Камкурт. Хроники Тай-Шин

Коробейщиков Андрей Витальевич

Скоков усмехнулся.

— Да, Владислав Сергеевич, не стоит, у нас и так мало времени. Я надеюсь, вы понимаете, что наша встреча не носит случайного характера? Ну, вот и отлично, тогда не будем затягивать беседу. Времени у нас на самом деле немного. Насколько я знаю, у Вас очень серьезные неприятности?

В ответ на удивленный взгляд директора АКБ, полковник спохватился и добавил:

— А-а, нет, сразу обозначу диспозицию — я не отношусь к лагерю людей, которые сейчас ждут вас в офисе Агентства. Можно сказать, совсем наоборот, я здесь, для того чтобы помочь Вам, Владислав Сергеевич. А Вы, в свою очередь, поможете мне.

Мальцев пожал плечами.

— Вы, я вижу, очень проницательный и информированный человек, Борис Леонидович. Но у меня нет ни малейших оснований доверять Вам. Тем более, учитывая обстоятельства о которых

Вы прекрасно осведомлены.

Скоков поморщился.

— Время. Время, Владислав Сергеевич! Давайте не будем тратить его на всякую ерунду. Я представляю ФСБ, а Вами занимается служба по экономическим преступлениям и отдел «Р». Знаете что это такое?

Мальцев кивнул. Скоков внимательно смотрел на него своим тяжелым взглядом, будто подталкивая к осознанию простейших истин.

— Я — полковник ФСБ. Это не тот уровень, чтобы лично присутствовать при задержании. В офисе Вас ждут оперативные сотрудники. Доходит до Вас? Чтобы окончательно снять недоверие к моей персоне, добавлю, что являюсь… — Он замолчал, и поправился, — Являлся очень хорошим знакомым Венгерцева.

Мальцев нахмурился, пытаясь сообразить.

— А-а… «крыша»?

Скоков облегченно вздохнул.

— Несколько вульгарное представление, но в самом широком смысле, да. Официальная крыша, с тремя слоями рубероида и дорогой черепицей. Я возглавляю Комитет, курирующий «НОРС». Теперь понятно?

— Теперь — да.

— Насколько я понимаю, мы с Вами заинтересованы в помощи друг друга. Мы — потому что нам необходима информация. Вы — потому что без нашего участия, Вы из этой ситуации точно не выберетесь. Итак… Меня интересует та информация, за которую Вас сейчас так жестко прессуют.

Мальцев грустно усмехнулся и тоже пристально посмотрел собеседнику в глаза.

— Боюсь, Вы мне не поверите.

Скоков удивленно вздернул брови.

— Почему Вы так считаете?

— Потому что то, с чем мы столкнулись, имеет весьма необычную интерпретацию и непривычно для людей… не подготовленных.

Скоков засмеялся, откидываясь на спинку кресла.

— Ну-у… Пусть Вас это не смущает. Я в достаточной мере подготовлен, поверьте мне. И отнесусь к Вашей информации с должным вниманием.

Увидев удивленный взгляд Владислава, он доверительно произнес, чуть наклоняясь вперед:

— Открою вам небольшую тайну. В качестве гарантий наших доверительных отношений. Сейчас об этом уже можно упоминать, потому что срок давности вышел, да и государства, которое обязало меня к неразглашению, уже не существует. Я сам занимался в свое время нетрадиционными методами дистанционного воздействия на человека. Поэтому, как Вы выражаетесь, я подготовлен.

— Пресловутые исследования КГБ? — прищурившись, спросил Мальцев.

— Об этом лучше не упоминать, — улыбаясь, мягко произнес Скоков, — лучше не ворошить историю. Она скрывает в себе множество призраков, которых не следует будить.

Мальцев кивнул. Он вспомнил, что ему встречалась информация о разработках КГБ в области биоинформационных технологий. Однажды ему попался любопытный материал, представленный неким Фроловым, президентом одной эниологической организации. Согласно источнику, в 1987 году в Совмин СССР был представлен пакет документов, озаглавленный следующим образом — «О необходимости использования методов биоэнергетики в интересах народного хозяйства и обороны страны». В последнем разделе, четвертый пункт гласил: «Разработка методов и макетов средств дистанционного управления психологическим и физическим состоянием человека, воздействие на механизм принятия решений». Разработкой этой тематики тогда занимались Военно-промышленная комиссия ГКНТ СССР и Академия наук.

— Понятно, — пробормотал он, — изучали возможности колдунов и экстрасенсов?

Скоков сделал неопределенное движение рукой, словно подчеркивая свое нежелание углубляться в эту тему. Если бы только Мальцев мог предположить, что ему пришлось пережить там, в Японии, он не стал бы тратить время на свой вполне закономерный скепсис.

— Ну, тогда, Вы меня поймете, я надеюсь, — Мальцев обернулся и, потянувшись вглубь салона, достал с заднего сидения объемистую кожаную папку, протянув ее полковнику.

— Здесь все.

Он облегченно вздохнул, когда Скоков взял папку в руки.

— Мы называем их «инки»…

Для многих людей детство воспринималось как время

зависимости и ограничений, поэтому многие дети мечтали поскорее стать взрослыми. Десятилетний Алик Рубальский обладал редким для подросткового возраста самоощущением взрослого человека и обликом ребенка. В свои десять лет он уже овладел своеобразной профессией, работал в солидной организации и использовал свои внешние данные для наиболее эффективного решения производственных вопросов. Правда и род деятельности и сфера ее применения были совершенно далеки от всего того, чем жили его ровесники. Алик убивал людей. Более того, в свои десять лет он имел послужной список равный списку какого-нибудь наемника, ни один год воевавшего в активной «горячей точке». Алика очень ценили на его работе, потому что он был профессиональным ликвидатором, владеющим уникальным даром останавливать на расстоянии работу сердечно-сосудистой системы. Поэтому его детство закончилось очень рано, а взрослая жизнь была пропитана насквозь духом смерти. Своего отца Алик не знал, а его мама, Виолетта Рубальская, пропала при весьма загадочных обстоятельствах. Когда мальчика забрали к себе его работодатели, они не объяснили ему, что произошло с его родителями. Они сказали лишь, что его дар является очень редким, передается по наследству, и если не проявляется и не используется до шестнадцати лет, то исчезает. Со своей стороны, они приложили максимум усилий, чтобы эта способность в юном даровании не погасла.

Мастер спорта по вольной борьбе Протасов Александр Михайлович прошел сложный путь от заслуженного спортсмена до участника ОПГ — организованной преступной группировки. Это был огромных размеров тяжеловес, который после ухода из профессионального спорта начал стремительно набирать килограммы. За свою специфическую внешность он получил прозвище Портос, которое приклеилось к нему крепче, чем собственное имя. Но самой отличительной особенностью человека-горы была невероятная способность к убеждению. Портос обладал то ли необыкновенной харизмой, то ли даром внушения, но результат любых переговоров всегда складывался в его пользу. Этим активно пользовались его криминальные коллеги, привозя с собой на «стрелки» внушительную фигуру профессионального борца, который помимо «убалтывания» любого, даже самого разговорчивого оппонента, отлично владел исконным древним оружием — кистенем. Портос был незаменимым человеком в бригаде, но после того, как он столкнулся с невзрачным невысоким человеком полуазиатской внешности, по прозвищу Директор, его жизнь круто изменила свое течение. Все лидеры ОПГ погибли при весьма странных обстоятельствах, а остальные члены группировки были рассеяны несколькими грандиозными акциями, проведенными силовыми структурами. Кого-то посадили, кто-то подался в бега, кто-то стал законопослушным гражданином, дав подписку о негласном сотрудничестве. В общем, ОПГ развалилась как карточный домик, а Портосу предложили интересную и высокооплачиваемую работу в организации под скромной вывеской — «ИНИС». Так начался новый этап в жизни мастера убеждений.

Человека по прозвищу Север не знал никто, зато он мог узнать практически все о любом человеке. Большую часть своей жизни он провел в специальных психоневрологических клиниках, пытаясь излечиться от целого сонма различных психических расстройств, сопровождающихся странными видениями. Он был еще не стар, но его недуги истощили здоровье, и выглядел Север гораздо старше своих лет. Для него все закончилось пасмурным мартовским утром 1995 года, когда к нему в палату зашел скромно одетый человек в аккуратном костюме серого цвета. Они встретились взглядами, и этого было достаточно, чтобы у обоих сложилось впечатление друг о друге, и оба человека поняли, что могли бы быть очень полезны друг другу. Человек в сером костюме каким-то непостижимым образом организовал выписку хронического пациента из клиники и стал впоследствии его непосредственным начальником. А Север, настоящее имя которого забыл даже он сам, получил очень странную должность, которая целиком отражала суть того, чем ему теперь предстояло заниматься — Ловец. Его «заболевания», от которых его безрезультатно пытались излечить на протяжении многих лет врачи, стали трепетно развиваться и активно использоваться. Охота на людей стала приоритетным видом деятельности экс-психобольного Ловца Севера.