Камни бессмертия

Бабкин Борис Николаевич

– Просто я зашла к бабушке Лукерье, – улыбнулась Женя. – Она мне и говорит. Мол, Клашка тут в магазине бабам трещала, что ты вроде как старого Медведя соблазняешь. Бабы-то не верят, мол. Клашка та еще сорока, но ты к нему перешла. Ну, я и сказала, что взяла над вами шефство и что вы меня дочерью зовете, а я вас папой, – смущенно проговорила она и, покраснев, опустила голову.

– Верно ты им заявила, – улыбнулся Савелий. – И враз рты позакрывали. А этот камушек, – кивнул он на положенный в небольшую деревянную шкатулку играющий всеми цветами алмаз, – дорогого стоит.

И ежели попадет к Натке или Женьке, сыну, они его зараз продадут, – кивнул он. – А мне батя говорил, что как камень продадут, почитай, род наш закончился. Но думается мне, что все, кончились Медведевы, – снова вздохнув, пробормотал Савелий Федотович.

– Может, помиритесь и все будет хорошо, – нерешительно проговорила Сиротина.

– Ничего хорошего уже не будет, – заявил он. – Давай есть, – вздохнув, проговорил он. – А на эту тему и говорить нечего.

– Короче, вы нас ждите, – орал Евгений, чтобы его услышал вертолетчик. – Мы часа через полтора, самое большее, нарисуемся.

– Годится, – крикнул тот. – Но бабки как договорились…

– Да путем все будет, Летун, – заверил его Евгений.

– А снегу-то прилично намело, – сказал один из троих парней, стоявших рядом с Натальей.

– Дойдем, не завязнем, – успокоил он.

– Тут протоптана тропинка, – ответила Наталья. – Пацаны тут каток делают, а летом футбольное поле. Видите, расчищено там, иначе бы вертолет не сел.

– Вертушка где хошь сядет, – усмехнулся другой парень.

– Ну, кого еще принесло? – проворчал Савелий Федотович. Сунув ноги в шлепки, пошел к двери. На кухне Женя жарила блины. – И чего долбишь? – открыв дверь, спросил Медведев.

– Это, Федотыч, – торопливо заговорил бородатый мужчина. – Там вертолет сел, а из него твои вылезли. Ну, Жека и Натка, – кивнул он. – И видать, не с добром, – добавил он. – С ними трое мордатых парнишек, ну чистые бандюки, – заметил он. – Я вперед их и рванул. И вертолет там остался. Значится, так думаю, назад быстренько улетят. Ты ежели что, пальни, мы враз с мужиками…

– Да перестань, Тимоха, – усмехнулся Медведев. – Дети же они мои. Благодарствую, что сообщил.

– Ну, ежели вдруг что, зови, – кивнув, Тимофей отошел от двери.

– И какого им надобно? – пробормотал Медведев. – Точно, – буркнул он. – Женя! – громко позвал он.

– Сейчас, Савелий Фе…

– Поди сюда! – требовательно позвал он.

– Зазря приехали, – усмехнулся отгребавший от калитки снег плотный мужчина в телогрейке. – Ваш батяня себе молодуху завел. Так что ничего вам там не светит.

– Ты про что это? – спросил Евгений. – Какую молодуху, кто нашел?

– Да батяня ваш, – усмехнулся мужчина.

– Ничего не понимаю, – поеживаясь, оглянулась на дом Евгения. – Все как-то странно. – Быстро пошла по тропинке.

– Значит, прав был Дмитрий, – вздохнул Савелий Федотович. – Хотя непонятно, чего это они вдруг решили наведаться. Неужели прав был Дмитрий? – повторил он.

– Батя! – вслед за короткой дробью в стекло раздался голос Евгения. – Ты живой?!

– Хрен дождетесь, чтоб помер, – проворчал Савелий Федотович.

– Папа! – звонко

выкрикнула вошедшая Наталья. – Ты где?

– Да тут я, – вышел он из спальни. – Чего заявились-то?

– Ну вот, – снимая шубу, усмехнулась она. – Только приехали, а он уже…

– Знаешь что, – перебил ее отец, – шли бы вы отсель, пока я вас не наладил по-нашему, по-сибирски. Чего заявились?

– Я же говорил, – усмехнулся вошедший Евгений. – Не пролезет ни хрена твой внук. Вот что, батя, – шагнул он вперед. – Мы, собственно, по делу прилетели. Камушек нужен. Ну, тот, что у тебя есть. Ты уже старый, вот-вот помрешь. Так что отдай камушек. Я же вроде как наследник по мужской линии. Я, собственно, говорить много не буду, мне нужен камушек.

– Вот оно как, – отозвался Савелий. – Значит, если не отдам, отнимешь?!

– Верно мыслишь, – подтвердил Евгений.

– Знал я, что ты гнида, – процедил Савелий Федотович. – Что святого у тебя нету ничего. Но не думал, что настолько. А если не дам, бить будешь? – усмехнулся он.

– Отдашь, – засмеялся сын. – Собственно, я тебе просто сказал, чтоб ты не парился. И не вздумай мужиков кликать. Положим мы их. Лучше дай камушек, и уйдем мы. По-хорошему отдай.

– Да хрен ты угадал, сукин ты сын! – взревел Савелий Федотович и, нагнувшись, схватил двустволку. Щелкнул курками и вскинул ружье к плечу. – Убирайтесь, – процедил он. – Иначе, видит Бог, картечью накормлю.

– Да хорош тебе, батя, – шагнул вперед Евгений. – Неужто ты в сына пальнешь? Бери камушек и уходим, – повернулся он к сестре.

– Извини, папуля, – усмехнулась Наталья и пошла на кухню.

– Пальну, ей-богу, – предупредил отец.

– Да хорош тебе, – махнул рукой сын. – Мы тебе тут кое-что из хавки привезли, фруктов малость, конфет и баранок. Ты же баранки любишь. Так что жуй и не лайся.

– Женька, – вышла из кухни Наталья, – нет камушка. Куда ты его дел? – посмотрела она на отца.

– Ох и детей народили, – качнул головой тот. – Надо было вас как котят в луже потопить. Нет камушка и не будет. А теперича вон пошли, – требовательно проговорил он.

– Ну уж, батяня, хрен ты угадал, – шагнул вперед Евгений. – Без камня мы не уйдем. Куда ты его заныкал? – подойдя вплотную, он ногой выбил ружье из рук отца. Двустволка, отлетев, ударилась об пол. Ударил двойной выстрел. Картечь кучно вошла в тонкую дверь ванной. – Слышь, старый, – ухватив отца за ворот, сдавил пальцы сын. – Где камень? Говори по-хорошему, – тряхнул он отца. Тот смачно плюнул ему в лицо.

– Ну, ты уговаривай его, – насмешливо проговорила Наталья, – а я яичницу пожарю, – и вернулась на кухню.

– Слышь, батя, – процедил Евгений, – отдай камень. По-хорошему прошу. Отдай, а то придется тебя… – И повернувшись в сторону двери ванной, втянул воздух. – Газом пахнет, – кивнул он и, отпустив отца, шагнул к ванной. – Твою мать! – открыв пробитую картечью дверь, заорал он. – Шланг от баллона перебит! Не зажи…

– Печь горит, – успел услышать он голос отца. Повернулся к нему. Савелий Федотович подняв ружье, вытащил гильзы, вставил два новых патрона.