Каменный великан (Приключения Джонатана Бинга - 3)
Шрифт:
Скалистая стена была изрезана гротами, пещерами и длинными расселинами, в которые Эскаргот запросто мог завести лодку. Он вполне допускал, что любая из них может вести к подводной стране, населенной русалками или говорящими рыбами, живущими во дворцах. Когда-нибудь он исследует все эти пещеры и гроты. Он просмотрит всего Смитерса в поисках упоминаний о таких местах. Но сейчас он продолжит путь. Что бы он ни искал, это не могло находиться далеко, ибо ущелье неуклонно сужалось и свет стал просто ослепительным. Скалистая стена по правому борту внезапно отступила, и Эскаргот увидел подобие протяженного плато, на котором лежали руины древнего города: обломки колонн и опрокинутые статуи, все обвитое водорослями и облепленное полипами. Сотни наутилусов ползали
Глубоководная впадина изобиловала огненным кварцем; поначалу Эскаргот видел лишь крохотные кристаллы, мелкие вкрапления, сверкавшие на темной поверхности скалы. Но когда субмарина погрузилась глубже, ущелье озарилось еще ярче, и кристаллы огненного кварца выступали из скалистой стены целыми гроздьями, источая сверкающие радужные потоки света, словно драгоценный минерал растворялся в самой морской воде.
Эскаргот сбавил скорость, а потом и вовсе выключил двигатель, позволив субмарине медленно плыть по течению. Если бы человек мог отломить хотя бы дюжину таких кристаллов, он бы обменял их на... на что? Да на что угодно. Ему больше не пришлось бы выменивать на всякую всячину башмаки, куртки, стеклянные шарики и пироги. Он мог бы купить все, что пожелает. Он мог бы вернуться в город Твомбли и купить Стоувера, Смиглза и любого другого, кого захочет, а потом бросить их всех в реку. Наверняка существует какой-то способ набрать кристаллов. В конце концов, осьминог и китовый глаз из коллекции капитана Перри явно добыты в морских глубинах. Как же капитан делал это? Конечно, было несколько безрассудно проводить подобные эксперименты на такой глубине. Но, с другой стороны, Эскаргот никуда особо не спешил. Он просто путешествовал - и вот теперь обнаружил ясное свидетельство того, что плавание на подводной лодке может оказаться делом гораздо более выгодным, чем он имел основания надеяться.
Эскаргот проплыл футов пятьдесят вдоль усеянной кристаллами стены ущелья - огненные камни, явленные в таком изобилии, уже даже начали казаться чем-то вполне обычным - и потом увидел колышущиеся на ней отдельные стебли широколистных бурых водорослей, прикрепленных к камням не короткими усиками, которыми водоросли цепляются за гладкие, обточенные волнами скалы, а подобием веревки, или проволоки, или волокнистой нити. Казалось, они крепко привязаны к скале и многочисленные пузырьки воздуха на листьях увлекают их наверх. Стебли водорослей извивались, словно угри, и вроде как ползли по стене.
Эскаргот подплыл поближе, чтобы рассмотреть все получше. Было странно видеть бурые водоросли на такой глубине. Да и сами пузырьки, казалось, перемещались по листьям. Вернее, внутри них что-то шевелилось. Они явно были не пустыми. Эскаргот прищурился и присмотрелся; ему почудился далекий тихий звон, похожий на звон стеклянных колокольчиков, колеблемых легким ветром. Один из стеблей лениво проплыл к окну субмарины, словно в свою очередь заинтересовавшись Эскарготом. Он мягко шлепнул по стеклу, и прилипший к одному из листьев пузырек, казалось, запрыгал по направлению к Эскарготу очень медленно, растягиваясь при каждом прыжке, сплющиваясь при приземлении, а потом снова принимая первоначальную форму. Наконец он приблизился вплотную к стеклу, и Эскаргот обнаружил, что смотрит в крохотное личико человечка-невелички.
Ручки маленького человечка торчали из пузырька, словно последний являлся подобием комбинезона с обрезанными по колено штанинами; и в одной руке тот держал миниатюрную кирку. Он имел вполне человеческий облик: крохотный, как полевая мышь, но с узким удлиненным лицом, судя по всему унаследованным от каких-то рыбообразных предков. И он был одет. Эскаргот всегда задавался вопросом, носят ли человечки-невелички
К Эскарготу медленно приближалась еще дюжина стеблей, которые не плыли по течению сами по себе, а каким-то образом приводились в движение человечками-невеличками. К стеклу подползли еще несколько пузырей, и еще несколько малюток заглянули внутрь. Они производили впечатление не слишком довольных жизнью. Все до одного смотрели хмуро. Но кто мог винить их? Они влачили жалкое существование, верно ведь? Эскаргот весело помахал рукой. В конце концов, это всего лишь маленькие человечки. Такое существо можно носить в кармане и разговаривать с ним в часы досуга.
Он снова услышал тонкий звон - "динь-динь-динь", звучавший с расстановкой и очень близко. Потом к нему примешался другой звенящий звук, потом еще один. Человечки стучали по стеклу, - вероятно, в знак приветствия. Эскаргот снова помахал рукой, а потом резко выпрямился в кресле, с ужасом увидев, как крохотный звездообразный осколок стекла вылетел из-под кирки человечка, который первым прибыл исследовать субмарину. К нему присоединились еще трое и принялись яростно колотить кирками по выбоине. Эскаргот рванул на себя рычаг управления и круто пошел вниз. Человечки-невелички сорвались со своих листьев и закружились в образовавшемся водовороте. Один из них, у которого лопнул пузырь, на несколько ужасных мгновений прилип к окну, расплющив о стекло лицо, обрамленное развевающимися волосами, и дико вытаращив глаза, а потом резко взмыл вверх и исчез.
Субмарина налетела на выступ скалы с оглушительным лязгом, заставившим Эскаргота содрогнуться всем телом. Он затаил дыхание, испугавшись, что стекло в окне сейчас лопнет, что лодка получила пробоину, вот-вот в рубку хлынет вода и он, несчастная жертва мстительных человечков-невеличек, утонет. С какой стати, собственно говоря, недоумевал Эскаргот, они напали на него? Свирепая шайка болотных козявок. Неужели они подумали, что он явился за их огненным кварцем? Как будто у них этого кварца не более чем достаточно. Вероятно, они приняли его за капитана Перри, который крепко насолил им своими злодействами.
Потом Эскаргот осознал, что сжимает в зубах трубку. Возможно, дело было в этом. Они решили, что он хочет выкурить трубку, набитую их костями. Один вид трубки мог запросто привести крохотных человечков в бешенство. Вероятно, гном растолок столь многих из них вперемешку со своими сушеными водорослями, что все племя жило теперь в страхе оказаться заменителем курительного табака. Похоже, украсть у них кварц будет непросто, не говоря уже о том, чтобы выйти из субмарины на глубине тысячи морских сажень.
У Эскаргота не было времени обдумать этот вопрос основательно. Впереди что-то замаячило, какая-то огромная, арочных очертаний тень, - по всей видимости, стена, означающая, что дальше пути нет и что Смитерс ошибался. Но нет, это оказалась не стена. Просто здесь кончалась широкая кварцевая жила, а дальше начиналась тьма - такая кромешная и непроглядная, что свет драгоценных камней рассеивался в ней, как легкое облачко пара в небе.
На деле черная тень оказалась не стеной, а широким проемом; за ним Эскаргот рассмотрел густо заросший кораллами риф и стайку рыб, которые сразу метнулись прочь, очевидно испугавшись выплывшей из света субмарины. Во тьме, окутывавшей ворота Смитерса (ибо это наверняка были они), чудилось нечто странное, словно она являлась порождением колдовских чар, зловещих колдовских чар, и казалось, если Эскаргот войдет в нее, он просто-напросто исчезнет.