канцлер Хаузер дал добро. «Выступление Флориана прошлой ночью в Лилле встревожило меня, — объяснял канцлер Ланцу. «Если он будет продолжать создавать эту атмосферу брожения, он может оставить позади себя в Париже ситуацию, созревшую для государственного переворота, пока он находится в Москве. Мы должны выяснить, работает ли в Париже высокопоставленный коммунист, и быстро…
«Под этой салфеткой у твоей руки, — тихо сказал Леннокс, — ты найдешь мой британский паспорт. Подержи его для меня, пока я не вернусь. Было бы не очень умно, если бы они нашли это при мне, когда я был во Франции…
Ланц положил сложенную салфетку себе на колени, помедлил, пока официант подавал кофе, а затем сунул документ в карман. — Я полагаю, вы поедете во Францию? — спросил он. — Это даст вам полную мобильность.
«Возможно. Я хочу уйти минут через двадцать. Есть что-нибудь еще, что мне нужно знать?
— Боюсь, что есть. Ланц перегнулся через стол, улыбаясь, как будто говорил что-то незначительное. — Мы только что узнали, что из Парижа поступило какое-то предупреждение. Мы понятия не имеем, почему. Но на всех пунктах пересечения французской границы усилено наблюдение».
«Спасибо, я буду осторожен». Леннокс не упомянул, что уже знал это. Дело не в том, что он не доверял шефу БНД, но когда он работал в одиночку, он старался не сообщать никому, что он делает дальше.
Он легонько положил руку на экземпляр Der Spiegel. — Бумаги кажутся несколько громоздкими, — заметил он, допивая остаток кофе.
«Мы включили пять тысяч немецких марок в банкноты крупного номинала — на расходы. Мы не ожидаем, что вы будете из кармана на этом деле…
«Еще раз спасибо. Если я хочу связаться с вами, я использую номер во Франкфурте?
«Нет, другой. На самом деле, в Бонне…» Ланц не стал объяснять, что отныне он находится в столице Германии, где он может иметь непосредственный доступ к Францу Хаузеру в случае кризиса. — Новый номер вы найдете на внутренней стороне конверта, — продолжал он. — Вы можете связаться со мной по этому номеру в любое время дня и ночи. Я останусь в своем кабинете по этому номеру, буду есть там, спать там. Если вы позвоните, я обещаю вам, что моя рука поднимет трубку.