Камикадзе на прогулке
Шрифт:
В этом и есть мастерство пилота — чувствовать, когда вмешиваться в работу техники, выбирая оптимальные варианты, предложенные автопилотом, а когда — нет. Иногда как раз молодые салаги-пилоты и гробят все, в наивной надежде на то, что смогут, видите ли, сделать что-то лучше, чем система псевдоискусственного интеллекта, в которую закачана огромная сумма знаний Человечества по пилотированию. Посоревноваться в скорости с промышленным суперкомпьютером? Ну-ну…
На сигналы опасности уже можно было не реагировать — как будто я не знал, что невидимый убийца прямо рядом с нами. И меня уже душила неведомая
Так — нужно собраться на высадке. И постараться обойтись без травм — при ударе капсулы о камни. Ведь, право, все уже натренировано много раз, тем более такие посадки.
Екнуло сердце — десантирование!
Успел!!!
Десантная капсула, выброшенная вниз через днище, спустя несколько секунд смачно врезалась в камни и накрылась небольшим посадочным парашютом, смягчившим удар. Но о мягкой посадке на камни в такой ситуации мечтать не приходится. Плавали — знаем. Так что сцепите зубы, чтобы не откусить язык, господин десантник — предлагаем жесткий вариант!
Верхний колпак резво поднялся вверх, разгерметизируя капсулу, ремни безопасности с тихим щелчком распеленали тело.
Ходу, парень, ходу!
Тело непривычно заныло, когда я выпрыгнул из десантной капсулы и, войдя в режим ускорения, побежал по ущелью вперед. Что-то сверху, словно тяжелый пресс, надавило на меня. Стало трудно дышать. Ощущения были такие, словно мое тело поджаривали. Действительно — прям как мясо в микроволновке. Я разве что только не дымился и не покрывался вкусной корочкой, а бежал к ближайшим валунам изо всех сил по еле заметной на камнях тропинке.
Сами понимаете, где ходят звери и люди, не грех побегать и файтеру. Целее будешь.
Сверху раздался скрежет, затем визг раздираемой в клочья техники. И обломки с зажатого в невидимой пасти шаттла застучали прямо передо мной. Я, развернувшись и уворачиваясь от падающих вокруг меня обломков и камней, начал вероятностный танец, а обломки и капли расплавленного композита шрапнелью били дождем вокруг меня, по мне, но уворачиваться все же удавалось — просветов было более чем достаточно, чтобы выбрать нужную мне вероятность и оставаться целым и невредимым. Всего несколько финтов и перекатов — и все в порядке. Ничего такого, с чем бы я не справился — все было отработано нами до автоматизма в изощренных полевых тренажерных залах Академии Дальней Разведки.
Намного больше мне неприятностей доставила сама взрывная волна рванувшей над моей головой Молнии, но ничего такого, с чем не справилась бы моя броня и касочка. Тем более, это продолжалось считанные мгновения.
Я невольно проводил взглядом выпотрошенный этой тварью шаттл, который из-за сильных повреждений полностью перешел в видимый диапазон. Всего пару секунд видео — для отчета. Новенькая «птичка», или вернее, ее останки после взрыва, были смяты невидимым противником и влипнули несколькими горящими ошметками под его ударом в край ущелья прямо передо мной. Словно невидимый
Если бы не десантирование, шаттл мог бы попытаться уйти ущельем от противника, отвлекая его от сравнительно маленькой десантной капсулы. Но он завис надо мной, пытаясь своим гравилучом максимально смягчить удар десантной капсулы о камни ущелья. И потерял пару драгоценных мгновений.
Прощай, друг — ты сделал все, что только мог для меня сделать! И погиб из-за меня, принимая на себя главный удар… Я знал, что шаттл, погибая, посылает сейчас бесценные крохи уже собранной о планете информации на базу. Моя высадка уже, надеюсь, прошла не зря — люди здесь есть. Много их или мало в выбранном нами районе десантирования — вот в чем вопрос.
Я много видел записей, но видеть это собственными глазами было намного страшнее. Вот так, воочию убедиться в беспомощности лучшей техники, которую могла предоставить Земля.
Все двигатели и ускорители Молнии работали на форсаже, но без толку. Сминаемый в лепешку невидимым противником, десантный шаттл уже «залип» в его пасти. В нем что-то звучно лопалось, словно он сжимался огромным прессом, повиснув в воздухе. Затем, взорвавшись во второй раз, Молния резко рванулась вниз, падая передо мной. Видимо, не выдержали повреждений двигатели. И, вот ведь незадача — мне нужно было бежать в сторону падающего шаттла, а не от него, и я невольно затормозил. Ведь невидимый монстр, ухвативший мою Молнию, тоже, пролетев надо мной, перегородил ущелье.
Мда… бегаю я все же медленнее, чем эта неведомая тварь, терзающая над моей головой несчастную машину, доставившую меня на Планету Хаоса.
Бежать вперед, к невидимому монстру было, как показали вероятностные поля, смерти подобно. Поэтому, подчиняясь чутью, я, выругавшись, понесся в противоположную сторону от гибнущей машины, залипшей в пасти неведомого чудища. Ускорившись, в боевом режиме, снова пробежал мимо своей десантной капсулы, петляя по еле видимой на радарах и сенсорах звериной тропиночке.
Удар! Во все стороны полетели обломки вмятого в стену ущелья шаттла, который взорвался от сильного удара о камни. Я, успев отбежать, сгруппировался, упал на землю за большой валун, нависающий надо мной. А рядом со мной творился невообразимый ад. Шаттл то поднимало за секунду метров на пятьдесят-сто вверх, то снова било о камни и стенки ущелья. Так, словно недовольный великан постукивал по скалам досадившим ему предметом. Грохот стоял невообразимый! Затем останки раздавленного шаттла окончательно упокоились на земле метрах в восьмидесяти от меня.
Я же, пользуясь заминкой, выхватил бинокль-тепловизор и осмотрел ущелье.
Боже ж мой — сколько их тут, этих гребаных тепловых аномалий! Но на еле видимой тропиночке, уходящей на северо-восток, кстати — ни одной. И гравитационных аномалий — тоже.
Мы не гордые — побегаем там, где бегают местные зверюшки. Большие и маленькие. Небось, глупенькие, потолковей бегают, чем весь экипаж Экспедиции, вместе взятый.
Я отмахал еще метров сто, присматриваясь сенсорами к практически незаметной тропинке. И снова спрятался за группой крупных скал и валунов у края ущелья, тяжело дыша после выхода из режима боевого ускорения.