Камера и два блокнота для важности

Лысенко Дарья

В десять утра позвонили на домашний телефон. Порой я забываю, что он у нас вообще есть, на него обычно только бабушка звонит, когда она на даче, но сегодня она с нами, так что было непонятно, кто это может быть.

– Прости, – первое, что я услышал, взяв трубку и сказав «Алло». – Не могу сегодня выйти из дома, я б пошла, честно, но меня родители не пустят, – у Полина голос был хриплый и расстроенный. Поэтому мне надо было быть бодрым, так делают товарищи, когда одному из них грустно.

– Ничего страшного. Надеюсь, твой день наладится, потому что завтра контрольная. И надо, чтоб хотя бы сегодняшний день был сносным, – я сделал паузу.

Уж очень я стеснялся, но решил добавить то, что очень хотелось предложить. – Хочешь, я могу прийти, мы вместе подготовимся.

– Ой, не надо, – сразу сказала она. – Я даже телефон еле перехватила, чтоб тебе позвонить. Пока мама на кухне мне делает какое-то мерзкое варево для горла. Завтра уже все будет в порядке, честное слово. Я часто болею, но быстро выздоравливаю. Так что мы и контрольную напишем на отлично или хотя бы на четверочку вытянем. И человечеству поможем. Не все же нам для себя жить.

– Договорились, – сказал я и хотел уже прощаться, как вдруг понял. – А откуда у тебя мой домашний номер телефона?

– Дневник твой. Ты глянь, кроме адреса там и телефон есть. Я ж говорила, что важные вещи запросто запоминаю. Давай, не скучай, – сказала она и бросила телефон. Я даже попрощаться не успел. Но услышал, как у нее кто-то что-то ей говорил вдалеке. Видимо, мама возвращалась, и нельзя была попасться.

Что-что, а ее слова о том, что важные вещи она запоминает от меня не ускользнули. Выходит, мой телефон ей важен. Улыбнувшись, я побежал читать книгу. Бабуля была права, она интересная – книга. То, что Полина интересная я и сам знал. Это мне сразу бросилось в глаза. Как только я ее увидел впервые в кабинете за спиной Марины Алексеевны с ее копной кудрявых волос, настолько пышных, что в них можно было запрятать кучу шпаргалок с формулами.

Хотя бабуле не надо было с утра никуда идти, она всегда завтракала с нами. Только сегодня, утром понедельника, она сидела без своей газеты, за которой обычно даже до первой кружки кофе ходила к почтовому ящику.

Гоша сидел в телефоне, мама заплетала Танюшке косу, а та была увлечена кашей. Именно ей, а не ее поеданием. Судя по комкам манки на ее тарелке, моя сестренка строила форт.

Обычно за завтраком я сидел с книгой, но сейчас, увидев, что бабуля сидит без газеты, решил для приличия книжку убрать, хоть оторваться и было тяжело. Гоша отложить телефон не мог, он к нему приклеен. Так мама говорит. Но я видел, спит он без мобильника. Значит, хоть иногда, но отлепляется. У Гоши телефон, в отличие от моего, поновее. Без кнопок. Но он на него сам заработал, подрабатывая летом. То одной соседке помочь, то другой что-то починить. Пару раз он продавал соседям что-то, завернутое в плотную бумагу размера А4. Не знаю, что, он не поделился, хотя я смотрел на него с максимальным любопытством, на которое позволила моя культура. В общем, так он и накопил за лето на телефон.

– Как дела? – Начал я разговор. Никогда не знал, как это делается, поэтому обычно молчал. Но с бабушкой молчать не хотелось. Гоша и бровью не повел. Таня только сосредоточенней стала выстраивать оборонительный форт. Мама же старалась из всех сил, было трудно заплетать косички, когда дочка так яро мотает головой.

– Представь себе, еще только утро, а человечество уже разочаровало, – сказала бабуля, накладывая сахар в кофе, одну чайную ложку за другой, с горкой, в сумме вышло три. Видимо, и правда нужно было срочно подсластить жизнь. – Как всегда,

я вышла за полагающейся мне газетой, которую я, знаешь ли, выписываю. Сам понимаешь, без нее утренний кофе не тот. Не было моей газеты, в общем, – плавными движениями она размешивала сахар в кофе.

Бабуля говорит, что кофе для нее не столько напиток, сколько успокаивающий процесс, от которого она получает удовольствие. «Замечай маленькие приятные моменты в жизни, Артём, это важно. Так по крохам ты соберешь на счастливую жизнь».

– А у тебя как?

– Сегодня после школы мы пойдем с Полиной помогать как раз этому человечеству. Впервые. Я впервые, она это постоянно делает, в свободное время, – начал я. – Сегодня еще контрольная работа по математике, но я к ней готов, видимо, потому и не волнуюсь. А вот за нашу помощь человечеству очень. Вдруг я его подведу?

– Тогда ты хотя бы пытался, в отличие от некоторых, точнее от большинства. И это именно то, что считается. Ты не только говоришь, но и делаешь. Я горжусь тем, что ты закрепляешь свои слова поступками. Так даже не каждый взрослый делает.

– Но если я подведу Полину? – Кажется, в тот момент я понял, чего боялся больше всего. Я боялся подвести именно этого представителя всего человечества.

– Товарищи для того и даются, чтобы подталкивать в нужный момент.

– На самом деле, мы с ней не так хорошо знаем друг друга, чтобы уже быть товарищами, – признался я, кроша корку булки в пустую тарелку. Свою порцию манки я уже давно съел. – Но Полину я еще ни разу не подтолкнул.

Гоша уже встал из-за стола, мама доплела вторую косичку, значит пора уже было допивать чай и убирать не пригодившуюся книжку в рюкзак.

– Значит просто еще не настал подходящий момент, когда ей понадобится твоя помощь. Плюс ты правильно подметил, что она только пришла в ваш класс. Всяко, я знаю, что, если момент и наступит, то ты будешь рядом, – бабушка подмигнула и волнение словно рукой сняло. Это еще одна ее суперспособность.

– Сегодня мы помогаем не менее важной части человечества, о которой часто, а точнее почти всегда не думают. Птицам, Артемон, птицам, – громко объявила Полина хриплым голосом.

Мы были у нее дома. А точнее на кухне. Она стояла на стуле и что-то искала на верхних полках, уставленных всякими банками и коробками. Нелюбимая Полиной греча, овсянка, пара банок домашнего варенья и всякая всячина. Полина тянулась из всех сил, старательно выискивая нужную коробку. А я старался припомнить хоть раз за двенадцать лет, когда меня так называли.

Примчавшись сразу после уроков и злосчастной контрольной к ней домой и скинув рюкзаки, тут я просто последовал ее примеру, мы вбежали на кухню. Даже руки не помыв.

Она встала на стул прямо в кроссовках! У мамы моей случился бы шоковый припадок или что-нибудь такое. Когда я рассказал маме, какая Полина, та пришла к выводу, что, возможно, Полина лев. Но, я-то уже давно понял, что она овен и никто иной. Ошибки быть не может, но спросить я не решался. Оно, наверное, и не так важно. Но, если честно, знай я ее знак зодиака, то в пол уха, но слушал бы ее гороскоп утром в машине.

– Но ведь это даже не человечество, – я ведь понимал, что говорю правду, но Полину трудно переубедить, тем более, когда она на размер стула минус два сантиметра выше тебя. Плюс еще тянется на носочках. В общем, в этот момент она смотрела на меня с высока. Как большинство взрослых и почти все учителя.