Камея, или Из истории одной любви
Шрифт:
Слепо повинуясь только что отданному повелению, Камея смиренно принялась восстанавливать в памяти обстановку своей квартиры. Скоро задание Тирона было выполнено.
Почувствовав усталость, Камея решила отдохнуть. Она вытянулась на лежанке и уже готова была погрузиться в сон, как ощутила острую потребность открыть глаза. Чувствуя на себе чей-то взгляд, она повернула голову и увидела на фоне "стены" несколько вытянутых снизу вверх полупрозрачных облачков. Все они, кроме двух, имели светло-оранжевый цвет и Камея тут же вспомнила, каким образом Тирон недавно "уходил" от нее. Не составляло
Некоторое время эти облачка "стояли" на месте, непрерывно и слегка меняя свою форму при сохранении прежней вытянутости. Затем они "растаяли".
Сразу после их исчезновения "туманные стены" задрожали и начали расплываться. Вновь образовавшийся туман пришел в движение и где слоями, где кусками стал, казалось, беспорядочно перетекать с места на место, где-то тая, где-то сгущаясь, вытягиваясь, сжимаясь... и, наконец, приняв формы знакомых домашних предметов, воплотился в них. Перед взором Камеи открылась комната ее земной квартиры.
Камея оглядела ее. На первый взгляд, все как будто было на своих местах. Но при более детальном осмотре своего нового жилища, землянка не обнаружила некоторых предметов интерьера. Так, на потолке отсутствовала люстра. Но стоило только Камее представить ее, как люстра во всей своей красе оказалась на своем месте. Дополнив комнату с помощью воображения еще некоторыми предметами, которые, на взгляд Камеи, придавали космическому дому красивый вид, земная пленница поспешила проверить содержимое шкафов, чьи непрозрачные стены скрывали от глаз свои сокровища.
Отворив дверцу платяного шкафа, Камея увидела очень красивые костюмы и платья, каких в ее гардеробе никогда не было. Вещи, от необычайно ярких тонов до нежных, висели на тоненьких плечиках, наполовину прикрывая друг друга.
Камею приятно удивили такая красота и разнообразие. Она достала одну из вещей - синий, блестящий комбинезон и пришла в изумление. Он был столь легок, что вернее было бы сказать - почти не имел веса. Повертев комбинезон в руках, Камея не обнаружила ни швов, ни застежек.
– Как же его одевают?
– произнесла она и тут же увидела на передней части изделия большой разрез. Глядя на него, Камея подумала: "Тирон продолжает следить за моими мыслями".
Предполагая, что аноид не только читает мысли, но и наблюдает за ней своими невидимыми глазами, Камея отвернулась к стене, стыдливо сняла с себя платье, надела комбинезон, приставила края разреза друг к другу и стык ликвидировался, словно разреза никогда и не бывало. Камея почти не придала этому значения. Казалось, она стала привыкать к подобного рода чудесам.
Обнаружив среди предложенной обуви такого же цвета туфли, землянка надела их и посмотрела на себя в зеркало. "А зеленые тона мне более к лицу," подумала она, и в мгновение ока синий цвет сменился зеленым. Словно ничего необыкновенного не произошло, Камея спокойно вымолвила:
– Вот так-то лучше, - и направилась изучать отсеки комнаты.
Она обнаружила жизненноважные закутки и маленькую столовую, куда помещались лишь стол и стул. На столе стояла небольшая чашка, наполненная белой, пюреобразной массой. Глядя на нее, у Камеи внезапно разыгрался волчий
"Не бойся! Отведай!" - услышала она чей-то приветливый голос, прозвучавший где-то в ее мозгу. Упрямиться Камея не стала.
Пища оказалась довольно вкусной. Камея утолила голод и жажду. После этого веки ее потяжелели, она опустилась в кресло-качалку и провалилась в сон, сковавший ее, как от ударной дозы снотворного.
Пробудилась Камея от прикосновения к плечу. Рядом с креслом, на стуле сидел Тирон.
Как ни странно, едва проснувшись, Камея ощутила себя предельно собранной. Это слегка удивило ее. Страх еще не успел приступить к своей разрушающей деятельности, и она, пребывая в легком напряжении, стала ждать, что на этот раз скажет Тирон. А он смотрел на нее своими красивыми, голубыми глазами и молчал.
Глядя в эти неотразимые, столько лет грезившиеся ей глаза, Камея вспомнила, как поначалу приняла Тирона за данное судьбою существо. Губы ее искривились в горькой улыбке.
Прошло какое-то время, Тирон потупил задумчивый взор и произнес:
– Я хочу ответить на твой вопрос относительно экспериментов. Камея сконцентрировала все свое внимание и приготовилась слушать.
– Но сначала я расскажу немного из истории наших исследований Галактики, о некоторых научных достижениях моей цивилизации и о миссии, которую возложили на себя аноиды. Ответ на свой вопрос получишь из моего повествования.
Тирон положил руки на колени и уверенно начал свой рассказ.
– Изучать разумную жизнь на планетах нашего общего звездного острова аноиды начали очень давно. В то время уровень наших знаний был еще не столь высок, и покорять пространство приходилось с околосветовыми скоростями. На перелеты уходило слишком много времени и мы были вынуждены ограничиться изучением центральной части Галактики, так как ей принадлежала наша звезда.
Работа аноидов ограничивалась наблюдениями.
Первым законом был закон о невмешательстве.
Посещая обитаемые планеты, мы знакомились с различными формами мыслящей жизни, видели цивилизации разных возрастов, идущие разными путями и стоящие на различных ступенях развития.
Так, одни из них процветали. Другие были в упадке. Третьи находились еще в начале эволюционного пути. О четвертых за один непродолжительный визит трудно было что-то определенное сказать: прогресс в одних областях и регресс в других не позволяли это сделать. Не раз довелось нам пережить кошмар - оказаться на планетах, сотрясаемых катаклизмами, причиной которых была неразумная жизнь разумных обитателей. И аноиды, как сильны они не были, не в состоянии были чем-то помочь бедствующим или что-то изменить. Однажды на наших глазах погибла цивилизация. Более страшной картины до этого нам видеть не приходилось. Посетив огромное количество планет, мы выяснили, что цивилизация аноидов в центральных областях Галактики является практически самой высокоразвитой. И только селиты, живущие от нас в двухстах парсеках, могли конкурировать с аноидами. Разумная жизнь на всех остальных планетах стояла на гораздо более низких ступенях духовного и научного развития. И эти отставания колебались в больших пределах.