Каменный пояс, 1978

Буньков Семен Иванович

Уже первая сцена в суде настораживает неясностью, недоговоренностью причин развода молодых людей Кати (арт. Т. Малухина) и Дмитрия (арт. Н. Ларионов).

Последующие события постепенно приоткрывают завесу: ложная гордость, недоверие одного к другому порождают трагедию их жизни, которая могла закончиться катастрофой. Дмитрий Лавров, уверовавший в измену жены, идет на разрыв с ней. Ущемленный в мужском самолюбии, он завязывает новые знакомства. Однако внутренняя тревога, сомнение и тоска, которые он тщетно пытается скрыть, прорываются наружу. Дмитрий не в силах отдаться новому чувству, ибо не в силах освободиться от старого. Это-то и является движущей пружиной всего его поведения. Артист Н. Ларионов подчеркивает в герое непосредственность и одновременно замкнутость, обозленность оскорбленного человека. Его Дмитрий сосредоточен в себе зачастую настолько, что теряет ощущение обстановки. Это состояние передается естественно

и убежденно. И все же Н. Ларионов временами излишне скован, особенно в паузах-молчаниях, где образ перестает жить. Артистка Т. Малухина точно чувствует партнера, умеет понять его. Психологический настрой, заданный Т. Малухиной и подхваченный Н. Ларионовым, создал тот верный камертон, когда слова персонажей приобретают глубокое и широкое значение. Мы услышали перекличку внутренних голосов героев, которые сказали много о Кате и Мите: они любят друг друга и хотят быть вместе. На высокой эмоциональной волне чувств проведена последняя сцена. Больная Катя с трудом подбирает слова. Т. Малухина раскрывает мучительный процесс рождения мысли, с усилием пробивающейся через ее сознание и завершающейся таким взрывом, таким нравственным потрясением, каким должна обладать человеческая трагедия. И это закономерно в трагедии оптимистического звучания, каковой нам представляется финал спектакля, оставляющий впечатление освежающей грозы.

С именем нашего современника обычно связывается представление о молодом человеке, девушке, юноше. Однако наш современник — это человек и зрелых лет, прошедший школу жизни, из которой он вынес немалый опыт. Именно о таких современниках говорит пьеса А. Арбузова «Старомодная комедия», по которой театр поставил спектакль. А. Арбузов обладает счастливым даром открывать необычное в обычном. Избегая проторенных дорог, он постоянно ищет в характерах своих персонажей новое, непримелькавшееся. Родион Николаевич — главный врач одного из прибалтийских санаториев — воевал в годы гражданской, а позже и Великой Отечественной войн. Лидия Васильевна — бывшая актриса, с искусством которой бойцы знакомились непосредственно перед боями с фашистами, работает в цирке кассиршей. Их судьба, среди многих судеб советских людей старшего поколения, не является исключением. Пережитое не убило в них чувства сопричастности к происходящему, ни чувства гуманного отношения к людям. Личное и общественное в них слилось воедино.

Пафос пьесы и спектакля можно определить вечно живой и волнующей мыслью великого поэта: «Любви все возрасты покорны». Одинокие пожилые люди, потерявшие своих дорогих и любимых, не утратили теплоты сердца. Оба они тянутся к человеческому теплу, родственной душе, которая для них больше, нежели любовь. В спектакле «Старомодная комедия» — лишь два участника — он и она, ведущие диалог. И диалог этот — о жизни, о себе, о людях. Его насыщенность не только бытовым, но и историко-бытовым материалом позволяет зрителю увидеть многое из того, что было в прошлом, проследить внутренним взором полную событий и переживаний жизнь героев. В таком спектакле предметы житейско-бытового разговора поднимаются на высоту нравственных проблем, философско-этических обобщений. Оба героя — он и она — рассказывают не только о том, что пережито ими, но и как пережито. И главное в пережитом, да и в переживаемом — высокие требования к себе, ответственность перед людьми, доброта. Все это дает им право на радость и простое человеческое счастье. Разговор собеседников (арт. О. Климова и В. Коноплянский), наполненный глубинными течениями психологических состояний, временами поднимается до высокой эмоциональной ноты, фиксируя приливы и отливы рождающегося большого чувства. Эти взлеты и падения, закономерно чередующиеся, показывают нам процесс развивающихся отношений, их неизбежное нарастание, увенчивающееся радостным финалом. Спектакль поставлен дипломантом ГИТИСа Ю. Александровым, под руководством главного режиссера Н. Орлова.

Продолжая работать над образом современника, театр обратился к новейшему роману Ю. Бондарева «Берег», создав свой сценарий для постановки. (Режиссер спектакля И. Перепелкин, художник А. Патраков.) Сложность самого романа вызвала известные трудности в работе над сценарием. В книге сделана попытка объединить различные жизненные пласты: войну и современность, быт, семью, моральную и идеологическую борьбу, разворачивающуюся в современном мире. Безусловно, перенести в сценарий все проблемы было невозможно.

Наиболее полно освещена в спектакле проблема гуманизма. Она звучит во всех военных сценах, когда в минуту смертельной опасности одни выявляли свои истинные человеческие качества, другие имитировали их, третьи обнаруживали прямую бесчеловечность, граничащую с преступлением. Однако высокий смысл совершающегося, его героический пафос выражали действия таких людей, как Княжко. Офицер Княжко (артист А. Мезенцев) — образец героизма

и самоотверженности. И хотя отвага его не свободна от романтической увлеченности, дерзкой смелости, ум его умеет контролировать чувства. Этот юноша, командуя взводом солдат, с суровой непреклонностью требующий выполнения воинского устава, не задумываясь, бросается в опасность, чтобы спасти немецких детей, и погибает. Артист А. Мезенцев показал нам подтянутого, спокойного, воспитанного до педантичности молодого командира, сознательно лишающего себя личного счастья во имя великого дела, которому служит. Может быть, исполнителю недостает психологической углубленности и внутренней культуры в этом незаурядном характере.

Никитин, талантливый писатель, широко известный не только в Советском Союзе, но и далеко за пределами, прошедший суровые жизненные испытания, начавшиеся для него, восемнадцатилетнего юноши, в горниле самой суровой из всех войн, привык доверять собственному опыту. Проявившиеся на фронте такие качества, как мужество, честность, доброта, непримиримость к подлости, укреплялись в нем всю последующую жизнь, делая его духовно богатым человеком. Боль за погибших товарищей рождала то высокое чувство ответственности за всех и все, когда каждый прожитый день становился отчетом тем, кто, как Княжко — воплощение духовной чистоты и гуманности, — не дожил до великого дня Победы. И мысль о неоплатном долге перед ними неотступно жила в сознании Никитина, обостряя его восприятие жизни и людей. Эта мысль, развиваясь, создавала цепь раздумий, главным звеном в которых становилось Представление о смысле жизни, о назначении в ней человека, о том, что социальное и этическое должны находиться в органическом единстве.

Артист Б. Петров, исполняющий роль Никитина, убедителен в переходах психологических состояний своего героя, создает атмосферу доверительности и сочувствия к себе, дает возможность зрителю следить за его мыслью. Ему удаются паузы, в которых мысль продолжает свое действие. Например, когда он вглядывается в фотографию немецкой девушки Эммы (артистка Т. Малухина).

Постановщики «Берега» избрали свое решение в показе героя — не двух Никитиных, молодого и зрелого (как это делается в других театрах), а одного — зрелого. Очевидно, в этом есть свой резон: сохранить цельность образа. Но в таком случае перед актером стоит весьма сложная задача перевоплощения, создания у зрителя полной иллюзии достоверности изображаемого героя в двух ипостасях — характера складывающегося и характера уже сложившегося. К сожалению, в некоторых сценах Б. Петров, в сущности, не меняется, оставаясь равным себе, то есть равным Никитину сегодняшнему.

Повторяем: роман Ю. Бондарева сложен. Главная философско-историческая мысль, сможет ли разделенный мир, в котором столкнулись разные социальные силы, после дорогой ценой доставшейся Победы, прийти к обетованному берегу, в спектакле почти не обозначена. Не состоялся и диалог Никитина с западными интеллектуалами. Недостает публицистической страстности, политической остроты.

Тонкому и умному актеру В. Милосердову, исполняющему роль Самсонова, не хватает, на наш взгляд, более вдумчивого прочтения образа. Ведь за этим образом стоит новая, современная проблема: сможем ли мы сыграть свою историческую роль в современном мире, если будем сохранять самсоновские позиции недоверия к людям, исходить из догматической постановки, что все чужое — это непременно буржуазное. В ответных репликах Самсонова нет той внутренней основы, которая их питает, нет энергии выражения.

Не уточнен и жанр спектакля, нет стройного соответствия всех его компонентов. Отдельные удачи в спектакле еще не говорят о его художественной завершенности. И это тем более обидно, что в целом спектакль вызывает интерес.

То направление, в котором театр работает в последние годы, создавая в своих спектаклях образ нашего современника, следует, безусловно, приветствовать. Удовлетворяя насущную потребность широкого зрителя в осмыслении человека, взятого во всем многообразии его отношений к миру, театр выполняет высокую миссию в деле формирования духовных качеств советских людей.

САТИРА И ЮМОР

АЛЕКСАНДР ПЕТРИН

ШТРАФНИК

— Граждане, оплачивайте за проезд! Чего-о? Какой еще тебе билет? Театр тебе тут? Молодая, а грамотная… Жаловаться на меня бесполезно. Я — штрафник! Меня для перевоспитания с «Туриста» сняли — на местную линию пересадили, больше ничего не сделают, потому — дефицит водителей и утечка кадров!